По дороге к реке Денис встретил Барсука, тот шёл ему навстречу, и парень обратил внимание, что ноги у охотника были по колено мокрые, штаны начали покрываться тонкой корочкой льда.

— Рыбачил? — поинтересовался у него Денис.

— Ага, — ответил Барсук, хмурясь.

— А где улов?

— На реке оставил, — пояснил Барсук, — сетку маленькую взял, всё не влезает.

— А-а-а, — протянул Денис, не особо веря в отговорку Барсука.

— А ты чего по темени слоняешься?

— Да так, прогуляться вышел.

— Ночью?

— Какая же ночь, Барсук? — подивился Денис. — Восьмой час только.

— Так темно ж уже, чё ты тут углядеть хочешь?

— А чего у вас разглядывать-то? Всё, что я хотел, уже увидел, а сейчас так, подышать чистым воздухом вышел. Я же городской, у нас ночью самая жизнь начинается, — пояснил Денис, улыбаясь. — Привык к вечернему моциону, ничего не могу с собой поделать.

— Ну, гуляй, гуляй, — как-то недобро проговорил Барсук и дальше пошёл.

У самой реки Денис, конечно не нашёл ни снастей, ни тем более рыбы. Но, в конце концов, он же не знал, где именно Барсук рыбачил. Запрыгнув в лодку, правда, не синюю — захаровскую (она отсутствовала), а чью-то чужую, он поплыл вниз по течению, изображая из себя приезжего туриста, наслаждающегося местными аттракционами. Брать транспорт без спросу было, конечно, рискованно, но выбора у Дениса не было, к тому же он рассудил, что селяне по тёмному времени суток не особо выходят из дома, а значит, лодка хозяину вряд ли понадобится.

Чтобы не привлекать внимания, он отплыл от жилища Барыгиной как можно дальше, затем, привязав своё транспортное средство к коряге, стал осторожно пробираться к её дому. Пока шёл в абсолютной темноте, чуть было ноги себе не переломал, но как только показались жёлтые глазницы окон, идти стало проще.

Денис рискнул подобраться прямо под самые оконца, в которых плясали жёлтые всполохи, какие бывают от огня в камине, заглянул внутрь и чуть было не обомлел. У огромного кирпичного зёва, пышущего огнем, сидели двое. Первого Денис узнал сразу, настолько велико было сходство оригинала с Катиными зарисовками, а вот второй человек расположился к нему спиной. Но на счастье Дениса, мужчины курили, а потому большие пластиковые окна были слегка приоткрыты, и он смог подслушать их разговор.

— Вразуми, вразуми своих адептов, иначе мы твою лавочку прикроем! — чуть не кричал пришедший грубоватым зычным голосом, который Денис тот час узнал. — Ольга тебя предупреждала, что добром эти игры не кончатся? Предупреждала. Отвези их к местам силы, на гору Ватавара, например, чё хошь с ними делай и как хошь развлекай, но чтобы они про инициацию и думать забыли.

— Послушай, Захар, ты слишком высокого мнения о моем даре убеждения. Я говорил им сотни, нет тысячи раз, что их действия глупы, и это совсем не то чего от них хотят Боги, но они не слушают меня! А после удачи тех немногих оставшихся в живых, они вообще обезумели. Я больше не имею над ними прежней власти, они даже на собрания не ходят. На прошлой неделе явилось лишь пятнадцать человек. Пятнадцать, против пятисот! — Святослав Сергеевич закрыл лицо руками, и Денис чуть было не поверил, что он сейчас заплачет. — Я шёл к этому двадцать лет, я создавал нашу группу как пристанище, я заменил многим и отца, и мать, а теперь они разбегаются, словно крысы с тонущего корабля!

В комнату зашла женщина, та самая, которую Денис встретил вчера в лесу, и он поспешил отпрянуть от окна.

— Сколько раз я тебе говорила не открывать окон, — забранилась она, — тут вечно кто-нибудь бродит и греет уши, а мне проблемы не нужны. Знай, Захар, — обратилась она к гостю, — если я ещё раз увижу чужака на своей земле, я-таки обнесу её забором.

— Ты прекрасно знаешь, — ответил он ей спокойно, — что он сгорит, как и предыдущий.

— А я железный поставлю, — проговорила она, закрывая окна.

Денис понял, что здесь ему делать больше нечего и надо как можно скорее уносить ноги, пока его не застукали. Он осторожно пробрался к опоясывающему дом кустарнику и, ползя на карачках, стал отходить к чаще. Его всего трясло от возбуждения, он рассчитывал увидеть своего заклятого врага, но ему открылось нечто большее — имена людей причастных к этому делу. Правда, роль Ольги и Захара была пока не ясна, но судя по приказному тону, этот деревенский лапоть стоял выше Кулакова, иначе он не стал бы угрожать «прикрытием лавочки».

Пробравшись вдоль кустов к лесу, Денис поднялся на ноги и уже был готов припустить к лодке бегом, как вдруг услышал шорох. Он обернулся и увидел, что за старой огромной сосной прячется Ольга.

— Шпионишь, — прошипел он, хватая девчонку за тощий локоток.

— Можно и так сказать, — равнодушно призналась она.

— Зачем?

— Мне кажется, ты человек неплохой в отличие от него, — девушка едва заметным движением головы указала в сторону.

Приглядевшись, Денис заметил, как от дерева метнулась тень к сараю, и хотел было уже пуститься вдогонку, но неожиданно крепкая рука перехватила его, и он едва не прорыл носом землю.

— Не ходи за ним, — посоветовала Ольга, — не догонишь.

— Кто там был?! — спросил Денис предательски дрогнувшим голосом.

— Не важно.

— Что тут, мать вашу, творится?!

— То же что и везде, скоро сам всё поймешь, а сейчас тебе пора уходить.

Ольга подтолкнула его вперед, и Денис пошёл к лодке. Его буквально разрывало желание поведать девчонке о том, что он знает о её связи с Кулаковым, но парень подумал, что сейчас он в меньшинстве, и лучше припрятать пока свои козырьки в рукавах.

Ольга шла позади него молча, и Дениса напрягало это холодное, равнодушное пренебрежение. По опыту он знал, такое спокойствие врага не предвещает ничего хорошего.

— Зачем ты шпионила за мной? — решился спросить он.

Ольга не отвечала. Тогда Денис обернулся и чуть было не задохнулся от удивления; ещё пару секунд назад он слышал её шаги за своей спиной, а теперь там было пусто. Ольга исчезла! Как сквозь землю провалилась!

Плюнув на безопасность и конспирацию, он включил фонарь на телефоне и поискал девушку со светом, а когда понял, что её в лесу нет, бегом помчался к лодке. Пока бежал соображал, куда ему теперь податься, ведь кругом враги и заговорщики. Но потом вспомнил о намерении расположить к себе адептку Кулакова. Выходило, что нужно возвращаться к Хельме. Грёб Денис как заправский спортсмен, стараясь не оборачиваться, потом так же лихо бежал к срубу финки, и только укрывшись за его деревянной, обитой ватином дверью, шумно выдохнул.

— Ну что, милок, набегался? — язвительно полюбопытствовала старуха, выглядывая в сени.

— Ага, — задыхаясь, буркнул Денис.

— Ну, терпеть-то ты поешь?

— Поем, баба Хельма, поем, — отвечал парень, вваливаясь в кухню.