— Ты несешь чушь, - огрызаюсь я, но продолжаю сдерживать злость. Мне нужно убедить его отступить, а если мы скатимся во взаимные упреки и ругань, все сильно осложнится. - Я никогда ничего тебе не обещала, Ши. Мы оба знали, что ничего не получится, но просто наслаждались обществом друг друга.

Он молчит и еще больше хмурится. Потому что я говорю правду, и на это нечего возразить, хоть ему явно хочется.

— И мне не нужны деньги - это ты тоже знаешь. - Обе мои младших сестры замужем за богатыми и успешными мужчинами, еще до появления Ши в моей жизни я достаточно раз отбивалась от их попыток устроить мне комфортную жизнь. - Но мне не все равно, что будет с твоей жизнью.

— Он отказался, - резко, как будто выстреливает словами, говорит Ши. - Странно, что ты до сих пор не в курсе, вы вроде как муж и жена.

Я даже не обращаю внимания на его подчеркнутую иронию, потому что «он отказался» звучит до противного неприятного.

Коряга отказался? От чего?

— Пару часов назад его пресс-секретарь выступил с заявлением, что К’Рэйг Шад’Фар снял снимает свою кандидатуру и выходит из предвыборной гонки, - сухо поясняет лунник. - Якобы из-за изменившегося семейного статуса и чтобы проводить больше времени с женой. У меня, Марго, как видишь, не остается выбора, иначе этот старый… резиновый расходный материал слишком легко получит свою победу.

Я нервно смеюсь в ответ на его попытку спрятать плохое слово под фиговым листком культурного эпитета. А потом проглатываю невыносимую горечь осознания - Коряга отказался от своей мечты.

— Я не просил его это делать, - как-то глухо говорит Ши. - Сам узнал из телека. И для меня это тоже… не очень приятная новость.

Он так сглатывает, что каждый мускул на шее дергается, словно его собираются вырезать без анестезии.

— Не думал, что твое желание мести любой ценой превратится в безвыходное положение: - не могу держать иронию, хоть он ее, возможно, не так уж и заслуживает. - Но зато по крайней мере хоть где-то у тебя нет конкурентов.

— Ты не имеешь права упрекать меня после всего, что сделала! - Его лицо буквально чернеет от внезапного приступа злости, и я невольно отшатываюсь, как будто меня окатило ударной звуковой волной. - Я просто должен был сделать… хоть что-нибудь! Чтобы не чувствовать себя человеком, которого поимели люди, которых он любил больше всего на свете!

Он так легко признается в чувствах, что мне хочется поставить реальность на паузу и волшебным ластиком стереть эти слишком неуместные слова. Мы никогда не говорили о чувствах. И тем более никогда не обсуждали совместное будущее. Я всегда предлагала ему найти кого-то более подходящего по возрасту, кого-то более достойного, кто разделит его увлечения и будет смотреть на него влюбленными глазами, как он того и заслуживает. А Ши всегда смеялся, что он лучше «дожмет» меня.

Но, несмотря на все это, сейчас именно я чувствую себя виноватой. Да и кто бы отказался от предложения бросить в меня камень с надписью «Недостойная женщина». Как будто наши с ним встреч были исключительно моей инициативой и как будто я могла повлиять на его розовые мечты о «нас».

— Я не люблю тебя, Ши. - Говорить это больно, потому что правда редко на вкус как жвачка «Love is…». - И никогда не любила. Ты всегда это знал.

— Не могла бы ты затолкать свою правду в одно место, Марго? - продолжает злиться он, хотя в эту минуту больше похож на злого маленького мальчика, который и без лишних нравоучений все прекрасно понимает. - Прости. Я много лишнего болтаю.

Мне хочется подойти к нему, приобнять за плечи и погладить по голове. Помню, однажды он пришел после какой-то рабочей головомойки, уселся рядом и положил голову мне на колени, а я долго чесала его за ухом, как большого грустного щенка. Моя вина в том, что я не остановилась еще тогда. И мне придется еще долго жить с этим. И с чувством невозможности вернуть наше хорошее отношение друг к другу.

— Нужно уговорить Корягу отказаться от своего решения, - наконец, говорю я. И все мои мысли переключаются на «супружца». - Ты же знаешь, как много для него это значит! Он так мечтал о сенаторском кресле!

Ши нехотя кивает и снова озадаченно скребет затылок.

Мы проводим в напряженной тишине несколько следующих минут. Выражаясь словами одного известного сериального сыщика, копаемся в чертогах разума.

— Я могу снять свою кандидатуру в его пользу, - неуверенно говорит Ши. - Если ты уговоришь его вернуться в избирательную компанию и отозвать заявление. Можно попытаться найти какую-то подходящую причину, почему он был вынужден сделать такое заявление.

— Потому что к моему приюту явились псы Лакса, - объясняю я. Даже не сомневаюсь, что Коряга отказался от гонки, чтобы вывести из-под удара меня и моих кукушат. И, конечно, чтобы не воевать с собственным племянником.

— Что? - слишком громко удивляется Ши. - Лакс решил тебя шантажировать?!

— Не меня - твоего дядю. Коряга разогнал его людей, но, видимо, понял, что этот тип так просто не сдастся и решил…

— Я… - Ши яростно сжимает кулаки, вдруг резко хватает меня за запястье и тянет вдоль по аллейке. - Я знаю, чем его прищучить, Марго!

— Они встречались, господин Шад’Фар, - отчитывается в трубку водитель, которого я определил возить Марго, а заодно присматривать за ней.

Нет необходимости переспрашивать, кто эти «они». Я и так знаю, что речь идет о моем племяннике. Я сам вырастил этого здорового лба, сам вбил в его голову главное правило успешной жизни - никогда не сдаваться, а там, где не получится переть напролом - идти в обход. Потому что даже если закроются все на свете двери - обязательно останутся дыры, щели и канализационные люки. А значит, ход любой ситуации можно переломить под себя.

Я бы гордился им, клянусь Луной, если бы только речь не шла о моей Марго.

И вот тут я впервые в жизни чувствую себя тупо проигравшим по всем фронтам. Типа, тем самым благородным оленем из смешных историй.

А самое смешное, что в этой истории для меня, похоже, зацементировали все щели наглухо, а крышки вентиляции забили гвоздями.

— К’Рэйг, - перед моим носом появляется большая и важная фигура отца А’Льты. - Вот уж и подумать не мог, что тебе хватит смелости…

— Хватило, как видишь, - бесцеремонно перебиваю его. Если разговаривать с Лаксом приходилось все равно на нейтральной высоте, чтобы не подставлять Марго, то с С’Арэном можно не расшаркиваться - он уже и так сделал все самое плохое, что только мог сделать. Хуже уже не будет.

— Вообще-то, это ты сидишь у меня в гостиной, - улыбается он и плюхается в кресло напротив.

— Я предлагал нейтральную территорию.

— Да-да, помню. - С’Арэн протягивает руку и, как по команде, почти из ниоткуда появляется слуга и «вставляет» в ладонь тяжелый хрустальный бокал с какой-то красной жидкостью. - Выпьешь? «Кровь полнолуния», семьдесят лет выдержки! Такое в «Дольче» не подают.