– Ну как прошел сегодня день? – Отец повернулся ко мне. – Свершила что-нибудь великое?

Я улыбнулась. Конечно же, в том, чтобы наливать людям содовую и фасовать жареную картошку, ничего великого не было.

– Насчет великого не уверена. Но посмотри-ка. – Я подошла к столу и дала отцу одну из афиш. – Что думаешь? – спросила я и, глядя как он читает, почему-то занервничала.

– Это ты выбрала фильм? – спросил отец хрипловатым голосом.

– Да, – ответила я. Он кивнул, все еще разглядывая афишу. – Ты говорил, что это твой любимый, – добавила я, потому что отец по-прежнему молчал, – и что ты никогда не видел его на большом экране.

Отец вздохнул и посмотрел на меня.

– Спасибо, малыш. – И снова посмотрел на афишу. – Отлично. Не могу поверить, что ты сделала это для меня.

Я кивнула и уставилась в пол, не решаясь сказать то, о чем все время думала – что сделала это, потому что люблю его и хочу сделать ему приятное. Глядя на календарь, я понимала, что отец увидит этот фильм в последний раз, что это вообще будет один из последних фильмов, которые он увидит. Я с трудом сдерживала слезы, стараясь, чтобы голос звучал жизнерадостно:

– И Уоррен пойдет на фильм с девушкой.

– В самом деле? – воскликнул отец и погладил пса, лежавшего у него на руках. – Значит, он перестанет издеваться над этим несчастным созданием?

– Давай спросим, – сказала я, выходя из кухни. Отец пошел за мной на террасу, где Джелси теперь растягивалась, положив стопу на перила и наклонившись головой к колену. Я видела это уже много раз, но не могла не поморщиться.

– Плечи разверни, – сказала мама, и Джелси, не споря, изменила позу. Отец сел рядом с Уорреном, по-прежнему державшим початок, который я дала ему, уходя с террасы. Я не могла не заметить, что отец, перейдя из кухни на террасу, слегка задохнулся, и теперь ему требовался отдых. Он сел в кресло, не спуская пса с рук, и улыбнулся Уоррену.

– Насколько я понимаю, у тебя намечается свидание, – сказал отец, а брат вздрогнул, покраснел и стал чистить початок.

– Да что вы?! – сказала мама, улыбаясь Уоррену, подошла к отцу и села на подлокотник его кресла. – С каких это пор?

– С тех пор как Тейлор пригласила Венди пойти с Уорреном в кино, – пискнула Джелси, распрямившись.

– Что? – мама нахмурилась, а я засмеялась, подошла к брату и стала вместе с ним чистить кукурузу. Уоррен принялся рассказывать все, как есть. И пока я слушала, вставляя при необходимости свои замечания, мне пришло в голову, что раньше мы почему-то так все вместе не разговаривали – если мы были дома, а отец на работе, каждый занимался своими делами. Поэтому, несмотря на обстоятельства, которые привели нас сюда, я была рада, что мы, как настоящая семья, наконец-то стали обсуждать друг с другом происходящее в нашей жизни.

Я не могла заснуть. Бессонница донимала меня все лето, я лежала по ночам без сна, даже когда уставала после рабочего дня так, что буквально с ног валилась. Я часами ворочалась с боку на бок, и мысли не давали мне уснуть. Сразу после приезда сюда на меня нахлынули воспоминания о том, что я когда-то сделала не так, воспоминания, которых я последние пять лет старалась избегать. Теперь же они настойчиво каждую ночь лезли мне в голову. Но сегодня мне не давали спать мысли о Мерфи. Реакция Генри (а вернее, ее отсутствие) на мои слова о том, что его бросила семья, снимавшая у нас дом, не шла у меня из головы. Как ни винила я их за то, что они бросили собаку, приходилось признать: они поступили так же, как поступала я в последние годы – пряталась от ситуации, когда она становилась для меня неудобной, чтобы избежать последствий собственных поступков. Но Мерфи был живым свидетельством того, что бывает с теми, кого оставляют.

Наконец мне надоело лежать без сна. Я встала с кровати, натянула кофту и решила, что свежий воздух поможет мне привести мысли в порядок. Я прокралась на цыпочках по коридору, вышла из дома через застекленную террасу и босиком спустилась на траву.

Ночь стояла прекрасная, в небе сияла огромная луна, отражаясь в воде озера. Прохладный ветерок шевелил листву. Я запахнула кофту и пошла к причалу, на котором, похоже, кто-то сидел. В этом не было ничего особенного – однажды ночью я видела там Ким и Джефа, которые расхаживали, держа в руках листы бумаги. Я пошла медленнее, пытаясь разглядеть, кто сидит на краю причала. Тут человек слегка повернулся, и я увидела, что это Генри.

Я замерла на месте в нерешительности, подумывая уйти, пока он не успел меня заменить, но испугалась, что резкое движение привлечет внимание. Но в следующую же секунду вспомнила о том, что не давало мне спать – я убегала, когда этого делать не следовало. Сейчас можно было воспользоваться случаем, чтобы поправить положение. Это удалось с Люси, и теперь, возможно, удастся с Генри. Я глубоко вздохнула и пошла к причалу. Генри обернулся, и только тогда мне пришло в голову, что ему нет никакого дела до моего чувства вины. Он вышел на причал, чтобы побыть наедине с собой, и скорее всего, на сегодня общения со мной ему достаточно. Кроме того, я вспомнила, что на мне одежда для сна – слишком короткие шорты из махровой ткани и майка на лямках. Обрадовавшись, что хотя бы надела кофту, я запахнула ее плотнее и кивнула Генри.

– Привет.

– Привет, – удивился он.

Я заставила себя подойти к нему поближе, чувствуя, что если остановлюсь, то снова удеру, чтобы избежать очередного унижения.

Я села на краю причала в полуметре от Генри, вытянула ноги и попробовала воду кончиками пальцев. Она была холодная, но это мне понравилось и я стала болтать ногами.

Мы помолчали, и я сказала:

– Не могу уснуть.

– Я тоже. – Генри взглянул на меня и чуть улыбнулся. – Холодно?

– Немного. – Я плотнее запахнула кофту. Ему, похоже, было вполне комфортно в серой застиранной тишотке и шортах. Почему-то я вдруг подумала, что Генри тоже в этой одежде спит, отвернулась и посмотрела на залитое лунным светом озеро.

– Извини за сегодняшнее, – сказал он, тоже глядя на мерцающую водную гладь. – В машине. Я не хотел замыкаться в себе.

– О, – я и не знала, что это так называется. – Это оттого… – я старалась подобрать правильные слова. – Я что-то не то сказала? – наконец мне удалось закончить фразу.

Генри покачал головой и посмотрел на меня.

– Да нет, просто… – он вздохнул и продолжил: – От нас мама ушла. – Он смотрел мне в глаза, и я не позволила себе отвести взгляд в сторону. – Пять лет назад, в конце лета. – Он отвернулся и снова посмотрел на озеро. Я взглянула вниз: Генри обхватил край настила, и костяшки его пальцев побелели.

– Как это случилось? – тихо спросила я, стараясь не выдать голосом своего волнения. Так миссис Кроссби ушла!

Генри пожал плечами, ударил ногой по воде, и по темной глади озера стали расходиться круги.