Пепельница вынула из внутреннего кармашка деревяшку — а она была единственной в зловещей мантии — и спрыгнула в земляную яму. Встав прямо над мамой, она спросила:

— Тамала, ты готова?

Она тоже достала что-то из кармана и зажала в руке.

— Опять спина будет болеть. Надо было хоть соломку подстелить, — улыбнулась она. Но я этой улыбке не верила.

Мама зашептала незнакомые мне слова, и уже тогда я понимала, что это — магия. То, что они делали, не являлось естественным, но и не искусственным. Это было нечто между. Магия существовала там же, где и мысли. Отрицать невозможно, но и пощупать тоже.

Пепельница схватила маму за горло и начала душить.

— Нет! — закричала я, срывая голос.

Мой визг раздался среди мертвых.

— Мора, все хорошо, так надо, — захрипела из последних сил мама, но моих рыданий было не унять. — Засекай.

Последнее слово было адресовано убивающей ее женщине.

Вскоре она потеряла сознание, совершенно не сопротивляясь удушью, словно лишиться воздуха в легких — дело плевое. Мамы не было уже пять минут, когда появились они.

Я вынырнула и обнаружила хлопочущего над собой Ратбоуна.

— Мора! Очнулась, господи, — облегченно выдохнул он.

— Я же говорила, не время нюни распускать, у нее просто было видение, — послышался обыденный тон Киары.

Хорошо, что я рассказала ей, иначе бы никто не догадался, отчего это я вдруг выключилась.

— Видения? — ахнул Мауриц.

Моррисон удивления не выказал, оно и было понятно, рыжая подружка уже ввела его в курс дела. Киара присела на корточки возле меня.

— Повезло, что мы потеряли всего несколько минут, но надо торопиться, — сказала она. — Что ты видела?

Воспоминания показали, что мама умерла в похожем ритуале. Но ведь она осталась жива… каким-то образом. Фрагменты видения стали складываться воедино. Кладбище, яма, брусок у Пепельницы, заклинание. И в руке она наверняка сжимала либо волшебный компас, либо карманные часы.

Вот только зачем? И почему мою маму душили? Она должна была уйти куда-то, а затем оттуда вернуться.

Ответ пришел ко мне, пока я пересказывала увиденное.

— Этот ритуал — вовсе не поиск артефакта, а переход…

— В мир мертвых, — закончила Киара.

Меня пробрали мурашки. Ратбоун выругался и пнул дерево.

— Я так и знал, что это не все! — сказал он.

— Старик никогда не дает всех ответов. Не могло быть так просто… — покачала головой Киара.

И это они называли «просто»?

— Минос не хотел, чтобы кто-то смог провернуть ритуал, украв его книгу, — подытожила я. — Вот почему ему требовалась именно ведьма теней, которая догадается и сможет совершить переход.

— Но как ты сможешь это сделать? — спросил Мауриц.

Синеющее лицо мамы предстало у меня перед глазами.

— Мне нужно будет умереть. А вы должны будете проткнуть меня колом дерева, чтобы вернуть назад.

Все замолчали.

— Черта с два! — выкрикнул Ратбоун.

— Прекрати, — шикнула на него Киара.

— А если она не вернется? Она еще не готова!

— У нее есть силы, ты сам видел. Уже получается гораздо лучше.

Они говорили так, словно я и не стояла напротив. Была ли я в самом деле к такому готова? Прошептать заклинание и потерпеть жгучую боль от пореза? Без проблем.

Но умереть?

Мама ждет меня. Она ждала, что я ей помогу, что я разгадаю загадку ее исчезновения, ведь больше было некому. Никаких других близких родственников. Я снова представила, как она ждала своего приговора. Сколько дней прошло со дня ареста? Две недели? Меньше? Я потеряла счет времени.

Но я точно знала, что никакой Синклит не будет ждать дольше, прежде чем осудить преступника. А, значит, у меня оставалось слишком мало времени. Если не достать Империальную звезду сегодня, другой шанс может не представиться вовсе.

— Я сделаю это, — произнесла я охрипшим от надвигающихся слез голосом.

Все глаза устремились на меня. Я замерла от взгляда Ратбоуна, в котором была и злость, и печаль, и страх.

— Вот только как я должна найти Империальную звезду, когда спущусь туда? Что вообще представляет собой мир мертвых?

Киара протянула мне один из найденных нами предметов. Компас.

— Я думаю, что это должно направить тебя в нужное место, — сказала она.

— Это твое лучшее предположение? — хмыкнул Мауриц.

Киара не ответила на мой вопрос о мире мертвых. Вместо этого заговорил Ратбоун, который слишком близко познакомился со смертью.

— Я был там. Это… не место. Я бы даже не назвал его миром. Скорее, состояние сознания. Возможно, для ведьмы теней все по-другому, но лично я не видел ничего. Кроме темноты.

Не утешает. На разговоры времени уже не осталось: наступило Равноденствие. Трава под ногами загудела, и воздух поредел. А может, я просто не могла вдохнуть полной грудью из-за паники.

— Решай, дорогуша, сейчас или никогда. — Киара положила руку мне на плечо.

С тяжелым вздохом я опустилась в яму. Гвардейцы постарались и вырыли могилу, в которую поместилось бы аж два человека. Теперь я остро ощущала, что меня окружают чужие надгробия. Мне захотелось заплакать. Нарушаю ли я чей-то спокойный сон?

— Мора, ты уверена? — склонился над ямой Ратбоун.

Его челюсть напряженно сжалась.

— Я не могу оставить ее там, — сквозь слезы произнесла я.

Он кивнул и уступил место сестре.

— Я хочу, чтобы это сделала ты, — сказала ей я.

Если бы меня душил Ратбоун, это разбило бы мне сердце. А гвардейцам я доверяла не больше, чем королю крови.

Киара ожидала этого. Она спустилась ко мне в яму и расположила колени по обе стороны моего туловища. Ее челюсть решительно напряглась, а мои щеки залило слезами.

— Готова?

Киара держала стойкое лицо, словно задушить человека не составило бы для нее труда, но дрожащие руки выдали ее с потрохами. Я шеей и телом чувствовала страх, распространившийся по ней. А меня вдруг накрыло ощущением, что так и должно быть.

Если умру, я попыталась. Если выживу, я освобожу маму.

Если только Синклит сам не решит меня арестовать за то, что я собиралась сейчас сделать. Мои познания в области законов магии и других Домов были, мягко говоря, скудными. Как только я найду Империальную звезду, то не спущу с нее глаз до тех пор, пока мама не окажется на свободе, будь проклят Минос.

В голове предстала последняя страница его книги. Камень, вырезанный в форме восьмиконечной звезды. Из всех крупиц информации, что мне удалось раздобыть за все это время, я поняла: артефакт связан с некромансией. Не зря же он прятался в мире мертвых.

Я не хотела в тот момент этого признавать, но мною двигала не только тоска по матери,