Отпираться не было смысла, зловещая ухмылочка и победительно-расслабленная поза хозяина дома говорили о том, что Денис раскрыт. Его ждали и не просто ждали, а планомерно заманивали, вероятнее всего, чтобы заставить отказаться от расследования.

— Я знал, что ты придёшь, — заговорил Кулаков откровенно, и Денису эта его откровенность очень не понравилась. — Я догадался, что этой встречи мне не избежать, когда увидел, как ты рыщешь по лесу моей тётки.

Он замолчал, и повисшая пауза ввергла Дениса в оцепенение. Он отчаянно сопротивлялся этой немоте, сковавшей не только его тело, но и разум, а Святослав Сергеевич тем временем, разглядывал его, как разглядывают экран, на котором разворачивается занятная картина.

— Ты даже не отпираешься, — улыбаясь, проговорил он. — И это правильно, не надо попусту тратить моё время, у меня его не так много осталось. Хоть и чуть больше чем у тебя, — тихо добавил он.

— На что вы намекаете? — протянул Денис, борясь с паникой.

Кулаков поднялся с кресла и подошел к окну, уткнулся лбом в стекло и через минуту заговорил:

— Я предупреждал Катеньку, что ты ей не пара. Она была моей лучшей ученицей, моей любимицей, — признался он дрожащим голосом, — а ты отнял её у меня!

— Что!?

Кулаков резко развернулся, и Денис увидел, как исказила гримаса боли его немолодое лицо сильного, уверенного в себе мужчины. Он заелозил руками по домашнему халату и, нащупав что-то в нагрудном кармане, вынул это.

Сперва Денис не понял, что происходит, но потом куратор подошел к нему и протянул сложенные листы бумаги, такие же, как в Катином дневнике. Дрожащими руками парень развернул их и увидел портреты — свои портреты, нарисованные рукой любимой.

Словно посланием с того света, будто запоздалым признанием в любви были эти наброски, выполненные с такой нежностью и таким вниманием к деталям, что Денису показалось, они в эту минуту более живые и настоящие, нежели он сам.

— Откуда они у вас? — спросил он слабым голосом.

— Вырвал из её книжонки. Я старался оградить её от этого иллюзорного мира страстей, от всего грязного и напускного, всего того, что могло помешать её соединению с высшими силами. Я дал ей больше знаний, чем кому-либо ещё, я хотел сделать её своей преемницей. Но она выбрала дешёвую любовь смертной.

— И поэтому вы убили её?

— Я убил?! Ты в своем уме, парень?! — воскликнул Кулаков. — Я любил её, как одно из самых чистых созданий, а она предала наше дело и наш круг, потому и погибла!

— Угу, ещё скажите, поплатилась за грехи, — с желчью выдавил Денис, поднимаясь и наступая на куратора.

— Ты даже не представляешь, во что ввязываешься, молокосос. Тебе не вообразить той мощи и того величия, на которые претендовали мои ученики!

— Мёртвые ученики, — поправил Денис.

— Не все кончили плохо, некоторые остались в живых, — ухмыльнулся куратор.

— Но не моя Катерина, — прошипел разозлённый Денис, — ты убил её, тварь, и ты заплатишь мне за это.

— Нет, парень, — куратор покачал головой, — если быть точным — её погубил ты. Из-за своей пошлой любви к тебе — бездуховной твари, она и погибла. Если бы её сердце и мысли принадлежали только Богам, она осталась бы в живых, преобразившись, она стала бы воплощением силы и славы! Но нет, ты отнял у неё эту возможность, ты слишком глубоко запустил в неё свои щупальца, и теперь она мертва.

Неуверенность и страх покинули Дениса, на смену им пришло бешенство. Он набросился на Кулакова, хватая его за лацканы бархатного халата и швыряя на пол. Ошарашенный хозяин дома впал в ступор и замер от неожиданности, когда Денис навис над ним, словно разъяренный медведь.

— Я не убью тебя, сволочь, лишь потому, что не я давал тебе жизнь, но я упеку вашу семейку за решётку на долгие и долгие годы, — прорычал он, склоняясь над куратором.

— Хотелось бы послушать обвинение, — усмехнулся он.

— У меня достаточно нарыто, — выплюнул Денис, — и если ты не сядешь за реальные преступления, то на денежных махинациях я тебя точно прижму.

Кулаков расхохотался, запрокидывая голову и совершенно натурально потешаясь над Денисом, который уже не мог совладать с распекающей его яростью. Он с трудом сдерживался, чтобы не задушить трясущегося от смеха куратора, как вдруг ощутил короткую вспышку боли, вырубившую его.

Когда он очнулся, то обнаружил, что валяется на полу под надзором двух громил, приставленных явно не для того, чтобы чайку ему подать, когда очухается. Денис бросил короткий взгляд на равнодушных мужиков и обомлел. Один был ему не знаком, но вот второй, очень даже.

— Барсук? — простонал Денис, пытаясь сесть.

Охотник бросил на него пренебрежительный взгляд, даже не удостоив ответом. Денис хотел подняться, посмотреть этому двуличному уроду в глаза, но в тот момент, когда он подтянул ноги к груди, ему показалось, что земля ускорила своё вращение. Он снова провалился в бессознательное состояние.

Денис не знал, сколько пролежал в отключке, но, судя по ругани Барыгиной, недолго. Её срывающийся на визг голос доносился сначала как бы издалека, но потом, подобно бейсбольному мячу, набирающему скорость, он влетел в его несчастную голову, разбиваясь на тысячи острых, режущих осколков.

— Я предупреждала тебя, Слава, я предупреждала! — орала женщина. — Из-за твоих идиотских игр моя безопасность под угрозой. Как этот щенок на меня вышел? Откуда он мог узнать про наши дела, и что у него на самом деле на нас есть?

— Не нервничай, Верочка, — послышался спокойный, немолодой голос, и Денис рискнул открыть глаза, чтобы взглянуть на говорившего.

У зашторенного окна стоял мужчина с феноменально хитрыми глазами. От него исходила опасность, и в то же время, он странным образом располагал к себе. Увидев, что Денис очнулся, он улыбнулся ему, так будто парень пришел на приём к психоаналитику, а тот уже в курсе его проблем и даже нашел решение.

— Наш гость, наверняка, что-то напутал, — говорил он Вере, смотря при этом на Дениса. — Вот мы с ним сейчас потолкуем, и проясним все недоразумения.

Говоривший жестом указал на кресло, и Барсук без особых церемоний усадил в него Дениса. Резкий подъём привёл в движение некие шестерёнки в организме парня, ему стало казаться, что вся солнечная система взяла его в оборот и раскручивает на невероятной скорости.

— Мне хотелось бы понять, — начал незнакомец, подходя к усаженному Денису, — о каких таких махинациях идёт речь? Если вы говорите о тех деньгах, что моя жена взяла в долг на покупку дома, так это…

Договаривать незнакомец не стал, так как развинченный до предела Денис не мог больше сдерживаться и излил на его домашние туфли свой завтрак.

Брезгливо осмотрев испачканную обувь, мужчина махнул рукой в сторону выхода, и Барсук, со своим напарником снова подняли Дениса. Его потащили вниз на цокольный этаж.