и тем, что она формирует нарратив о женской социальной мобильности: женщина тоже может сделать типичную мужскую карьеру от шахтера до инженера.

Но к шестидесятым годам публичная кампания прославления женщин, трудившихся в шахтах, прекратилась. Женщины-шахтерки исчезли из Воркуты навсегда. В 1957 году был принят всесоюзный закон в защиту женщин, запретивший им работать в шахтах под землей, за некоторыми редкими исключениями632. Этот закон преследовал как минимум две цели: во-первых, защитить здоровье и безопасность женщин-рабочих, которые чаще мужчин становились жертвами смертельных аварий; во-вторых, вновь сделать добычу угля чисто мужским занятием. Женщины играли все большую роль в работе шахт, особенно со времен Второй мировой войны, когда их нанимали из‑за дефицита квалифицированных работников-мужчин. Но из данных, собранных государством, следовало, что шахтеры-мужчины гораздо продуктивнее женщин, и потому союзное правительство вмешалось и вновь сделало добычу угля преимущественно мужской работой633. Хотя производственники из КВУ оттягивали исполнение закона сколько могли, к 1960‑м годам женщин, работавших под землей, практически не осталось634. Управляющие шахтами потеряли важный источник рабочей силы, а женщины – самые престижные и высокооплачиваемые рабочие места в городе. В шестидесятых годах предпринималось много попыток создать рабочие места для растущего женского населения города, но в итоге создали только ничтожное количество плохо оплачиваемых рабочих мест635. В течение шестидесятых годов местные женщины добивались, чтобы им вернули право работать в шахтах, но безрезультатно636.

К 1960 году почти прекратились попытки нанимать женщин на подземные работы, но первые признаки грядущих изменений обозначились вне рамок официальных вербовочных кампаний по увеличению численности рабочих в Воркуте. В октябре 1959 года Хрущев произнес речь во Владивостоке, где пообещал в начале 1960 года принять законодательство о новой вербовочной политике637. Одной из реформ стало уменьшение заманчивых надбавок к зарплатам, взамен которых увеличили инвестиции в улучшение бытовых условий. Советские экономисты ранее пришли к выводу, что это поможет удерживать работников638. Одновременно с уменьшением надбавок к зарплате отменили требование подписания рабочими договора для получения северных надбавок639. Теперь бывшие заключенные и те, кто мигрировал в города Севера и Сибири без вербовки, тоже получали эти надбавки640. Отменив главный стимул для подписания договора, эти реформы фактически упразднили вербовочную систему, действовавшую последние пять лет. В конце концов от политики массовых вербовочных кампаний, характерной для периода с 1955 по 1960 год, в основном отказались. После 1960 года КВУ нанял незначительное количество демобилизованных солдат. К тому времени практически иссяк и поток добровольцев, приезжавших в город по «комсомольским путевкам». Миграция, основанная на вербовке и договорах, не говоря о публичных кампаниях, уступила место более «спонтанному» перемещению рабочих. Один из великих социальных экспериментов хрущевской эпохи – попытка опереться на вербовочные кампании – в основном пришел к своему концу. Теперь режим решил положиться на относительно нерегулируемую миграцию индивидуальных семей в поисках лучшей жизни.

МОТИВЫ

До середины пятидесятых годов в Воркуту редко приезжали по доброй воле. Большинство «жителей» Воркуты доставили туда под конвоем – пешком, на баржах или в товарных вагонах, – и даже незаключенные часто приезжали в Воркуту по принуждению. Осознавая этот контекст, можно лишь удивиться тому странному факту, что тысячи людей добровольно решали переехать в Воркуту. Не говоря о лагерях, по климатическим условиям Воркута является одним из самых тяжелых для жизни городов мира. Температура достигает −50° C, а солнце зимой не восходит неделями подряд. Но все же десятки тысяч человек решили приехать в этот город. В середине пятидесятых годов было много разных «отталкивающих» факторов, которые побуждали людей покидать насиженные места и отправляться на поиски лучшей жизни, и Воркута была одним из множества потенциальных направлений. Несмотря на суровый климат и еще более суровую историю, Воркута предлагала новым работникам много возможностей – или создавала видимость этого предложения. Эти возможности служили факторами, которые «притягивали» в город потенциальных работников. Грубо говоря, именно сочетание «отталкивающих» и «притягивающих» факторов могло заставить тысячи людей попытать счастья и попробовать начать новую жизнь в Воркуте.

В подавляющем большинстве случаев «отталкивающим» фактором служила бедность. Многие солдаты, демобилизованные из армии в середине пятидесятых годов, происходили из колхозов с нищенскими условиями жизни641. Вербовщикам, которые приезжали в воинские части с предложениями работы и жилья в городах, было несложно убедить молодых людей, выросших в голодные военные и послевоенные годы, что им предлагается альтернатива получше деревенской жизни. Степан Петрович Сирош, приехавший в Воркуту из армии в 1957 году, объяснял:

Судите сами. Родился в 1934 году в селе Максимовичи Полесского района. Это на севере Киевской области, недалеко от границы с Белоруссией. Какие это были годы на Украине – из истории хорошо известно. Семья попала под раскулачивание, и мы лишились отца. А в семье пятеро детей. Потом война, оккупация. Двое детей, сестра и брат, умерли еще до войны. Тяжелые послевоенные годы. Отец вернулся в 45-ом, а через два года умер: здоровье было подорвано642.

Сироша, как и многих других завербованных из армии на всевозможные хозяйственные проекты по всему Советскому Союзу, не прельщала перспектива вернуться домой в почти гарантированную бедность.

То же соображение верно и для многих комсомольцев-добровольцев, завербованных внутри Коми АССР. Этот регион был малонаселенным и преимущественно сельским, за исключением нескольких городов, выросших вокруг лагерных комплексов. В 1959 году плотность населения в нем составляла два человека на квадратный километр – наименьшее значение среди регионов Европейской России, гораздо ниже средней по РСФСР цифры в 6,9 человека на квадратный километр643. Несмотря на низкую плотность населения, уровень урбанизации в Коми был довольно высок: в 1959 году 59% жителей республики жили в больших и малых городах. Эта статистика урбанизации тем более удивительна, что двадцатью годами раньше, в 1939 году, в городах жили только 9% населения644. Коми АССР, очевидно, переживала стремительную урбанизацию, и большинство ее жителей концентрировались всего в нескольких городских центрах. Все они, кроме столичного Сыктывкара, развились из лагерных комплексов. Таким образом, шанс переехать из деревни в город и вообще подняться по общественной лестнице обычно был связан с переездом в один из этих городов. Воркута как самый крупный и быстрорастущий город Коми АССР привлекала многих молодых людей, желавших выбраться из деревенской бедности и найти работу в промышленности.

Но что могли предложить вербовщики, чтобы привлечь людей именно в Воркуту? Первейшим из «притягивающих» факторов был так называемый длинный рубль: рабочие, завербованные в Воркуту, получали существенные