тревога смешались, и она отвесила служанке пощёчину.

– Следи за словами! Я знаю, что делаю.

Несмотря на наказание, Синка не угомонилась.

Утром она опять завела прежнюю песню, умоляя отказаться от затеи. Не спавшая всю ночь Марила уже сама терзалась сомнениями, но признаться в этом было унизительно. Она всегда гордилась своей решимостью. Только благодаря ей она смогла выбраться из нищеты.

Но в этот раз решимости набралась и Синка. Она не отступала. Даже когда госпожа нахлестала её по щекам, она всё равно просила отказаться от затеи. Марила была в таком бешенстве, что едва соображала. Но отнести письмо Дейне она всё же служанку заставила.

И теперь понимала, что здорово просчиталась.

Если с этой выскочкой из богатого семейства что-то случится, то охранники наверняка вспомнят, что письмо, которое Марила писала так, что нельзя было понять, кто его написал, принесла её служанка. Всё из-за дуры Синки! Если бы не выводила её весь день, то Марила подумала бы об этом. Хорошо, что ещё с собой эту идиотку не взяла!

Ворота провернулись на петлях, и наружу вышел высокий господин с длинными белыми волосами, облачённый в светло-серые одежды. Он держал под руку даму в чёрном платье. Госпожа в росте лишь немного уступала ему, голову её полностью скрывала плотная чёрная вуаль. Марила сперва подумала, что это Дейна, и даже испугалась, что та с сопровождающим. Но потом сообразила, что хранительница ниже ростом. Пара неспешно прошествовала по улице в сторону города.

Следующий раз ворота распахнулись незадолго до полуночи, и наружу вышел высокий плечистый мужчина с чёрными волосами, уложенными в косу. Мариле он показался смутно знакомым, но прежде, чем она вспомнила, он посторонился и пропустил Дейну. Они перекинулись парой слов, и мужчина вновь скрылся за воротами в дворцовом парке, а хранительница осмотрелась и, раздосадованная, замерла посреди улицы. Марила поспешно пихнула слугу в спину, и тот тихо позвал:

– Госпожа.

Женщина тут же направилась к ним.

– Здесь нас могут побеспокоить, пройдём чуть дальше, – нервно предложила Марила и первой направилась вдоль казначейства подальше от дворцового парка.

Хранительница в молчании последовала за ней, слуга же предусмотрительно держался между ней и своей госпожой. Чем дальше они заходили под деревья, тем темнее становилось. Наконец Марила остановилась и резко обернулась к хранительнице. И отшатнулась, ощутив необъяснимую волну ужаса. Дейна стояла в сажени от неё, молчаливая, с тёмными, почти пустыми глазами. И Марила вдруг подумала, что в опасности не хранительница, а она сама. Дейна смотрела с безразличием убийцы. Вспомнились причитания Синки, когда та перечисляла слухи, бродившие о хранительнице во дворце.

Шептались, что она убила какого-то бандита не так давно.

Марила нервно сглотнула и сделала шаг назад. Дейна шагнула к ней.

– Мы… мы поговорить хотели, – женщина спряталась за спину слуги.

Дейна не ответила. Занервничал даже мужчина, широкая ладонь легла на рукоятку ножа.

Боже, да где же, где этот незнакомец?

Только Марила подумала о нём, как за спиной хрустнули кусты, и она радостно обернулась.

Слева от казначейства стояло здание министерства торговли. Назвать его утончённым и изящным язык не поворачивался, зато присутствовала ограда и можно было сказать, что высилось здание посреди небольшого садика. Вот там-то, прислонившись к стене, в глубокой тени затаились двое мужчин, тщательно закутанных в плащи.

– Нашёл с кем связаться, – презрительно процедил тот, что был пошире и немного пониже, глядя, как Дейну наружу выпускает черноволосый мужик.

– Ну я считал, что она умнее, – с досадой ответил тот, что был потоньше и повыше. – Я не думал, что она возьмёт и вот так прямо вызовет сестрицу из дворца. Сам же ей сказал, что нужно придумать что-то такое, чтобы Дейна выскользнула наружу втайне от стражи. Не пойдём?

– Чтобы попасть в лапы страже? Лучше уберёмся отсюда побыстрее.

– А девка?

– Умнее станет. Да и, дай боги, на Дейну обозлится сильнее прежнего. Глядишь, и сподобится сотворить что-то серьёзное. Тогда двух зайцев одним разом… Вот если бы ты Малую Корону не проворонил, нам бы не пришлось сейчас хороводиться, выманивать, потом заводить и стравливать с вольными… Трагическая смерть, тьфу! Сами бы спокойно подошли и всё сделали. А так…

Договорить мужчина не успел. Ветви шевельнулись, и вниз кто-то спрыгнул и приземлился прямо перед ними на корточки.

В этот же миг от казначейства донёсся истерический женский визг. В темноте красным вспыхнули глаза, и мужчина, тот, что постарше, опомнился.

– Чтоб у тебя корни сгнили и ты рухнул! – гаркнул он и дёрнул тощего на себя.

– Корни? – жутковато улыбнулся поднимающийся на ноги Ссадаши.

За его спиной вдруг раздался жуткий хруст, и не ожидавший этого наг резко обернулся. И едва успел отскочить в сторону, уклоняясь от падающего дерева. Но кроной его всё же накрыло, и Ссадаши запутался в ветвях.

– Чтоб ты рухнул! Чтоб стена у тебя треснула! Чтоб ограду ветром подняло и хряпнуло о землю! – мужчины бежали прочь, и старший разбрасывал проклятья во все стороны.

– Да чтоб ты ногу…

– Сдурел?! – старший рявкнул на молодого. – Это наг! Тебе жизни не хватит его проклясть. Кляни всё, что на глаза попадается.

Его слова заглушил нарастающий треск. Про́клятые деревья с натужными стонами падали, хрустнула и просела стена министерства, сверху посыпалась черепица. Откуда ни возьмись прилетел ветер, да такой, что сами проклятийники попадали на землю. Ограда загудела, посыпались сломанные ветки. Ветер стал так силён, что чернота вокруг смазалась и потекла. Со скрежетом переломились железные прутья, и над головами просвистел саженный кусок ограды. Он столкнулся с одним из падающих деревьев, и они вместе накрыли пытающегося выбраться нага.

Ветер тут же стих. Ссадаши с руганью пытался выбраться из завала. С такой атакой от проклятийника он за всю свою жизнь ни разу не сталкивался. Ошеломлённый и разозлённый наг наконец выломался и всмотрелся в тьму.

Послышался частый-частый хруст.

– Лови их! – рявкнул Ссадаши, привлекая внимание бродящего где-то рядом Арреша.

С ловкостью кошки наг проскакал по поваленным стволам и выскочил на улицу, которая проходила позади министерства. Слух уловил торопливый топот. Ссадаши сорвался с места и бросился в правый проулок. Успел заметить в его конце две тёмные фигуры и метнулся наперерез через дворы.

Он выскочил прямо перед беглецами и налетел на одного из них, поваливая на мостовую. Только после этого Ссадаши всмотрелся в беглеца и с досадой выругался.

Под ним в