— Ну, — требовательно спросил Пашка у черно-белогос книжной желтизной Би-Пи, автографа Актрисы и конверта. — Что скажете?

— Be prepared! [11] — призвал ПашкуБи-Пи. Заглавными буквами своего великого имени.

— Радуй близких!.. — посоветовал автограф Актрисы.

А конверт приподнял сдобренный почтовым клеем язык и, каквсегда, промолчал.

Суровое be prepared означало: любишь кататься — люби исаночки возить, посему будь готов к любым испытаниям. Нежное радуй близкихозначало: признайся, пока не поздно, юный Павел, вот близкие и порадуются. Амолчание конверта означало: что бы ты ни сделал, Пашка, ты все сделаешьправильно.

Теперь, когда с главным было покончено, Пашка перешел кчастностям. То есть частность была только одна: где, когда и как выловитьГурия. Отправляться в пасть ментовской Пашке вовсе не улыбалось, и длярешительного разговора были выбраны Пеники. Пашка поехал туда на электричке, неимея никакого сколько-нибудь продуманного плана. Судя по названию, Пеники былималенькой, несерьезной деревушкой, так что найти в них милиционера по имениГурий не составит труда. Нужно просто подловить какого-нибудь пацана (в любой,даже несерьезной, деревушке есть пацаны) и хорошенько расспросить его о Гурии.Так, во всяком случае, думал Пашка.

Но все обернулось иначе.

Коротенькое путешествие из Мартышкина в Пеники (вернее, нажелезнодорожную платформу «Кронштадтская колония», к которой примыкали Пеники)стоило Пашке больших трудов. Во-первых, ему все время казалось, что за нимследят люди, посланные коварным Главным Ментом. Они только и ждут, что Пашкавытянет шарф, чтобы зацапать его. Во-вторых, приходилось все время бытьнастороже из-за снующих, как челноки, контролеров. И на платформу«Кронштадтская колония» Пашка выгрузился с таким чувством, как будто пропахална животе все саванны и джунгли Би-Пи, включая Индию, Ашанти и городокМафекинг.

Поначалу Пашке решительно не везло: пацаны не попадались емувовсе. Щетинистые дядьки на велосипедах и толстоногие тетки с авоськамипопадались, а пацаны — нет. Через полчаса бесплодных скитаний по горбатымхолмистым Пеникам Пашка набрел-таки на парнишку, отдаленно напоминающегоВиташу. Во всяком случае, по повадкам. Парнишка за умеренную мзду в два рубля иуказал Пашке дом на самой верхотуре Пеников. Из-за штакетника проглядывалаасфальтового цвета крыша, под которой проживал Гурий. И Пашка решительнонаправился в сторону дома. Но по мере того, как крыша приближалась, решимостьпотихоньку оставляла Пашку. И возле самой калитки исчезла совсем. К тому же заштакетником энергично махала тяпкой женщина, а к женщине Пашка готов не был. Даи сама затея с Гурием, такая привлекательная в тенистом Мартышкине, в Пеникахвдруг съежилась и потеряла всякий смысл. Главный Мент и Гурий были друзьями, иПашка совсем выпустил это из виду. Позабыл. Позабыл, а сейчас вспомнил!

Очень вовремя.

Нужно убираться отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Но пока Пашка прикидывал, как бы половчее сигануть от дома,в конце улицы, являющейся также и трассой, показались «Жигули». «Жигули»тащились довольно медленно, норовили забрать вбок и вообще вели себя, какпьяный дядя Вася Печенкин. Если бы Пашка не схоронился за бесхозной сосной, онинаверняка ткнулись бы ему в живот. Или в саму сосну.

Но до сосны машина не доехала. Она остановилась противкалитки дома Гурия, и спустя минуту из «Жигулей» вывалился сам Гурий. ПоначалуПашка даже не узнал его: Гурий был в костюме, а не в форме.

А голова Гурия, оставшаяся без присмотра милицейскойфуражки, даже обидно уменьшилась в размерах. Прижимая к груди картонную коробку(очевидно, с оружием!), Гурий скрылся за калиткой.

А потом…

Как и в тот, первый раз, явление Актрисы Пашка пропустил.Иначе и быть не могло, ведь Актриса все это время существовала в Пашкинойжизни, хранила невесомые ладони на Пашкиных плечах, легонько дышала в макушку итолько теперь, когда глупый Пашка попал в переплет, вышла из тени. Но сейчасвместо лопуха в руках Актрисы оказался велосипед. Она подтащила его к калиткедома Гурия, и дом Гурия сразу же перестал казаться опасным, перестал казатьсяживым — он превратился в декорацию. И все из-за Актрисы, такой живой, такойнастоящей, что рядом с ней блекла любая реальность. Актриса о чем-то поговорилас вышедшей на улицу женщиной; женщина держалась почтительно и так заглядывала вглаза Актрисе, как будто от Актрисы зависело ее будущее. Ничего другого Пашка ине ожидал — ничего, кроме поклонения и обожания. Авантюра с шарфом Нео сразу жевылетела из Пашкиной головы вместе с остальными мыслями, мыслишками имыслищами. И голова, освободившись от Пашки и полностью перестав емуподчиняться, дала команду ногам. И ноги, освободившись от Пашки и полностьюперестав ему подчиняться, понесли его к машине. Пашка забрался на заднеесиденье, скорчился на полу, прижал колени к и подбородку и затих. Он не знал,что произойдет, когда Актриса обнаружит его. И когда она его обнаружит: черезпять минут, через час или через год. Теперь это не имело никакого значения.Важным было то, что он — пусть даже тайком, ценой нахрапистого, злостногообмана — пробрался в мир Актрисы. Вернее, в осколок мира. Железный, нагретыйсолнцем осколок вмещал в себя множество разных запахов, и не все онипринадлежали Актрисе. Прежде чем добраться до нужного, Пашка едва не заблудилсяв массе побочных. Крепкий пот, спертый винный привкус, разжиженные прогорклыедухи… Продравшись сквозь этот частокол, Пашка уловил нужный запах и настроилсяна него. Спустя несколько минут запах усилился, забрался в ноздри, соскользнулза пазуху, заполнил каждую клеточку Пашкиного тела. А это могло означать толькоодно — Актриса вернулась.

Она так резво взяла с места, что Пашка едва не прикусил себеязык. Актриса умеет водить машину, ничего удивительного, она ведь Актриса! Инаверняка ей подвластны не только машины, но и лошади с тиграми, и бипланы скатамаранами. И с яхтой «Такарабунэ» она справилась бы в два счета:

.просто посмотрела бы на парус, улыбнулась ему — и паруссразу бы наполнился ветром, затрепетал и подставил тугую щеку для поцелуя… Нопаруса не было, а была машина.

И машина эта летела по воздуху, машина эта парила наддорогой — и лучше не задумываться над тем, что будет в конце пути.

Главное — не выдать себя, как и полагается скауту, ведьчему-то же научил его великий Би-Пи!.. Но с надеждой остаться незамеченнымпришлось распрощаться. И очень скоро. От пыли, влетевшей в приоткрытое окномашины, Пашка чихнул.

— Правда, — сказала Актриса, отделенная от Пашкиводительским сиденьем.

Звук ее голоса — нездешний, ни на что не похожий — заставилПашку вздрогнуть.

Ты в машине Актрисы — и это правда. Незваный, непрошеный, тыедешь с ней — и это тоже правда. Не удержавшись, Пашка чихнул еще раз.

— Кто здесь?..