Дядя Вася на все выпады тети Веры реагировал со здоровымюмором, от веника уворачивался с ловкостью циркового медведя, после чегозабирался на старую разлапистую яблоню у колодца и кричал оттуда, что онинвалид-чернобылец, потерял на ликвидации зубы и половину легкого и что непозволит всяким б…ям издеваться над героем-пожарником. На это тетя Вера резонноотвечала, что знает-де, какой он пожарник и в каком месте у него горит. Послеполучасовых препирательств и взаимных веселых оскорблений дядя Вася засыпал прямона яблоне, а тетя Вера, приставив лестницу, снимала его оттуда. Без всякойпосторонней помощи, поскольку была женщиной недюжинной физической силы.

А дядя Вася был мужчиной хлипким, вся его жизненная энергиясосредоточилась в глотке, способной выдуть все, без разбору, горючее. Отпостоянных тренировок глотка у дяди Васи развилась чрезвычайно, загордиласьсобой и существовала теперь вне всякой зависимости от хозяина.

Пашка иногда даже любовался глоткой старшего Печенкина,похожей на таинственный морской грот. В этом гроте плавали Осколки зубов инаверняка проживало сильное эхо. Сам Пашка, конечно, резонанс от эха непроверял, но почему-то был уверен, что эхо существует.

Окончательно он убедился в наличии эха, когда дядя Вася всопровождении Виташи поднялся на «Такарабунэ», где сидели они с Нео. Некотороевремя дядя Вася постоял на корме, привыкая к парусу и изглоданным снастям. Итолько после этого обратил внимание на Пашку.

— И ты здесь?

Вопрос был явно риторическим, и Пашка ограничился кивком.Дядя Вася перевел взгляд на Нео и спросил, но уже не у Пашки, а у Виташи:

— Этот?

— Этот, — подтвердил Виташа. — Я первый егонашел.

— Молодец, прощелыга! — Дядя Вася одобрительнощелкнул языком и двинулся к Нео.

Пашка оказался досадной помехой на крестовом пути дяди ВасиПеченкина, и после секундного раздумья дядя Вася прикрикнул на Пашку:

— Нишкни!

Вот тут-то эхо и заявило о себе в полный рост. Вылетев изглотки дяди Васи, эхо смело Пашку долгим и протяжным «нишкнинишкнинишкнинишкни»и растворилось под сводами эллинга. Пашка сам не помнил, как оказался на корме,за спиной у дяди Васи. И даже за спиной у Виташи.

Что ж, он перестал быть номером один в сумрачной историиНео, и придется с этим смириться. Он был рядом с Нео, но так ничего и не узнало нем. И придется с этим смириться.

— Ты смотри, какой фраер! — шумно удивился дядяВася, нависая над Нео. — Вот у кого бабки столбом стоят…

Последующие манипуляции Виташиного батяни Пашка помнилсмутно. Ему показалось только, что дядя Вася вдруг превратился в огромногопаука, обхватил несчастного Нео мохнатыми лапами и принялся окукливать.Впрочем, испугаться по-настоящему Пашка не успел. Дядя Вася отпрянул от Неодовольно быстро, что-то торопливо рассовал по моментально вздувшимся карманам иповернулся к ребятам.

— И чтобы цыц! — громко сказал он. — Ясно?

— Ясно, — тоненько проблеял Виташа.

А Пашка промолчал.

Такая строптивость не понравилась дяде Васе, но никакихсанкций против Пашки он не предпринял. Напротив, заискивающе улыбнулся, порылсяу себя за пазухой и достал упаковку жевательной резинки:

— Вот. Держи.

Пашка отпрянул от паука дяди Васи и взять жвачку решительноотказался.

— Ну и дурак. Ему-то больше не понадобится.

Пашка понимал, что происходит что-то не правильное, носделать ничего не мог.

