И на закуску: наконец-то подошли несколько специализированных кораблей, которые выставили несколько десятков автономных станций постановки помех и практически полностью задавили внутри облака у противника всю тактическую связь.

И вот, убедившись, что в облаке ситуация хоть как-то взята под контроль и мое присутствие больше не требуется, мы выбрались из каменных завалов и в сопровождении десятка крейсеров, линкора и авианосца двинулись к нашим основным силам – эскадре генерала тори Ансельма.

Я снова стал неприметным кентарийским подполковником: основные события теперь происходили чуть в другом месте, и мое вмешательство уже было просто не нужным. Имперский генерал все это знал и умел намного лучше меня и считался в деле штурма сильно укрепленных систем специалистом очень высокого уровня. Поэтому приглашение на его флагман было, скорее всего, данью уважения, а не какой-то особой необходимостью.

Около часа понадобилось нашей компактной ударной группе, чтобы подойти к основной эскадре и влиться в ее ряды. Многострадальный ветеран «Мирком», как дальний разведчик, вообще не предусмотренный для эскадренного боя, был задвинут в тыловые порядки. Тем более после активных маневров в астероидном облаке корабль получил множественные повреждения обшивки, потерял по этой же причине половину легкой зенитной артиллерии и считался вообще ограниченно годным для каких-либо боевых действий. Поэтому пока мастодонты линкоры с дальних дистанций пытались расстреливать орбитальные крепости, мы отошли подальше, зависли и выпустили ремонтные бригады, которые занялись экстренным восстановлением боевого потенциала корабля. Причем, судя по картинке с внешних систем оптического наблюдения, не мы одни так развлекались: большинство легких кораблей, которые участвовали в сражении в астероидном облаке, занимались тем же самым.

Я как-то даже подумал, что про меня забыли, но подошедший практически вплотную имперский эсминец рассеял мои надежды. Четкий приказ-приглашение без всяких возможных толкований заставил меня глубоко вздохнуть и собираться в дорогу. Что-то мне говорило, что не скоро вернусь на «Мирком», который уже давно стал фактически настоящим домом. И естественно, свой меч я не стал оставлять, это был атрибут власти и реликвия, которую нельзя было потерять, уж слишком необычно он мне достался.

Обмен кодами, многоуровневое подтверждение, посыльный катер с четырьмя десантниками, и я уже в транспортном отсеке эсминца. Меня подчеркнуто уважительно проводили на мостик, где я и просидел в специальном гостевом кресле, пока мы осторожно пробирались к флагману, который выдал серию выстрелов главным калибром, отошел во второй эшелон на перезарядку накопителей.

Генерал тори Ансельм сильно не выдумывал и, при отсутствии у противника серьезных мобильных сил, устроил классическую «карусель», когда вперед выдвигались два-три линкора, выдавали залпы при максимальной нагрузке и, пока сгустки пламени неслись к цели и обратно неслась ответка от обороняющихся, отходили.

Такие танцы, для уменьшения потерь, могли продолжаться неделями, при условии, что атакующие контролируют все пространство вокруг объекта и имеют подавляющее превосходство в силах, что как раз в данный момент и наблюдалось в системе Орка.

Подойдя к линкору, меня снова пересадили в посыльный катер, и через несколько минут я уже оказался в огромном транспортном ангаре. Не выдержал и усмехнулся, вспомнив, что история повторяется – точно так же, несколько месяцев назад, меня доставили с «Миркома», именно в этот ангар и именно на этот линкор, для встречи с генералом и полковником Моргом. Потом много чего произошло, но, видимо, история повторяется, и парадоксальная мысль, что приключения снова летят на мою пятую точку, уже не давала покоя.

Десантники, которые меня сопровождали все это время, так и остались рядом со мной и после короткого разговора с их коллегами с линкора так же сопровождали меня по многочисленным коридорам, лифтам.

И вот я снова в святая святых – в центре управления кораблем и всей эскадрой. Десятки офицеров-операторов за терминалами, тихая, рабочая обстановка, множество тактических голографических экранов, показывающих и тактическую и стратегическую обстановку, состояние кораблей, прогнозы на возможные действия противника, рекомендации, вероятности попадания в противников, боевые потенциалы крепостей противника, сектора обстрела, зоны радиолокационного обнаружения. На основании всего этого два мощных искусственных интеллекта вырабатывали уже готовые рекомендации командованию эскадры, и тут уже включался пресловутый человеческий фактор и главное – принятие решения.

Меня завели все в тот же большой кабинет, отделенный от общего зала звуконепроницаемой прозрачной стеной. Тут-то меня и ждал генерал тори Ансельм и еще один уже фактически друг-соратник генерал имперского десанта Родион Невзоров, он же Род Невзор.

Так как я был младше по званию, приветствовал первым:

– Лэры генералы, – и отдал честь.

Но, несмотря на все, и тори Ансельм и Родион показали, что они истинные боляре, и чуть наклонили головы:

– Князь.

На этом официальная часть была закончена, и мы просто пожали друг другу руки и расселись по креслам. Тори Ансельм, будучи намного старше меня и по званию, и по возрасту, и, конечно, по жизненному опыту, смотрел с каким-то странным выражением лица. Тут было и одобрение, и здоровый интерес, и может быть, даже некоторая толика восхищения. Ну, Родион тот проще и легче читается – он был доволен. Задача, которая изначально считалась очень трудной и если и выполнимой, то ценой большой крови, была решена изящно и без лишних потерь. В его взгляде я читал одобрение и гордость, типа знай наших.

И мы трое, кто собрался в этом кабинете, прекрасно понимали, во что это все может вылиться. Победа победой, но вот врагов мы нажили множество, причем не только в республике, но что особенно прискорбно – в Империи и на самом высоком уровне. Ведь император сделал ставку на боляр, дал нам волю воевать по своему усмотрению и не прогадал, результат оказался очень эффектен. Естественно, это не могло понравиться множеству всякого рода сановников, на глазах которых император снова почувствовал прочную опору своей власти.

Я, как мог, доложился о проведенной работе, о результатах, о множестве вещей, которые не попали в рапорта и отчеты, о кораблях Ушедших, про которые повелители драконов знают уж как-то слишком больше, чем нужно.

Тори Ансельм, слушая меня, изредка задавал уточняющие вопросы и, когда повествование закончилось, ну уж очень осторожно спросил:

– Максим, как я понял, считалось, что конфедераты продвинулись намного дальше всех остальных в вопросе наследия Ушедших. А тут получилось, что кто-то знает несколько больше, и из-за этого вся эта чехарда с нашествиями.

– Ну, это как один из вариантов. Думаю, тут все намешано.

– Так получилось, что в этом вопросе ты оказался более информированным и, скажем так, более приближенным к этой теме. Что нам делать в данной ситуации? Защищать артефакты, громить противника, отбивать системы. Нужна ясность, причем так, чтоб нам потом не аукнулось это знание.