Бойцы это понимали и при случае старались не дергать по пустякам.

– Лэр, подполковник, – обратился ко мне лейтенант-связист.

Взяв себя в руки, я открыл глаза.

– Да.

– Вызов от генерала тори Ансельма.

Я согласно кивнул головой, и тут же на экране появился во всей красе подтянутый, в чистом, выглаженном мундире генерал, усталость которого выдавали лишь красные от недосыпа глаза.

– Здравствуй, Максим. Как у вас дела?

В принципе, в автоматическом режиме мы и так обменивались тактической информацией, но часто было просто необходимо человеческое общение, чтоб передать эмоции и, может быть, даже свое видение ситуации, какие-нибудь интуитивные размышления, именно то, на что не способны машины и где включается пресловутый человеческий фактор.

Я-то знал, что там произошла глобальная сшибка двух эскадр линкоров и что наши, под руководством имперского генерала, хорошо отпинали драконов, но вот глубже не копал, не было времени. Вэлк десять минут сказал, что все неплохо, и этого было достаточно.

– Да все легкие силы у драконов выбили. Три линкора качественно повредили, остальные заперты. После подрывов термоядерных фугасов там творится черт знает что. В общем, никакой навигации. Мы работаем исключительно маломерными судами. Хорошо себя показали старатели. Настоящую охоту устроили на драконов. Только и просят: «дайте нам еще торпед». Конечно, большей частью воруют для перепродажи, но учитывая флотские нормативы по расходу при поражении крейсера или эсминца, то налицо огромная экономия и большая эффективность использования такого класса вооружения.

– Линкоры из облака не вырвутся?

– Не думаю. Там сейчас такая каша, что любая навигация для крупнотоннажников невозможна. Если случится чудо и драконы просто свалят, оставив неповрежденным железо, то нам несколько лет понадобится, чтоб все вытащить.

– Большое кладбище?

– Фактически. Если и воспользуемся, то только после войны.

– Могут попробовать пойти напролом.

– Могут. Только то, что выползет, будет настолько побито, что его боевые возможности окажутся под большим вопросом, и в первую очередь это касается зенитной артиллерии и силовых полей несущего каркаса. Мы на всякий случай оставили два линкора и несколько артиллерийских платформ для усиления и два авианосца. Они периодически отстреливают подранков, что выползают из облака. Все остальное, что не задействовано, готовы отправить к вам. В общем, у нас все под контролем.

– Очень хорошо. Думаю, операция по блокированию основных сил драконов в облаке реализована. Поэтому, Максим, оставляй вместо себя Вэлка и перебирайся ко мне – сейчас самое главное тут начнется.

Я помялся с ответом. И не потому, что не хотел снова лезть к кому-то в подчинение. Нет, просто устал, и тянуло накатить грамм так пятьсот и свернуться калачиком и отоспаться. Но генерал показал себя мудрым руководителем и все сразу понял.

– Устал, князь?

– Есть немного.

– Чуть-чуть осталось. Главное дело мы сделали, теперь начнется рутина для середнячков – отбивать системы при минимальных мобильных силах противника.

– Да понятно. Как там у вас дела? Так мельком смотрел тактическую картину, но интересно от первого лица.

– Да все так же. Те восемь линкоров, про которые ты предупреждал, сразу полезли, как наши трофеи сменили курс, и пошли на сближение с моей эскадрой. А дальше обычные танцы, как по учебнику: «Эскадренный бой с противником при численном превосходстве» – мы их, они нас. Сконцентрировал огонь на паре самых активных, один взорвался, пошел на прорыв в образовавшуюся брешь. Пока они, как пьяные махерсоны, перестраивались, для качественного огневого усиления впихнул в ударную группу те два линкора, которые выдавал за поврежденные. На участке непосредственного контакта удалось достичь преимущества в боевом потенциале восемь к одному…

– Ну, при таком соотношении шансов не было.

