Сразу после этого он подхватил меня на руки и понес – из зала, по длинным коридорам. Я мне стало совсем не по себе, оттого что позади гости весело хлопали, а слуги многозначительно улыбались. Можно было демонстрировать свои намерения и не так открыто!

К счастью, возмущаться мне возможности не дали – губы обжигали поцелуями. И до сих пор Майер ни разу так меня не целовал: я уже будто любовью занималась с его языком, а руки тем временем дергали многочисленные завязки свадебного платья. Но выдержка у дракона закончилась слишком быстро – он просто махнул рукой дважды: вначале разлетелись все петли, а потом и одежда упала на пол. Уложил меня на кровать, придавил собой. Тело таяло, опаленное волнами жара. Однако я не сдержала стона, когда смогла и своими пальцами ощутить обнаженное тело мужчины. Ладони побежали по коже, но от моих действий Майера покинули остатки рассудка.

Он входил в меня неспешно, осторожно, пока короткая боль не сменилась тягучей сладостью, и стоило лишь мне задышать рвано – Майер будто получил какой-то неведомый сигнал и забыл о нежности. Такое неистовство, такое натяжение каждого нерва и вообразить-то сложно, не то что описать. Но оно становилось все острее – как если бы я поднималась все выше и выше, а потом резко сорвалась в пропасть наслаждения. Сильные руки продолжали сжимать меня, а поцелуи не прекращались, хотя силы отвечать иссякли.

Вероятно, Майер не врал – проверка ему была не нужна. Вот только, как оказалось, она требовалась мне. До сих пор я его отчаянно любила и принимала его любовь, но именно в этот миг почувствовала себя единственной, исключительным сокровищем для дракона, которое он будет оберегать и лелеять. Потому-то привязанность драконов сложно объяснить человеку – не поймет, пока не прочувствует. А как уловит – уже ни единого сомнения не останется. И безразлично, стану ли я через шестьсот лет старой и морщинистой – для него я останусь бесценной.

– Единственная, – шептал он мне в волосы. – Только моя, навечно. Странное чувство, Нилена, как если бы до тебя я даже любить не умел.

Я верила. До меня он, конечно, любил, но та любовь была иной, потому он абсолютно честен в признании – именно это чувство для него абсолютно новое и наверняка последнее. В его драконьем нутре прямо сейчас все раны заживают, а я настолько погрузилась в ощущение дрожи его тела, что непосредственно это чувствовала.

Драконы не ссорятся со своими единственными – они себе скорее руки переломают, чем огорчат любимую. Но я-то талантливая умелица, потому подобие ссоры смогла организовать уже наутро! Майер начал строить планы визитов, но я перебила:

– Любимый, я завтра возвращаюсь в университет.

Он приподнялся на кровати и поинтересовался сдавленно:

– Я уже тебе надоел? Мы можем хоть медовый месяц друг от друга не отрываться?

– Могли бы. – Я подошла к нему, села рядом, наклонилась и поцеловала. – Но одной любви недостаточно. Ты слышал Василя? Его сын хочет сделать Шестую Окраину самой процветающей! Неужели мы уступим каким-то зверолюдам?!

– Не уступим, – согласился он с улыбкой. – Обещаю сделать все возможное – я просто пока даже не начинал.

– Вот именно! И для той же цели тебе нужна самая образованная жена. Лекарское дело я забрасывать не собираюсь, но мне и культуру не помешает подтянуть. А ты оставайся, будем приезжать друг к другу при любой возможности.

Ему не понравилась идея скорой разлуки, но он не мог слишком давить – это ведь дракон, сделает что угодно, лишь бы единственная улыбалась. А я чувствовала, что поступаю правильно. На меня свалилось огромное счастье, но и ответственности не меньше – я не позволю себе подвести своего супруга и всех его подданных.

* * *

Годы учебы пролетели – я замечала время только тогда, когда слишком сильно скучала. Но Майер приезжал достаточно часто, а в остальные дни я с головой погружалась в учебу. Директор Истер смог перестроить под меня программу, и уже на втором курсе никакая Райна не смогла бы сказать, что я недостаточно старательна. Аштар продолжил у нас преподавать – великий князь распорядился, чтобы демон не спускал с меня глаз. Но, если честно, так заметно именно со мной господин Рок больше не зверствовал. Кажется, я навечно вписалась в круг его близких друзей, а с ними даже демоны ведут себя спокойно.

