Потому что мой мизинец раздулся и стал темно-синим!

Я охренел. Как так-то? Я ведь не чувствовал никакой боли или даже дискомфорта.

Но что хуже всего — теперь я и весь палец не чувствовал, будто он стал инородным для меня предметом.

На мой вопль отреагировали все.

Наши окружили меня, и даже воины князя подошли поближе любопытства ради.

— Даня! — ахнула Ника.

— Что это такое?.. — спросил меня Дис, озадаченно взглянув на мою руку.

— Да я почем знаю?! — с мукой в голосе отозвался я, изо всех сил пытаясь снять подарочек Фортуны — сначала рукой, потом зубами. Но кольцо так крепко сидело у меня на пальце, будто вросло в него!

Тут череп у меня в подмышке подмигнул синими глазами и удовлетворенно проговорил.

— А я знаю, что это, — заявил Лёха. — Это, друг мой, мертвечина.

— Обалдел, что ли? — возмутился я. — Какая еще мертвечина?

— Самая обыкновенная. Не сомневайся, уж в этом я разбираюсь, — заверил меня некромант.

— Кассандра! — в отчаяньи крикнул я. — Кас, помоги!

Я бросился к целительнице со всех ног, расталкивая друзей.

— Вот! — выдохнул я, демонстрируя ей свой палец. — Помоги!

— Святые боги! — всплеснула она руками. — И правда, выглядит как…

— Ну-ка дай сюда! — вмешалась в разговор Ника. Отодвинув Кассандру, она без малейшего смущения засунула мой палец себе в рот.

— Да я так уже пытался! — сказал я, отнимая у Ники свою руку.

— И напрасно, — нахмурилась Кассандра. — Потому что твоему пальцу это уже не поможет. Некромант прав — твой мизинец мертвый. Кольцо, которое ты умудрился надеть на него, судя по всему, связано с сильным зачарованием или проклятьем.

— И что теперь делать?.. — прошептал я. — Как его снять?

— Никак, — не моргнув глазом, сказала девушка. — Единственное, что тебе сейчас поможет — просто как можно скорее удалить отмерший палец вместе с кольцом.

— Что??? — не вскричал, а прям-таки взорал я из глубины души. — Как удалить?

— На самом деле, без разницы, как. — безжалостно заявила целительница. — Отрубить, отпилить. Главное — как можно скорее, иначе придется удалять всю кисть.

— Чего?.. — проговорил я, и это вышло так жалобно, что сам чуть не прослезился. — Всю кисть? Господи. Бедный мой… палец…

— Ничего, мы потом по-быстрому отрастим новый, — попыталась меня утешить Кассандра. — Если сделать это сразу, вероятность удачного исхода — девяносто процентов.

У меня в глазах потемнело.

— А остальные десять?!

Кассандра взяла мое лицо в ладони и, пристально глядя в глаза, спросила:

— Хочешь ради пальца жизнью рискнуть? Если эта зараза поднимется до груди — тебя уже ничего не спасет. Ты это понимаешь?..

— Парни, придержите его! — скомандовал вдруг Азра, не дожидаясь моего ответа.

Несколько пар крепких рук ухватили меня за все, что только можно.

Я рванулся — но бесполезно.

Лёха вывалился в снег.

— Как говорят христиане, — подал голос невидимый мне Та’ки. — лучше, чтобы один твой член погиб, а все остальное тело осталось живо…

— Да ну нахрен, на член я точно не соглашался! — выкрикнул я, пока дорогие друзья зажимали меня в снегу.

— Член — в смысле палец, — лениво пояснил голос нашего бога-покровителя. — То же самое.

— Ничего себе «то же самое»! — возмутился я, пытаясь отбиться от неожиданного натиска. — Да с таким ни один мужик не согласится! И женщина, между прочим, тоже!..

— Прости, друг, — прохрипел мне на ухо Берн. — Но я с тобой еще в спарринге потягаться хочу, так что придется тебе жить, даже если без пальца!

— Держите лучше!

— Даня, держись! Лучше уж член — ну в смысле палец…

— Вы, блин, еще на деле их перепутайте! — прохрипел я.

— Да держите, в конце концов!

— Руку крепче!

— Да не ту, идиоты! — заорал я во все горло, чувствуя, что кто-то уверенно распластал мою здоровую кисть в снегу.

— И кто рубить-то будет?.. — раздался неуверенный возглас Рыжего.

— Да ну вас, черти! — взревел я. — Отпустите, я сам! А то сейчас и правда еще рубанете что-нибудь не то!

Меня медленно отпустили.

Тяжело дыша, я сердито отряхнул снег со штанов.

На подгибающихся ногах подошел к чурбану, на котором рубили дрова.

Оказалось, это страшнее, чем выпрыгнуть из окна. И хуже, чем сцепиться в драке со злопамятным богом тьмы.

И даже визит к стоматологу не сравнится с ощущениями человека, добровольно принесшего на казнь часть себя любимого.

Вот тебе и плата за невероятную удачу.

Еще раз посмотрев на себя, я мысленно попрощался с мизинцем. И, положив руку на деревянную плаху, отвернулся.

— Ну? — хмуро спросил я. — Так кто готов поработать палачом? Только чур хорошим палачом! А то я, конечно, не злопамятный. Просто злой и память хорошая.

Глава 19. Суккубо-инкубская оппозиция

В жизни каждого человека есть эпизоды, которые ему хочется забыть и не вспоминать никогда.

Вот так я бы хотел забыть ту ночь. Хотя, по словам Ники, выглядел я жутко героически. И держался молодцом, если верить Кассандре.

Я всего этого не знаю, потому что не видел, как все выглядело снаружи. Может, действительно вполне прилично. Но все это не отменяет того факта, что в душе мне было стремно и гадостно.

В итоге мне грамотно оттяпали мертвый палец и отрастили вместо него новый — по-младенчески розовый и нежный настолько, что его теперь безжалостно натирал даже неприметный внутренний шов перчатки.

Но, с другой стороны, я узнал силу кольца. Сначала мне очень хотелось просто зашвырнуть его куда подальше. Но вовремя одумался и принялся брезгливо выковыривать из него синюшно-серый обрубок, некогда бывший моим мизинцем.

Потому что в жизни случаются разные моменты. И может так сложиться, что палец или даже целая рука покажется не такой уж большой платой за жирный кусок сплошного везения, поданный вовремя.

Завернув кольцо в платок, я снова спрятал его во внутренний карман. Не дай бог, конечно, но вдруг пригодится.

Спать после всего случившегося было совершенно невозможно. Так что все оставшееся до утра время я провел в дружеских беседах. Сначала — с князем Дисом, который рассказал, что отравитель принца