– Так оно и получилось. В итоге у драконов два линкора в хлам, три повреждены и потеряли ход. Сейчас их потрошат ребята Родиона и ваши кентарийские отморозки. Остатки, три корабля, отошли к планете под прикрытие крепостей. Мы их вдогонку немного пощипали легкими силами, в итоге относительно целый и боеспособный только один, два других утратили боевые потенциалы до двадцати – тридцати процентов. Мы потеряли один линкор полностью, из тех, что отбили у драконов, и то только из-за того, что там что-то случилось не вовремя с реакторами, и он завис в самый ответственный момент. Его тупо расстреляли как неподвижную мишень. Очень похоже на диверсию. Там сейчас работает совместная комиссия нашей и вашей контрразведки. Ну и два сильно повредили, но это все лечится.

Я от захлестнувшего адреналина даже проснулся. Тут генерал тори Ансельм реально показал класс эскадренного боя. Потеряв один, не самый свежий линкор, раздолбали мощную драконовскую эскадру, ведь восемь линкоров это очень большая сила.

А вот насчет диверсии… это нужно точно выяснить и соответственно обыграть и против внешних и внутренних врагов.

– Дер Тераному сообщили о диверсии?

– Он и так знает. Парнишка очень ушлый и везде умудрился понатыкать своих мальчиков.

– Маякните ему, пусть по этому поводу поднимает волну против группы сенатора Мальдерка и тех, кто за ним стоит. Сейчас там именно та ситуация, когда доказательства никому не нужны. Даже если это просто технический сбой, то нужно найти «доказательства», что это дело рук сенатора.

Генерал, тоже мастер интриг и поединков, пристально, с легкой усмешкой смотрел на меня.

– Хочешь добить Бартоньелла? – сразу понял он, куда все идет.

Теперь я смотрел ему в глаза, но не как подполковник, а как князь и истинный болярин, то есть русский с планеты Земля.

– Именно после старта их корабля Земля была уничтожена. Мне нужны ответы, какого хрена они там реально делали и как связаны с повелителями драконов. Есть вещи, которые не имеют срока давности, – ответил ему на чистом русском.

Генерал теперь с легкой оторопью смотрел мне в глаза с экрана большого монитора и через пару мгновений, наклонив голову в легком поклоне, как младший к старшему, проговорил, тоже на русском:

– Князь, для меня будет большой честью, если вы посетите мой корабль.

Прошло более десяти часов, как закончилось эскадренное сражение в системе Орка и побитые корабли драконов отступили под прикрытие потрепанных при долговременном штурме орбитальных крепостей. За это время в астероидном облаке происходили не менее эпохальные события – резня в полной темноте, среди молчаливых холодных камней. Драконовские легкие силы в большинстве своем были уничтожены в самом начале, при попытке атаковать подошедшие корабли людей, а тяжелые вымпелы оказались надежно запертыми в самом облаке. Теперь там, в каше из многочисленных обломков камней и кораблей, схлестнулись многочисленные малые катера, корабли, палубные истребители и торпедоносцы. Что-то крупное и мощное протащить к месту сражения, после того как облако было взбудоражено серией мощнейших термоядерных взрывов, оказалось просто нереальным. Уже по прошествии пяти часов удалось рассечь драконовскую эскадру на несколько частей, но на этом все – застопорилось – засев в глухую оборону, спрятавшись за мощными корпусами линкоров, противники яростно отбивали любые атаки. Таких узлов обороны, когда корабли сошлись в мощную компактную группу, сформировалось шесть штук. Вырваться они уже не могли, и в данной ситуации время играло против них. Мы, оставив немногочисленные легкие силы в качестве заслона, стали выводить из облака корабли, которые будут так необходимы при штурме самой планеты. Чтоб драконы в облаке сильно не дергались, пришлось доставить к месту сражения небольшое количество тяжелых противокорабельных торпед. Использовать их среди астероидов было неразумно – эти длинные монстры были заточены на огромные скорости, чтоб преодолевать системы ПВО кораблей и для расчета маневров, в каждой из торпед был установлен фактически искусственный интеллект. Естественно, и боевая часть была внушительной – тяжелые линкоры еще те цели, и, чтоб их уничтожить, требовались термоядерные боеголовки. Поэтому такие торпеды сами по себе были очень дорогостоящими игрушками, и их расходовали очень осторожно. Но в облаке мы заперли с десяток линкоров драконов, и до окончания штурма планеты они там должны и оставаться и не мешать правильным людям забирать свое обратно.