— Если я съезжу, то пропущу ту часть, где речь идет о рыбе.

— Арки, ты знаешь ту часть, где речь идет о рыбе. Ты знаешьвсе части этой истории. Поезжай и привези нам газировку. Пожалуйста.

Он ушел и слишком уж быстро выехал со стоянки. С такой ездойможно нарваться и на штраф.

— Продолжайте, — попросил Нед. — Что произошло потом?

— Что ж, давай вспоминать. Сержант стал дедушкой, это раз.Возможно, случилось это быстрее, чем ему хотелось, девочка родилась вне брака,шуму было много, семейный позор, сам понимаешь, но потом все как-тоуспокоилось. А девочка, когда выросла, поступила в Смит <Колледж Софии Смит— престижный частный колледж высшей ступени, преимущественно для женщин, в г.Нортгэмптоне, штат Массачусетс. Основан в 1871 г.>. Как ты понимаешь, несамое плохое место для получения диплома. Во всяком случае, по моему разумению.Сын Джорджа Моргана сделал круговую пробежку в юношеском чемпионате, и Джордж снего буквально пылинки сдувал, так гордился. Я думаю, это было за два года дотого, как убил женщину на дороге и погиб сам. Жена Орви Гарретта наколола ногу,началось заражение крови и ей отрезали то ли два, то ли три пальца. ШирлиПастернак пришла к нам в 1984-м…

— 1986-м, — поправила она меня.

— Да, в восемьдесят шестом. — Я похлопал ее по колену. —Примерно в то же время в Лассбурге случился большой пожар, дети играли соспичками в подвале многоквартирного дома. Баловались — без присмотра. Когдакто-то говорит мне, что амиши — сумасшедшие, раз так живут, я вспоминаю тотпожар в Лассбурге. Погибли девять человек, кроме одного, — все дети, игравшие вподвале. А тот, кто выжил, потом, возможно, пожалел об этом.

Ему сейчас шестнадцать, в этом возрасте у юношей играеткровь, они начинают всерьез интересоваться девушками, а этого парня можно безвсякого отбора назначать на главную роль в новой постановке «Красавицы и чудовища».В национальные выпуски новостей это происшествие не попало. Я обратил внимание,что пожары в многоквартирных домах со смертельным исходом попадают туда лишь наРождество, но в наших краях такое случается крайне редко; Джекки О'Хара получилсильные ожоги на руках, помогая тушить огонь. Да, еще у нас был патрульный,звали его Джеймс Докери…

— Докерти, — поправил меня Фил Кандлтон. — Но ты забыл,сержант, он прослужил здесь месяц или два, а потом его перевели в Ликоминг.

Я кивнул.

— Так или иначе, этот Докерти взял третий приз на конкурсекулинаров Бетти Крекер за блюдо «Золотые слоеные пирожки с колбасой». Он,конечно, жутко разозлился, что не стал первым, но держался достойно.

— Очень достойно, — согласился Эдди. — Жаль, что он неостался. Отлично вписался бы в коллектив.

— Мы выиграли турнир по перетягиванию каната на пикнике вчесть Четвертого июля…

Я заметил выражение лица парнишки и улыбнулся.

— Ты думаешь, что я тебя дразню, Нед, но это не так.

Честное слово. Я стараюсь, чтобы ты понял. Совсем не «бьюик»определял нашу жизнь. Отнюдь. Более того, иной раз мы полностью о нем забывали.Во всяком случае, большинство из нас. Забыть его особого труда не составляло.Длительные периоды времени он тихо и мирно стоял в гараже и не давал о себезнать. Копы приходили и уходили. Докерти только получил прозвище Шеф-повар, какпокинул нас.

Молодого Пола Лоувинга, который потянул ногу на Дне труда,перевели в другой взвод, а тремя годами позже вернули к нам. На нашей работетекучесть кадров невелика, но с 1979 года через эту базу прошло порядкасемидесяти патрульных…

— Маловато, — вставил Хадди. — Скорее сотня, учитываяпереводы и тех, кто служит сейчас. Плюс тухляки.

