насколько это возможно. Я итак был слишком пристрастен.

— Был? Ты хочешь сказать, что более не хочешь иметь с нами дел? Не желаешь больше со мной знаться? Беспристрастен — значит равнодушен. Равнодушен ко всему, что случилось с нами? — Кошечка опустилась на пол, безнадежно склонив голову на грудь.

— Нет. Я не равнодушен. Теперь, перед долгой, может быть, вечной разлукой, между нами больше не должно быть преград недосказанности и предрассудков, ведь мы узнали чаяния друг друга, понимаем со всей отчетливостью, что именно нас связывает. Теперь я могу признаться, что все же, несмотря ни на что, мне тяжело покидать Джорджию. Мне больно расставаться с тобой, Лилия.

Кошечка подняла голову, и они опять встретились взглядами.

— Неужто это правда? — только и смогла проговорить она. — Ты прощаешь меня? Ты забыл зло, причиненное тебе?

— Я постараюсь не помнить дурного.

— И меня забудешь тоже?

— Никогда. Я буду любить тебя, пока жив. И буду стремиться к тебе всеми силами и душой. Не могу сейчас ничего обещать, но если мне повезет, и мы опять встретимся, то я снова буду целовать твои ладони, желанная моя…

— Как бы я хотела верить в то, что мы еще когда-нибудь встретимся. — Кошечка улыбнулась ему сквозь слезы. — Я буду молиться, чтобы тебе повезло. Что бы ни думали и ни говорили про тебя, я буду надеяться… А теперь улетай скорее, пока полицейские не призвали сюда военные крейсера…

— Черт побери, дочка! Что ты говоришь?! — В переговорную влетел Старый Лео. Он был в страшной ярости. — Как тебе не стыдно! Мы с тобой договаривались совсем не об этом!

— Прощай, милая Лилия, — сказал, не обращая на него внимания, землянин. — Я грежу только о тебе. Твоя любовь сделала меня счастливейшим мужчиной на свете…

— Подожди! — вдруг крикнула Кошечка. — Там в архиве под кодом с семью восьмерками все опознавательные…

Старый Лео схватил Кошечку и зажал ей рот:

— Замолчи сейчас же! Зачем? Ведь именно этого он от тебя и добивался своими признаниями!

Кошечка извивалась, пытаясь вырваться из рук отца. Но Лео крепко ее держал, пытаясь одновременно дотянуться до выключателя стереосвязи.

— Спасибо. — Тон Эмиля был благодарным — Я искренне надеюсь, что мы еще увидим друг друга, и не только во сне.

Наконец Старый Лео дотянулся до кнопки выключателя и стереоизображение погасло. Кошечка вырвалась из цепких объятий отца и, вылетев из переговорной, пронеслась в свою комнату. Там она заперлась и, упав на постель, дала полную волю эмоциям, громко разрыдавшись и не обращая внимание на стук и увещевания отца за дверью. Она знала, что полицейский катер взлетит тут же, как только «Счастливая звезда» уйдет с орбиты и тут же передаст сигнал тревоги. Правда, у Эмиля пока что было время скрыться, но мало, просто чудовищно мало! Кроме того, на «Счастливой звезде» есть атомные пушки, но вступать в бой с подавляюще превосходящими силами противника на отлично вооруженных пограничных крейсерах было бы просто идиотизмом. Конечно, можно было петлять, прячась «в тени» и «убирая» мешающие корабли из засады. Но и тут тоже было так же мало шансов, как у кролика в клетке с волками, тем более что землянин вряд ли сделает хоть один выстрел. Он ведь, по его же словам, никогда не имел дела с атомными орудиями. Да, если бы и разобрался в управлении ими, то все равно не стал бы стрелять по людям, по кораблям с людьми. Он ведь никак не может осознать, что врагов надо убивать, иначе они сами не замедлят убить тебя! Для него жизнь любого индивида, пусть даже отъявленного мерзавца, — неприкосновенная и абсолютная ценность, не подлежащая уничтожению, но вряд ли его преследователи придерживаются тех же гуманных идей. Ах, если бы он не был так наивен! Ведь его быстроте и специальным навыкам можно было только позавидовать! Помнится, «Звездный волк» для него был что аттракционный симулятор, с готовностью подчинявшийся любому мановению его пальцев. Недаром сэр Рич так внутренне бесился, глядя, как землянин играючи навигаторствует, безраздельно и единолично владея тем, чем Рич мог управлять только с чьей-то помощью. И в компьютерных играх землянин никогда не проигрывал, даже в «Звездных войнах», где Кошечка сразу же срезалась на начальном уровне, он легко и неизменно доходил до «призовой». Вот только смысла таких игр он решительно не желал воспринимать и все время удивлялся, зачем программистам понадобилось выставлять как препятствия космические корабли с явно психически нездоровым экипажем, палящим по всем почем зря. «Глупо, жестоко и вообще не по-человечески!» — заявлял он по окончании игры, и Кошечке не удавалось его переубедить. А ведь он с таким же успехом мог бы сейчас «играть» с настоящими, а не виртуальными противниками. Конечно, это было бы несколько труднее, но мог бы! А может быть, уже начал? Может быть, он уже вступил в схватку, забыв о своих гуманных принципах? Но не ей было его осуждать за это. Даже если он и вел бой, то перевес в нем был явно не в его пользу.

С тех пор как случился инцидент на С-28, Совет Земли призвал необходимым усиленное патрулирование автоматов на всем протяжении границы «черного квадрата», со стороны которого явился агрессивный и глухой чужак. Но вот уже почти два года прошло с тех пор, и ни одного сколько-нибудь примечательного объекта не появлялось в этих пустынных местах.

…Неизвестный корабль был обнаружен автоматами у границ сразу же, как только «вынырнул» из «переходной» затемненной зоны. Когда к нему приблизились, то не сразу поняли, что это звездолет. Однако, когда объект был классифицирован, сомнений не осталось — это был космический корабль, не поддающийся опознанию: неизвестной модели, нигде не зафиксированный и вообще не числящийся в каталогах Содружества, в том числе среди погибших и пропавших без вести в обозримом прошлом. Датчики сообщили, что двигатели холодны и, вероятнее всего, неизвестный звездолет необитаем. Дальнейшее исследование не решились доверить автоматам. Спасательная команда вылетела на кораблях «Упрямец» и «Сакура», возглавляемых капитанами-исследователями Эдвином Юрасом и Девисом Мияшей.

Неопознанный корабль оказался загерметизированным, ближние исследования также показали, что в нем сохранена среда, пригодная для человека. На этот раз исследователи были предельно осторожны и, включив «щиты», передали опознавательный сигнал и запрос цели присутствия, хотя почти никто не верил, что на корабле есть кто-то живой. «Пришелец» молчал, но земляне не торопились и упрямо передавали сигналы снова и снова. «Противостояние» продолжалось довольно долго, и капитаны совсем было приготовились отдать приказы о высадке, но тут гробовое молчание вдруг потревожило еле заметное колебание