Да и дядя Вася бочком подкатился к Пашке. И прошептал:

— Смотри, вычадок! Вякнешь кому-нибудь — удавлю!

От устрашающих слов дяди Васи разило застарелым перегаром, иПашка едва не потерял сознание. Но чертов паук не дал ему так просто уйти отответа: он приподнял Пашку над палубой и потряс.

— Будешь вякать?

— Не буду, — икнув от беспричинного ужаса,просипел Пашка.

— То-то. Ладно, вам с трупаком делать нечего, малы еще.Порешим так. Я со своим прощелыгой в ментовскую отправлюсь, все равно заявлятьнадо. А ты, Пашка, дом постережешь. Снаружи. И чтобы сюда ни ногой. Следызатопчешь. Усек?

— Усек…

На Пашку вдруг накатило безразличие.

Из-за плеча дяди Васи он видел Нео. Обиженного Нео,околпаченного Нео. Нео, за которого даже заступиться некому. Рука Нео, накоторой еще несколько минут назад посверкивали кольцо и браслет, осиротела.Голой и слабой была рука без кольца и браслета. Но слабеть она начала ещераньше, когда Пашка вынул из пальцев шарф.

А дядя Вася был уже потом. Он сделал ровно то же самое, что сделалсам Пашка, чего уж тут нос воротить! И нити, связывающие Нео с миром живых,порвались одна за другой. Конечно, Нео сделал все от него зависящее, чтобы хотьненадолго задержаться: он запасся шарфом и браслетом, которые могли послужитьякорями; он запасся кольцом, потому что окольцованных птиц найти легче, чем неокольцованных. Он еще на что-то надеялся. Но появились Пашка с дядей Васей — иотняли у Нео опознавательные знаки…

И надежды не стало.

Кажется, Пашка всплакнул, дожидаясь прибытия ментовской. Апростая мысль вернуть шарф Нео даже не пришла ему в голову. Мент поначалуобъявился только один.

Большеголовый и добродушный, с круглыми, как у совы,веселыми глазами. После того как эллинг был осмотрен, он подозвал Пашку иВиташу и поставил их перед собой:

— Ну, отличные парни отличной страны, рассказывайте.

Дядя Вася за спиной большеголового сделал Пашке страшныеглаза и провел ребром ладони по шее: мол, помни уговор, вычадок!..

— Пусть он рассказывает, — нахмурился Пашка, киваяна Виташу. — Он нашел, он пусть и рассказывает.

— А ты где же был? — удивился большеголовый ментподобной безынициативности.

— А я и вовсе не входил, — соврал Пашка. — Ятемноты боюсь.

— Такой большой и боишься?

— Он не входил. — Виташа раздулся прямо на глазах,затряс шеей, сразу же превратившейся в зоб, и бросил торжествующий взгляд наПашку. — Я нашел! Я!..

Все последующие часы были наполнены унизительной длямертвого суетой. Людей в «Селену» понаехало тьма-тьмущая, и все завертелосьвокруг Нео. Ну и Пашке с дядей Васей перепало, ведь они некоторое время тожесостояли в свите мертвеца. Но самым главным человеком после Нео оказалсяВиташа. Виташа стал героем дня, тут и к гадалке ходить не надо, как бабкаговорит. Пашке было на это глубоко начихать.

Даже если бы Виташу наградили медалью за обнаружение Нео ипоказали бы по телику в связи с такой выдающейся находкой. Уж он-то знал, чтодружба с Виташей закончилась. Просто так закончилась, без всяких к тому толчкови предпосылок. Какая уж тут дружба, когда между ними стоял паук дядя Вася. Исобственное вранье. Виташа никогда не простит ему своего вранья. Каждый раз,встречаясь с Пашкой, он будет помнить, что соврал, а Пашка подыграл ему. ИПашка будет помнить, что соврал, а Виташа подыграл ему. И оба они развалили,растоптали, раздраконили основополагающие принципы великого Би-Пи.