шахтерами] пока не сбылись. Нужно прямо сказать, что ни руководители шахты, ни профсоюзная и комсомольская организации должным образом не заботятся о молодом горняцком пополнении. Сейчас на шахте по-настоящему не работает ни один курс производственного обучения»674. Недостаточность обучения отражалась в высокой аварийности: в одном только 1957 году в шахтах Воркуты произошло больше 5 тысяч аварий675. Конечно, не все они случились из‑за неопытности, но низкое качество обучения новых работников, безусловно, не улучшало ситуацию.

Хотя вначале было трудно дать завербованным работникам надлежащую подготовку, все же местные власти со временем достигли успехов в этом деле. В течение семилетки 1959–1965 годов КВУ провел количественную и качественную реформу в области обучения своих рабочих, особенно завербованных. Некоторые шахты расширили свои учебные заведения или построили новые. В 1959 году существовало 790 учебных мест для рабочих, а к 1965 году их количество почти удвоилось – до 1389676. За эти семь лет (1958–1965) громадное количество новых рабочих – более 33 тысяч человек – обучились шахтерским специальностям (см. таблицу 8). Хотя после 1960 года образование получали значительно меньше новых рабочих, похоже, что это было следствием снижения числа ежегодно нанимаемых рабочих, а не сокращения масштабов обучения. Судя по тому, что росло количество рабочих, повышавших квалификацию, обучение оставалось в приоритете и после 1960 года. Качество такого обучения было, несомненно, неровным, но похоже, что ситуация с техникой безопасности в итоге наладилась. К 1963 году в КВУ происходило в среднем 2 тысячи аварий в год, в два с лишним раза меньше, чем в 1957 году677. Этим цифрам аварий, видимо, не всегда можно верить, но они все-таки указывают на долгосрочную тенденцию к снижению.

Таблица 8. Обучение и переобучение в КВУ, 1958–1965 годы

Источник: ГУРК НАРК 1. Ф. Р-1675. Оп. 1. Д. 1716. Л. 152–153.

Городские учебные заведения в это время тоже значительно расширились, создав условия для профессиональной и социальной мобильности тысяч завербованных работников. Горный техникум, основанный в 1944 году для обучения техников шахт, в пятидесятых и шестидесятых годах расширил свою программу и увеличил численность студентов. К 1962 году 744 студента проходили очное и вечернее обучение в главном корпусе и в новом филиале, открытом в поселке Комсомольском. Первое и единственное высшее учебное заведение в Воркуте открылось в 1959 году – это был филиал Ленинградского горного института. Этот институт обучал рабочих и специалистов в городе множеству разных специальностей. В 1962–1963 годах там было всего 50 студентов-очников, но более 1000 студентов обучались по вечерней форме. Техникум и местный филиал Горного института создавали маршрут социальной мобильности для жителей Воркуты, играя важную роль в обеспечении производства квалифицированными кадрами и в снижении текучести кадров678.

Успешная интеграция завербованных работников в Воркуте означала не просто обеспечение воркутинских шахт и заводов свежей рабочей силой из незаключенных. Руководители, ответственные за переход к вольнонаемному труду, выполняли и другую, столь же важную задачу: оберегали новых работников от тлетворного влияния бывших заключенных и ссыльных, оставшихся в городе. С точки зрения этих руководителей, наемные работники сулили и большие возможности, и большие риски. С одной стороны, они могли служить авангардом преобразования города из бывшего лагерного комплекса в идеальный советский моногород. С другой стороны, казался вполне реальным риск разложения завербованных работников тысячами бывших заключенных и ссыльных, живших в городе, и этот фактор добавлял дополнительное измерение в борьбе за вербовку и удержание рабочих.

Тревога по поводу потенциально негативного влияния бывших заключенных на завербованных работников часто высказывалась на городских партийных конференциях, особенно в конце пятидесятых годов. Первый секретарь горкома Попов, один из самых влиятельных руководителей города, периодически предупреждал, что опасно позволять новым работникам смешиваться с бывшими заключенными. 3 июня 1958 года в своем выступлении на пленуме горкома он заявил: «Состав населения очень сложный, и это на нас накладывает ответственность – оградить приехавшую к нам молодежь от этого зла». В особенности он тревожился из‑за контактов завербованных работников «с судимыми в прошлом украинскими националистами и другими лицами, отбывшими наказания за политические преступления». Результатами этих контактов бывали высказывания неортодоксальных мнений и «резкие антисоветские выпады»679. Попов, видимо, лучше других понимал «опасность», исходившую от бывших заключенных: на протяжении большей части пятидесятых годов он служил начальником политотдела лагеря. На этом посту он привык иметь дело со строптивыми и непокорными заключенными, особенно из западных приграничных регионов; многие из них остались в Воркуте после освобождения, потому что не могли вернуться домой.

Страх перед разложением новых работников достиг пика в 1958–1959 годах и примерно совпал по времени с массовой чисткой рядов местных специалистов от бывших заключенных. Этот страх высказал, например, начальник шахты № 1 на партийном пленуме 28 апреля 1959 года. По его словам, «если мы не будем вести работу по воспитанию молодежи, то они попадут под влияние чуждых нам людей, чуждой нам идеологии»680. Местные сотрудники КГБ и партийные функционеры ссылались на ряд случаев, когда бывшие или нынешние заключенные оказывали негативное влияние на завербованных работников. Например, одна восемнадцатилетняя завербованная работница вступила в «связь» с одним заключенным и показала подругам его тетрадь «с записями контрреволюционного характера»681. Еще опаснее было поведение Загородникова, демобилизованного солдата, который поступил на работу в шахту № 14 в ноябре 1957 года в возрасте двадцати двух лет. Попав «в среду заключенных и в прошлом судимых», он делал антисоветские заявления. Потом, разочарованный низкой зарплатой шахтера, он подбил других демобилизованных солдат к тому, что первый секретарь горкома Попов назвал «забастовкой». Загородников привел группу из пяти демобилизованных солдат к управлению КВУ, и они потребовали повысить зарплату. С этими пятью обошлись мягко: их обвинили только в прогуле и, вероятно, наказали в административном порядке682. Но власти явно были озабочены тем, что новые работники высказываются в антисоветском духе благодаря общению с бывшими заключенными.

Вопреки всем трудностям на пути успешной интеграции новых работников и всем тревогам по поводу разлагающего влияния бывших заключенных, местные руководители могли похвастаться множеством историй успеха. Новички вроде демобилизованного солдата Бориса Федоровича Бойцова нередко получали руководящие должности в шахтах вскоре после прибытия. Бойцов, руководитель «комсомольской молодежной бригады» на шахте № 5, вступил в «социалистическое соревнование» со знаменитым в то время донбасским шахтером Николаем Мамаем и взял обязательство, что его бригада в 1958 году будет каждый день выдавать 2 тонны угля сверх плана683. В начале шестидесятых годов первый секретарь Воркутинского горкома