Вообще–то сейчас стоило бы быть тревогу, ведь если на нас вышел один их наёмник, то найдут и другие. Но мои нервные клетки спасли как раз читанные полуэльфом доклады. Согласно им с очень большой вероятностью металлозубый нашёл нас не по чьей–то наводке. Всё дело было в его печатях, среди которых совершенно точно была одна со свойствами усиления обоняния. Вероятно, он завалился в схрон Раэля и «взял след», после чего просто выследил нас по запаху. Хорошая новость была в том, что искусственной печати с такими свойствами, насколько знал полуэльф, не существовало, металлозубый, скорее всего, был благословлён системой, примерно как я с Сыном апокалипсиса. А значит, повторение той же ситуации было очень маловероятно. К тому же я мог особо не переживать ещё по одной причине. Автор вряд ли стал бы впихивать в этот кусочек моего пути ещё и третью драку, это было бы лишним, с точки зрения построения истории, так как больше ничего вытянуть из подобной сцены уже было нельзя. Так что до самой Далессии с вероятностью в девяносто девять процентов нам ничего не угрожало.

На вечернем привале после трёх тарелок супа из кролика я, наконец, почувствовал, как отступила побочка Допинга, и в нетерпении открыл окно статистики, во–первых, глянув на обратный отсчёт Пламени Инферно. Девяносто шесть дней и шестнадцать часов. М-да… Ну, как говорится, понемножечку, помаленечку, по зёрнышку, по семечку… пройдёт вся сотня, куда денется. Дальше — статы.

Физический аспект

Ранг Ядра набхи: Альфа / Аура: 483 (1)

Сила: 126 / Выносливость: 123 / Скорость: 114 / Ловкость: 120

Огромный прирост, тем более, с учётом потерь от Допинга. Впрочем, оно и не удивительно. Вместе с Сыном апокалипсиса мои статы на пару минут выросли аж вчетверо, и для Пожирателя эволюции это должно было стать настоящим пиром. Впрочем, как бы самонадеянно это ни звучало, к количественному росту своих сил я уже попривык и даже прибавка семидесяти статов за один бой меня больше не удивляла.

А вот новая печать была уже чем–то куда более интересным. За прошедший день я успел аккуратно порасспрашивать Раэля и Илику о Тяжести ауры. И, как оказалось, это была довольно популярная среди воинов печать. Если точнее, то популярной была её ослабленная версия Бета–ранга — «Вес ауры», воздействующая на тело, но не на оружие. Даже у воительницы, как выяснилось, такая была. Из–за растущих статов воинам становилось не слишком удобно сражаться, так как тело становилось слишком лёгким, и любое неосторожное движение могло подкинуть тебя в воздух на несколько метров, полностью нарушая ритм боя. Вес ауры решал эту проблему, не только усиливая атаки, но и «прибивая» воина к земле. По сути, для того, кто собирался сосредоточиться на открытых столкновениях, это был, как говорится, маст хэв, так что мне определённо повезло, фактически на халяву получить даже не обычную, а усиленную версию этой печати.

Естественно, я дал добро на её вырезание. Лимит–лимитом, но отказываться от такого подарка стал бы только идиот. Но, что интересно, в отличие от печати Убийцы, система не позволила вырезать Тяжесть ауры в случайном месте на теле. На манекенах в тех местах, где её можно было вырезать, появились светлые пятна и, как бы я ни приказывал разместить печать где–то ещё, видел одно и то же оповещение:

Данное положение печати «Тяжесть ауры» вызовет конфликт токов ауры.

Размещение печати «Тяжесть ауры» в этом месте невозможно.

Довольно интересно, если задуматься. Получается, печати были не просто «кнопками активации» способностей, они каким–то образом связывались с энергией внутри тела. Интересная система. Впрочем, ладно, это вряд ли были знания, способные мне сейчас как–то помочь. Для Тяжести ауры мне было позволено выбрать одно из трёх положений: между лопатками, в районе поясницы сразу под Допингом или же на ногах, в этом случае печать, выглядевшая как стилизованные чашечные весы, хитрым образом делилась пополам и одна чаша оказывалась на правом бедре, а другая — на левом. Немного подумав, я выбрал именно этот вариант. На теле у меня уже было аж пять печатей, а на ногах ни одной и, раз давалась возможность выбора, стоило грамотно использовать пространство. Печать Грандум–ранга вырезалась довольно долго, почти полчаса, но это было почти не больно, так что претензий я не имел и, вместо того, чтобы просиживать свою жопу, пошёл обхаживать другую, куда более красивую.

— Как себя чувствуешь? — Илика сидела у догорающего костра одна, похоже, ждала меня. Блонди утопала спать, как только съела суп, Раэль, как настоящий бро, свалил в неизвестном направлении, оставив палатку пустую. Мы, наконец–то, остались одни.

— Уже хорошо, спасибо, — я уселся рядом с ней на поваленное бревно и, не собираясь долго ломать комедию, обхватил девушку за талию. — Чем хочешь заняться?

— Да была пара идей… — в ночной полутьме я разглядел её хитрую улыбку, — а что, у тебя есть какие–то конкретные предложения?

— Одно есть.

— Внимательно слушаю.

— Предлагаю сейчас отправиться в нашу палатку, где я сниму с тебя всё лишнее и трахну так, что твоя мелкая госпожа до утра заснуть не сможет от стонов!

Фраза вырвалась из меня сама по себе, и я поначалу даже подумал, что переборщил и испугал девушку. Но вместо того, чтобы отстраниться или влепить мне пощёчину, она, наоборот, придвинулась поближе и томным голосом прошептала мне на ушко:

— Обещаешь?

Это было выше моих сил. Уже даже не пытаясь озаботиться какими–то приличиями или правилами этикета первой ночи, я в два движения закинул Илику за плечо и прямым курсом отправился к палатке.

* * *

Довольный как свинья в навозе и обессиленный, несмотря на сто двадцать статов выносливости, я лежал на земле, из палатки мы в итоге выбрались, было слишком тесно, ощущая под жопой мокрую траву, а под боком — шикарную, голую и спящую женщину. Эй, Автор, я надеюсь, это попадёт в книгу?

Нет, и не надейся.

В груди поднялась волна праведного гнева. Да ты охуел! Я так старался, душу, можно сказать, вложил, вместе со всеми познаниями в Камасутре!

Ты ради читателей, что ли, трахался? Ты сам удовлетворён? Удовлетворён.

И то, что процесс я оставил за кадром, никак на это не повлияло.

И хочу тебе напомнить, что за всех персонажей, кроме тебя, пишу я сам.

Одно дело, если бы я просто прописывал сцену секса.

Но ты ведь сам по себе, а отыгрывать исключительно девушку,

которую пялят во всех позах — такое себе удовольствие.

Ой, ты — наш стесняшка! Как за борова, который меня оседлать хотел, писать — так, пожалуйста, а тут сразу отказываешься. Ты не гей, случаем? Если я в бордель потом схожу и найду какого–нибудь миловидного проститута, ты согласишься обойтись без затемнения?

Тем более, нет, ты что, совсем больной?!