с головы до ног. В зеркале отразился вполне здоровый, совершенно не истощенный физически парень, только малость бледный. Вот только волосы…

Эмиль дотронулся до прядей — они были как будто покрыты инеем.

— Надо же! А раньше я как-то не замечал, что превращаюсь в блондина, — неподдельно удивился он.

— Скажите, что это за следы у вас на спине? — вдруг спросила медсестра. — И на руках тоже… Я думаю, это шрамы ранений, но они какие-то странные… Не представляю, как могли быть нанесены такие повреждения… — Она чуть дотронулась до его голой спины. — Они не болят?

— Нет. Уже давно не болят. — Эмиль взял рубашку из ее рук и быстро надел. — Понимаете, мне будет очень трудно объяснить вам их появление. И потом, я не уверен, надо ли мне вообще пытаться это делать.

— Вы побывали в незнакомом землянам мире, где живут такие же, как мы, люди, но как будто из далекого прошлого. Вы были у этих людей в плену. Правда, я не очень понимаю истинного значения этого слова в данном случае. — В тоне девушки смешались жалость и восхищение.

— Это даже хорошо, что вы не понимаете. Это даже прекрасно. — Эмиль продолжал быстро одеваться.

— И на виске — странный шрам. — Медсестра, воспользовавшись тем, что он наклонился, надевая сандалии, как бы невзначай нежно провела ладонью, гладя его по шее и голове.

— Только не надо меня так пронзительно жалеть! Мне стоит поскорее убрать эти следы, а то каждый любопытный заметит их, и…

— Простите меня. Я слишком навязчива. — Девушка даже слегка покраснела и отступила от него дна два шага. — Я не хотела вас расстраивать и напоминать о неприятном.

— Ничего, ничего. Такая милая девушка, как вы, просто не может никого расстроить. Даже такого капризника, как я. Вы, феи, появляетесь только ободрять и радовать. — Эмиль снисходительно и в то же время лукаво улыбнулся. — Пойдемте, прогуляемся к морю, пока доктора нет.

— Пойдемте, — с легкостью согласилась медсестра и добавила: — Вы не возражаете, если я буду держать вас за руку?

— Не возражаю.

Они взялись за руки и вышли из комнаты сначала в небольшой коридорчик и на открытую веранду, а потом направились по белой песчаной тропке между дюн навстречу нарастающему гулу моря.

Они сели прямо на песок под кривой шероховатой сосной. Эмиль смотрел вдаль, туда где небо над морем окрашивалось в оранжевый цвет и солнце, уже наполовину скрывшееся, давало зыбкой глади изумительный желтовато-молочный оттенок. Медсестра сначала никак не решалась отпустить его ладонь, но потом все же убрала руку. Тогда Эмиль сложил обе ладони лодочкой и, зачерпнув полную пригоршню мелкого сухого песка, начал наблюдать, как он утекает между неплотно сжатыми пальцами. Песок вытек, в ладонях осталась небольшая, плоская и круглая вещица.

— Что это? — спросила медсестра. — Какой чудной камушек.

— Это не камушек, а старинная монета. — Эмиль улыбнулся. — Удивительно, как это ее время не истерло.

— Здорово! — восхищенно проговорила медсестра. — А я здесь уже пять лет живу и не находила ничего подобного. А вам сразу повезло…

— Я вообще счастливый. — Эмиль вложил находку в ладонь девушки и лег на спину, глядя в темнеющее небо. — Хотите, я вам расскажу, почему именно здесь можно найти множество старинных монет?

— Это интересно. — Медсестра вертела находку и так и эдак, разглядывая.

— Дело в том, что давным-давно существовало поверье, что, бросая перед отъездом монету в жертву морю, получаешь от высших сил возможность еще раз вернуться в это милое сердцу место. Люди соблюдали этот ритуал столетиями, но время неумолимо: и монет не стало, и обычай канул в Лету.

— Забавно. А люди делали монеты специально, чтобы потом кинуть их в море?

— Нет. Деньги в то время выполняли совсем другую функцию, правда, и она давненько ушла в прошлое.

— А вы, наверное, всерьез увлекаетесь историей древности. — Девушка никак не могла налюбоваться монетой. — То, что вы сейчас мне поведали, вряд ли содержится в общеобразовательном курсе истории.

— Угадали, есть такой грех, — шутливо сознался Эмиль. — Коллекционирую старинные книги, ну, и на досуге их почитываю. Потом, исторический музей для меня вообще дом родной. Ведь мои родители, братья и сестры — все по профессии археологи. А монетку дарю, если она вам так понравилась…

— Добрый вечер, молодые люди. Я вас еле обнаружил, — прервал их беседу вышедший из-за ближайшей дюны человек в развевающемся на ветру плаще. — Вижу, вы тут преотлично устроились. Однако мне придется нарушить эту идиллию.

— Познакомьтесь, — представила незнакомца медсестра, вскочив на ноги. — Это ваш доктор Интас Лаурис.

— Очень приятно. — Эмиль тоже встал и приветливо кивнул головой. — Ну, а мое имя вам наверняка известно.

— Разумеется. И для меня большая честь быть лечащим врачом такого достойного и мужественного человека, настоящего героя. Вы не возражаете, если я, обращаясь к вам, не буду каждый раз упоминать полное звание и ранг?

— Конечно. И вообще, с чего бы это такая неестественная высокопарность? Я вовсе не сноб и, слава Богу, еще не умер. Возраст мой тоже пока достаточно несолидный. Так что называйте меня просто по имени, и дело с концом. — Эмиль протянул руку для рукопожатия.

— Хорошо, Эмиль. — Врач пожал поданную руку. — А вы, вижу, уже практически оправились и физически, и морально. Это просто удивительный исход, мне-то сначала с горечью думалось: не выдержала молодая психика таких длительных сверхперегрузок, эмоционально погас и тронулся умом этот славный парень, придется применять интенсивную терапию и восстанавливать личность. Только вот упорно кажется мне, что у вас проявляется какая-то подозрительная скромность, несвойственная людям вашего возраста и профессии.

— Пусть это вас не беспокоит. Это врожденная аномалия, и потому лечению не подлежит, — пожал плечами Эмиль, улыбнувшись.

Врач сдержанно засмеялся. Медсестра вторила ему хрустальным голоском.

— Конечно же вы искали нас тут не просто так, а с определенной целью, предположил Эмиль. — Я не ошибся?

— Не ошиблись, — кивнул врач. — Но шок такой длительности, какой перенесли вы, — очень серьезная штука, и поэтому если вы чувствуете сейчас хотя бы малейшее недомогание, утомление или просто не желаете пока вести со мной длительную беседу, то только скажите, и мы отложим любые серьезные разговоры на столько, на сколько это будет необходимо.

— Нет-нет! Зачем же откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Я готов ответить на любые ваши вопросы. Я даже чувствую определенную обязанность сделать это как можно быстрее. К тому же, я думаю, что мне нужно будет подготовить сообщение о том, что я видел там. — Он махнул рукой в неопределенном направлении. — Но просто рассказом тут явно не обойтись. Нужно сканирование: без подтверждения натуральных