Только что минула полночь. Чужие звезды сияли фальшивым блеском как стразы на черном бархате. Перевернутый мир кувыркался во временной петле и каким-то непостижимым образом зависел от действий человека, перенесенного сюда с другого края Бесконечности.

Килар оглянулся. Его спутницы сидели, прислонившись к опорному катку вездехода и напряженно следили за ним. Особенно Линн. В ее глазах застыл немой ужас. Она как будто хотела ему что-то сказать, но не находила слов.

Странник знал, что предстоящий ритуал смертельно опасен. Он решился потревожить силы, сущность которых была превыше его разумения. Это как соваться без фонаря в темный коридор, где на каждом шагу расставлены капканы. Или даже противопехотные мины. Килар пренебрег многочисленными сомнениями. Он знал, что эксперимент должен состояться. Такая уверенность посещала его и прежде, когда в дело вступала интуиция Странника. До сих пор на ее основе Килар принимал верные решения. Он надеялся, что так случится и на этот раз.

Странник чиркнул спичкой о ребро коробка и вспыхнул огонь. Язычок пламени перекинулся на сухие стебли ланцетника. Поднялся слабый голубоватый дымок. Растения похожие на алое испускали маслянистый запах растительных соков. Силос и перегной, как в компостной яме.

Это началось минуты через три.

Пламя уже взобралось на вершину кучи, и теперь широким конусом с острым ребром взвилось в небеса. Запах сгорающих стеблей заполнил все вокруг. Странник сидел, окруженный этим запахом и до рези в глазах всматривался в костер. Напряжение достигло предельных величин и теперь зашкаливало, заставляя его мелко дрожать, сжимать кулаки до боли и все крепче стискивать челюсти.

Страннику удалось погрузить сознание внутрь костра, заглянуть в его пылающую утробу, а потом пробиться еще дальше — сквозь тонкий слой осадочных пород, через расселины в толще литосферной плиты, сквозь карстовые пустоты и переплетение рудных жил в абсолютную темноту, куда от начала времен не проникал ни единый луч света. И тогда он почувствовал ответный взгляд. Неведомая сущность рванулась ему навстречу из горячих недр земли, используя костер, как распахнутые ворота во внешний мир. Касание чужого духа разбудили ее, и теперь она смотрела прямо в глаза Килара. Странник резко втянул мышцы живота, и его губы, двигаясь отдельно от всего лица, прошептали одно единственное слово:

— Ксафан!

С треском лопнул пузырь газа, и облако искр взвилось над головой Странника. Почва зашевелилась, как будто нечто живое пробивалось наружу. Килар подавил инстинктивное желание вскочить и убежать прочь.

Из костра донеслось хриплое, тяжелое дыхание. Оно было невероятно глубоким и шумным, словно дышало нечто исполинское, вбирающее в себя сотню галлонов воздуха при каждом вдохе. Порождение огня отрыгнуло в лицо Килару язык желтого пламени. Странник чувствовал, как у него сохнут губы, как трепещут и скручиваются ресницы. Слезы катились по щекам. Костер продолжал издавать звуки, похожие на спертое, мучительное дыхание, растянутое по немыслимой амплитуде между вдохом и выдохом. Вскоре Килар к вящему своему ужасу сумел разобрать слова:

— Хррррраааа... Бык идет за тобой, Киларрррррр...

Этот голос не имел ничего общего с мелодичным баритоном Жара. В нем слились рыкающие, свистящие и булькающие звуки. Казалось, рубленные фразы произносит человек с ужасающим дефектом речи или существо с жабрами вместо легких. Воздух раскалился, как в угольной топке. Пламя подпитывалось кислородом. Кожа на щеках зудела. Килар начал задыхаться, и пот стекал с него литрами. Вся одежда за каких-то двадцать секунд промокла насквозь. Но влага уже начала испаряться.

Новый рокочущий, натужный вдох зародился в костре, постепенно изгибаясь раскатистой звуковой дугой, сопровождаемый утробными руладами, словно исходил откуда-то из глубины живота, который сам по себе мог вместить тираннозавра.

— Фффффффхххххххрррррр... Беги отсюда, Киларррр... ррррхххххшшш... иначе он догонит тебя!

Последовала новая серия гортанных звуков и шум воздуха, выходящего из титанического горла, а потом более отчетливо:

— Ффффррааа... Иди! Иди через горы к Хижине Ветров. Западни не избежать. Иди быстрее. Гибель наступает тебе на пятки. Обгони ее, обгони свою тень... ффффххххррроо — Если не уйдешь —к полудню следующего дня Бык догонит тебя! Твой темный брат Исав, ставший отдельной частью, заключающий тройку за нечестивой отметиной на лбу Горгоны. Новый Агасфер. Трое, имеющие одну пару ног, с сердцем Баала в груди... фффффшшшшшш... капля елея на белой сутане, капля дегтя на алой тверди. Жизнь и Смерть. Везде и нигде. Крест над миром — Тьма во Тьме. Ключ от Двери —в твоей крови. Проклятым стань, но не склони головы!

Цепь отрывистых фраз превратилась в громоподобный рев:

— Прочь отсюда или умрешь!

Пламя столбом рвануло вверх, раскрылось изнутри, на миг превратившись в пляшущий огненный череп с черными дырами в пустых глазницах.

Килар завалился на спину. Он не мог дышать. Боль пронзила выгнутую колесом грудь. В носу порвался сосуд, окрасив кровью губы и подбородок. Костер взорвался, расшвыряв во все стороны обугленные стебли и пепел. Прохлада ночной пустыни ворвалась в налитой волдырь жара, и воздух лопнул, как автомобильная камера.

Килар с трудом поднялся на колени, разгребая руками пустоту, судорожно хватая воздух обожженной глоткой. Потребовалось несколько секунд, чтобы продрать глаза и убедиться, что он не ослеп. Костра уже не было. На ровной площадке черной паучьей звездой выделялся символ. Почва вокруг спеклась, стала похожа на обугленное бутылочное стекло, прорезанное глубокими трещинами. Изнутри курился слабый дымок. Странник зашелся кашлем. Во рту и в груди все пылало, словно он проглотил шаровую молнию. Нос был забит кровью. Килар высморкался и стряхнул с пальцев обильные ярко-красные сопли. Линн подползла к нему на четвереньках, бледная и напуганная. Килар дотянулся до фляги и отвинтил крышку.

— Что это была за тварь? — Линн уселась рядом с ним и расширенными глазами смотрела на пустое место, где только что бесновался костер. Теперь там шевелились лишь редкие, невесомые клочки пепла.

— Ксафан, Поджигатель, — прохрипел Килар, и слова прошлись наждаком по опаленному горлу. Он не знал, откуда взялось это имя. За те несколько минут, в течении которых Странник общался с инфернальной тварью, он как будто стал лет на триста мудрее. Усталость, которую он теперь ощущал, была усталостью десятилетий.

— Мы слышали голос. Было жутко, — призналась Линн. — Как будто сами камни научились говорить. Этот чертов символ… Он совсем не такой. Я хотела предупредить, но не смогла. Как будто онемела.

Сзади подобралась Робинс.

— Что за хренову магию ты