– Вы думаете, будет лучше, если императором будет мужчина?

– Это породит хаос, которого мы не выдержим. Что бы ни заявлял король Трейс, его войска движутся. Саксонцы готовятся к этому моменту, мы же бездействуем, застряв в капкане традиций и экономических трудностей. Если Индрана падет на колени, мы проиграем бой.

Не считая слов Эммори, это был самый прямой ответ, какой я получала с тех пор, как вернулась. Даже адмирал Хассан выражалась более уклончиво.

– Рискованно быть таким смелым со мной, Каспел.

Он твердо встретил мой взгляд.

– Мэм, я глава вашей разведки. Если я не скажу этого, никто другой не осмелится, а что толку от разведслужбы, которая не делится тем, что узнает? Ваша сестра ценила правду. Надеюсь, та же черта присуща и вам.

– Правдивый шпион. Должна признаться, это для меня ново.

Его ухмылка была столь же быстра и эффектна, как и его поклон.

– Ваш шпион, ваше высочество. Шпион Индраны.

– Если вы отправите Эммори информацию, которой располагаете, мы изучим ее. Возможно, свежий взгляд обнаружит что-нибудь новое. Судя по количеству попыток убить меня, виновники все еще на свободе.

– Конечно.

– Спасибо, Каспел.

– Рад служить, ваше высочество. Если вам что-либо потребуется, свяжитесь со мной.

Улыбка сделала его лицо вовсе не таким уж хищным.

* * *

Меня много раз пытались убить. Войдя в склады, принадлежавшие Чжену, я вышла оттуда без единой царапины. Бывала в барах, куда полицейские не смели показать носа, даже всего лишь затем, чтобы выпить. В меня стреляли, меня били ножами, взрывали, тыкали стволами под подбородок и в глаз.

Но все это было совсем не так страшно, как предстоявший визит в Совет матриархов.

Два часа пролетели как две минуты, и мы едва успели обдумать возражения, которые могли бы выдвинуть члены совета, и найти аргументы против. К счастью, Альба и Тай полагали, что действительно серьезных возражений будет немного.

Не знаю, что бы я делала без помощи камергеров и Зина. Несмотря на свое островное происхождение, он замечательно разбирался в имперской политике и высказал несколько мыслей, которые никогда не пришли бы в голову остальным.

И все равно потребовалось множество ободряющих напутствий, прежде чем я набралась смелости переступить порог, и непреклонный приказ не стоять столбом, когда я увидела, что некоторые матриархи уже на месте.

«Хейл, не будь ребенком. В драке ты победила бы любую из них».

От этой мысли я едва не рассмеялась вслух, но в этот самый момент увидела Ганду. Сидя в кресле матери, она разговаривала с матриархом Саито. При виде изумления на ее лице все веселье улетучилось. Глаза ее на миг сузились, но она тут же расплылась в ослепительной улыбке.

– Хейл! Я так надеялась, что твоя мать позволит тебе присоединиться к нам. Рада тебя видеть!

Вскочив, она протянула ко мне руки.

Улыбнувшись в ответ, я поборола желание сломать ей пальцы, быстро пожала ее руки и отпустила их.

– Сегодня мы должны обсудить одну важную вещь.

По лицу Ганды пробежал страх, причины которого я не поняла. Может, из-за того, как бесхитростно я использовала это императорское «мы», или потому, что Тай тихо заговорила о чем-то с матриархом Десаи.

Клара подняла седую бровь, но в остальном никак не отреагировала на новости, принесенные Тай.

Я приветствовала ее наклоном головы и аккуратно опустилась в кресло матери. Я знала, что с тех пор, как погибла Цера, это место принадлежало Ганде, и выражение ее лица, когда я заняла его, было просто бесподобно. Зин встал за моей спиной, и я уловила направленные на него настороженные взгляды.

Телохранители в залы совета не допускались, но на сей раз Эммори настоял на этом, а у меня не было желания спорить, хотя я была вполне уверена, что справлюсь со всем, что матриархи могли бы предпринять.

Кроме того, Зину не мешало посмотреть на этих дам. Я выросла среди них и давно к ним привыкла, а его впечатления могли оказаться намного объективнее.

– Леди, прошу вас занять свои места, – сказала Клара. – Боюсь, нам придется изменить обычной процедуре из-за более важного вопроса.

Я откинулась на спинку кресла.

– Зин, будь умницей, принеси Ганде кресло. Кажется, ей некуда сесть.

Все встрепенулись. Отыскав кресло, Зин поставил его рядом с моим. Ганда уселась, и Клара продолжала:

– Ее императорское величество приносит извинения за сегодняшнее отсутствие, а также за неудобство, связанное с присутствием на нашем заседании телохранителя. – Она оглядела зал. – В обычной ситуации я бы протестовала, но это решение поддерживает не только экам принцессы, но и экам ее матери. Учитывая недавние покушения и последние новости, я согласилась. А сейчас самое время заявить формальный протест.

Никто не шевельнулся.

– Клара, вы же понимаете, что никто не будет протестовать. Излагайте. Вы же не думаете, что ни у кого не потекут слюнки при виде вашей морковки перед носом. – Матриарх Тобин, одна из старейших членов совета, усмехнулась мне и стукнула тросточкой в пол. – Что это за важные новости?

– Императрица не страдает деменцией Шакти. Она отравлена, – ответила Клара.

Все, кроме Ганды, на полсекунды опоздавшей со своим удивлением, дружно ахнули. Если бы я не следила за кузиной, то ничего не заметила бы. С другой стороны, возможно, ненависть заставляла меня видеть и слышать то, чего нет. Это было еще одной причиной, побудившей меня согласиться на присутствие Зина.

– Камергер Тай передала мне отчет доктора Сатир. Сейчас я разошлю его всем присутствующим, но эта информация не должна покинуть этих стен. Вы меня поняли?

Ответом ей было общее согласие, и я устроилась поудобнее, предоставив распоряжаться Десаи, хотя некоторые матриархи посматривали на меня, явно ожидая объяснений.

– Ее величество также сообщила камергеру о намерении отречься от трона в пользу единственной оставшейся дочери, как только она получит наше одобрение. Учитывая ее недавнее возвращение и текущую ситуацию, я надеюсь, принцесса не сочтет за оскорбление какие-либо законные возражения, выдвинутые на этой встрече.

«Клара, как изящно подано!» Сохраняя каменное лицо, я бегло осмотрела присутствующих. Сейчас станет очевидно, кто мои противники, а кто союзники. Надеюсь, их будет не жалкая горстка…

– Нет возражений. – Матриарх Максвелл была уже стара, когда я сбежала. Теперь она совсем одряхлела, но ее семья всегда была верна трону. – Она императорской крови по рождению и еще раз доказала это, вернувшись домой в трудный час.

Тем самым старейшая из матриархов отмела соображение, которое труднее всего было бы опровергнуть – что я не та, за кого себя выдаю, и это обнадеживало. То самое, за что я поначалу разозлилась на Эммори, вдруг стало одной из основ моей власти.