— Да, нескольких уволили, но большинство из насдобросовестно выполняли свои обязанности. И, Нед, послушай, твой отец и ТониСкундист получили хороший урок в ту ночь, когда вскрыли эту «летучую мышь». Я,кстати, тоже.

Иногда узнавать нечего, не удается узнать, и даже нет смыслапытаться. Я однажды видел фильм, в котором один из персонажей ставит в церквисвечку, хотя давно уже не ходит к мессе. «Нельзя пренебрегать вечным», — сказалон. Может, именно этот урок мы и получили.

Даже теперь в гараже Б случаются светотрясения. Иногда чутьзаметные, иногда мощные. Но люди обладают удивительной способностью привыкатько всему, даже к тому, чего не понимают. Комета показывается в небе, и половинамира начинает бегать кругами и орать насчет Последних дней и Четырех всадников.Но проходит шесть месяцев, комета по-прежнему в небе, а ее уже никто незамечает. Все возвращается в привычную колею. То же самое произошло и в концедвадцатого столетия, помнишь? Все кричали, что небо обрушится на землю, акомпьютеры зависнут.

Но прошла неделя, и про проблему забыли. Вот я тебе это всеи рассказываю, чтобы ты правильно оценивал ситуацию. Чтобы…

— Расскажите мне о рыбе, — прерывает он меня, и я вновьчувствую злость. Он не собирается слушать то, что я должен сказать, как бы мнеэтого ни хотелось, как бы я ни старался. Он услышит только то, что хочетуслышать, и ни слова больше. Кто-то назовет эту особенность молодых«подростковой болезнью». Глаза Неда горели тем же огнем, что и у его отца,когда тот со скальпелем в затянутой перчаткой руке склонялся над «летучеймышью»

(«Режу», — иногда слышу я голос Кертиса Уилкокса во сне).Нет, он был немного другим. Потому что парнишку не только разбиралолюбопытство. Он еще и злился. Жутко злился.

Моя злость объяснялась его нежеланием брать все, что я хотелему дать, отстаиванием своего права на выбор. Но почему злился он? Что былопричиной? Ложь матери, которая за прошедшие годы не раз и не два говорила неправду? Ложь отца? Он злился, что отец так и не поделился с ним этим секретом?Злился на нас? На нас? Конечно, он не мог думать, что именно «бьюик» убил егоотца, с чего? Это сделал Брэдли Роуч, размазал по борту остановившегосябольшегрузного грузовика, оставив кровавый след длиной десять футов и высотой счеловека, в данном конкретном случае в шесть футов и два дюйма — таким был ростКертиса Уилкокса. Размазал по борту в визге тормозов и под звучащую израдиоприемника музыку. Конечно же, Брэдли Роуч слушал кантри. Что еще могслушать этот алкоголик? Мужчина пел басом, женщина подпевала тенором, когдамонетки вываливались из карманов Керта Уилкокса, когда член вырвало, каксорняк, когда яйца превратились в желе, а расческа и бумажник приземлились наразделительной линии. Ответственность за все это лежала на Брэдли Роуче, если,конечно, вы не хотите переложить часть ее на заведение, где ему продалиупаковку пива, а может, компанию, производящую пиво со всеми ее рекламнымироликами, говорящими лягушками и забавными человечками. В таких роликах непоказывают трупы на дороге с вывернутыми внутренностями. Возможно, кому-тозахочется обвинить во всем ДНК Брэдли, спиральные молекулярные цепочки, которыешептали: «Выпей еще, выпей еще», — с тех самых пор, как Брэдли сделал первыйглоток (есть такие люди, они напоминают бомбу в чемодане, готовую взорваться влюбой момент, но убитым и раненым от этого мало радости). Или даже Бога? Бог —популярный мальчик для битья, поскольку не может оправдаться. Но только не«бьюик». Так? В смерти Керта Уилкокса вины «бьюика» не было никакой. «Бьюик»стоял в гараже Б, отделенном от места происшествия многими милями, на шинах сбелыми боковинами, к которым не прилипали пыль и грязь, а в протекторе недержались камушки. Стоял и стоял себе, когда патрульного Уилкокса размазывалопо борту грузовика на шоссе 32. И если он стоял, источая запах тухлой капусты,что с того? Или этот мальчишка думал…