— Зато настолько распалились, — добавил Руди, — что готовыбыли трахнуть дупло в дереве.

— Значит, Деве уже некуда было деться, — сказал Коди. — Ониее тут же у берега поймали, положили и держали, пока ее кавалер с бала пробивалдырку.

— Такое было у них условие, что он будет первым, — пояснилРуди.

— Ну а потом они ее каждый в свою очередь.

— По два-три раза каждый, — добавил Руди. — Кто-то из них ейи сзади тоже воткнул.

— Это… ужасно, — выдавил я из себя.

Это действительно было жестоко, и мне стало стыдно, что отэтой истории у меня вроде как встал.

— Значит, когда они с ней кончили, они ее уже здоровоизвозили, — сказал Коди. — Но они ее не били. Каждый раз ее держали четверо изпятерых, и не пришлось ее бить кулаками или там вообще. Чтобы у нее былнормальный вид, когда она умоется и оденется, а потом ее дружок отвезет еедомой, будто ничего и не случилось. Они думали, что она не решится их заложить.В те дни, знаешь, если девушку изнасилует шайка, то уже на нее будут смотреть,как на городскую шлюху. Попробуй она им что-нибудь сделать — и ей самой жизнине будет.

— Так они ей сказали, чтобы полезла в озеро и помылась, асами они радуются, как все хорошо вышло, а она пока шлепает в воду, шатаясь, ивсе дальше и дальше, и тут они видят, что она рвет изо всех сил к острову. Онине знают, то ли она хочет удрать, то ли утопиться, но ни того, ни другогодопустить не могут. А потому все бросаются за ней вплавь.

— Кроме одного, — заметил Руди.

— Один не умел плавать, — объяснил Коди. — Потому он осталсяна берегу и смотрел. Вышло так, что Дева до острова не доплыла.

— Почти доплыла, — сказал Руди.

— Оставалось ярдов пятьдесят, и она ушла под воду.

— Господи! — выдохнул я.

— И тут же парни тоже ушли под воду. Кто-то из них плавалбыстрее других, и они сильно растянулись. Который был на берегу, он их всехвидел при луне. Они по одному успевали вскрикнуть, секунду-другую барахтались —и исчезали под водой. Последним плыл ее кавалер. Когда он увидел, что делаетсяс его приятелями, он сразу развернулся — и к берегу. Проплыл где-то половину идавай вопить: "Нет! Не надо! Отпусти! Я больше не буду!" И все. Пошелна дно.

— Вау! — шепнул я.

— Тот, который все это видел, прыгнул в машину и на полнойскорости в город. Только он был так пьян и потрясен, что как выехал на шоссе,так во что-то врезался. По дороге в больницу он думал, что умирает, и сознался.Все рассказал.

— Через пару часов на озеро приехала поисковая партия.Знаешь, что они нашли?

— Этих ребят. Кавалера и его четырех приятелей. Они лежалирядышком на спине вот тут на берегу. Все голые, глаза открыты и смотрят в небо.

— Мертвые? — спросил я.

— Как камни, — ответил Руди.

— Утонули, — сказал Коди.

— Ну и ну! — вырвалось у меня. — И считается, что этосделала Дева? Что именно она утопила всех этих парней?

— Их уже трудно было назвать парнями, — сказал Коди.

Руди ухмыльнулся и несколько, раз щелкнул челюстями.

— Она им откусила?..

Я не мог заставить себя это сказать.

— Никто точно не знает, кто это сделал, — сказал Коди. —Кто-то или что-то. Но я бы сказал, что она тут наиболее вероятный кандидат. Аты как думаешь?

— Наверное.

— К тому же Деву так и не нашли.

— И отсутствующих кусочков тоже.

— Говорят, что она утонула по дороге к острову, и ее призракотомстил этим парням.

— Не призрак, — возразил Руди. — Призраки ни хрена сделатьне могут. Это она. Она же из этих — "живых мертвых". Вроде зомби.

— Чушь, — сказал Коди.

— Она околачивается под водой и ждет, пока какой-нибудьпарень проплывет мимо. Тут она на него и бросается. Как на Вилли Глиттена иостальных. Хватает их зубами за что надо…

Коди толкнул его локтем:

— Не делает она этого!

— Делает! И за это самое и утаскивает на дно.

И вдруг я расхохотался. Не мог сдержаться. Я уже погрузилсяв этот рассказ и почти всему поверил — до тех пор, пока Руди не сказал, чтоДева обернулась в какого-то отъедающего члены зомби. Может, я иногда и бываюглуповат, но все же не полная дубина.

— Тебе это кажется смешным? — спросил Руди.

Я перестал смеяться.

— Тебе не было бы так смешно, если бы ты знал, сколько ребятпотонуло, пытаясь доплыть до острова.

— Если кто и утонул, — сказал я, — то уж точно не потому,что его схватила Дева.

— Вот это я и говорю, — подхватил Коди. — Я же тебе сказал,что только часть этой истории правда. В том смысле, что я верю, будто здесьизнасиловали девушку и она утопилась. Но все остальное — это уже потомпридумали. Я не верю, что эти парни были схвачены, когда плыли за ней. И ещеменьше — что она им штуки пооткусывала. Вот это уже полная чушь. Просто такоепоэтическое понятие о справедливости.

— Можешь верить, во что хочешь, — сказал Руди. — А мой дедздесь был в ту ночь, когда нашли этих парней. Он потом рассказал моему старику,а тот — мне.

— Знаю, знаю, — сказал Коди.

— И это он рассказал не для того, чтобы меня напугать.

— А для чего же еще? Он знает, что ты можешь затащить девку,как эти подонки.

— Я в жизни никого не изнасиловал.

— Потому что боишься, что тебе откусят висюльки.

— Я бы точно туда не поплыл, — сказал Руди, ткнув рукой всторону озера. — Ни за что. Можешь верить, можешь не верить, но Дева там иждет.

Коди, глядя на меня, покачал головой.

— Я верю, что она там. Наверняка. В том смысле, что она тойночью утонула. Но это было сорок лет назад. И от нее мало что уже осталось. Ико всем остальным утопленникам она отношения не имеет. Бывает, что люди тонут.Ногу там сведет или что… — Он пожал плечами. — Но я пойму, если ты решишь тудасегодня ночью не плыть.

— Ну, не знаю… — Я посмотрел на озеро. Очень уж широкаяполоса воды лежала между мной и темным лесистым берегом. — Если их столькоутонуло…