Мить с Асимой поженились летом после второго курса. Теперь мой братец тоже корпел над учебниками, да и управительница погодой от него не отставала. К счастью, по просьбе драк-шелле, молодоженам разрешили жить в корпусе шелле вместе – я иногда с завистью на них смотрела. Но потом заметила, что на успеваемости их бурные ночи сказывались плачевно. Потому даже хорошо, что я уговорила великого князя не возвращаться на преподавательскую должность, а то бы тоже перед сессией бегала с круглыми глазами и подтягивала хвосты.

Наш сын родился через два года после окончания университета и являлся обладателем желтых глаз с вертикальными зрачками. Кровь дракона сильна, об этом все лекари твердят, потому никто не удивился такому везению. Пока будущий великий князь пускал пузыри и смешно морщил носик, пройдет столетие, прежде чем он сможет вовлекаться в дела отца. А ему придется несладко – самая большая территория империи теперь претендовала на то, чтобы стать самой процветающей. Матушка Сао присылала весточки почти ежедневно – и, судя по оговоркам, она молилась и о других детях, которые встали бы во главе их центринского дома.

Кровь дракона сильна – в этом никаких сомнений. Вот только через три года я родила второго сына, который оказался человеком. Быть может, я надумывала, но мне казалось, что все, кроме Майера, разочарованы. Отцу-то все равно – он стал бы обожать любую частичку меня. А мальчик взрослел быстро, как все люди: уже в годовалом возрасте он носился по замку и радостно верещал, пока его старший братик еще лежал в пеленочках. За ним я едва поспевала – и потому не сразу заметила его новую игру: оживлять полузасохшие кустарники на заднем дворе. Но после этого все недовольство, если таковое и было, испарилось. Сначала наши лекари впали в восторг, а потом и со всех концов империи начали приезжать храмовники и знахари, чтобы своими глазами посмотреть на редкое чудо. Он определенно был истинным целителем, но я начала опасаться: его так нежили, так восторгались им, что попросту избалуют. Сдалась я, когда родители Сао приехали к нам погостить годик-другой и вообще от внуков отходить отказались. Ну все, теперь точно избалуют, причем сразу обоих. Мне остается только смириться и уповать на богов.

Майер после общего совета сразу зашел за мной, чтобы вместе прогуляться. Но он не торопил со сборами, пока я выбирала платье, а просто со стороны наблюдал, как я переодеваюсь. И вдруг заговорил весело:

– Нилена, в драконьих домах редко бывает больше одного-двух детей. Но я тут подумал, что лет через сто можем повторить – у нас неплохо получается. А вся Окраина будет делать ставки – дракон или истинный целитель.

– Ты просто дочку хочешь, – сразу поняла я. – Но когда будешь делать ставку – указывай целителя!

– Так и собирался поступить. Я просто уже понял, что есть кое-что сильнее драконьей крови – твоя вредность. Озолотимся! Я из этих крестьян и князей все монеты вытрясу!

– Как им повезло, что они когда-то выбрали тебя своим главой, – расхохоталась я. – Аштар придумал делать ставки, а ты решил сколотить на собственных детях десятое состояние. Не поможешь с застежками? Их тут сотня, а я справилась с десятком!

– Помогу, конечно.

Он направил пальцы в мою сторону и сосредоточенно прищурился. Когда ткань затрещала, я с визгом подскочила к нему, переплела пальцы и одернула.

– Ты опять?! – возмутился муж.

Я ему вернула той же интонацией:

– Это ты опять?! Майер, мне уже стыдно швеям в глаза смотреть – вся одежда держится до первой ночи! А сейчас день!

Он недовольно пошевелил рукой – магия ненадолго заблокирована, и ничего он не поделает. Но игривому настроению это не помешало – схватил меня за талию, уронил спиной на постель и навис сверху.

– Ла-адно, – протянул с ленцой. – Придется по старинке.