— Лайона, Летиция и Аркадиан. Вы в Тонкий мир не выходите, только заглядываете и наблюдаете, — Светоч Долгожданный согрел теплом взгляда жену, ее подругу и Наставника. — Действуете по обстоятельствам, но только в физическом мире. Обещайте, что не станете геройствовать! Вы — наши якоря и маяки. То, что позволит каждому из нас, Светочей, вернуться. Помните об этом!

— Не волнуйся, Валлиан. Я прослежу за девчонками, — улыбнулся успокаивающе мастер Аркадиан. — Не позволю им натворить глупостей.

— Хорошо, — хмурая складка между бровей Светоча Валлиана немного разгладилась.

Он уселся на пол в позе лотоса. Трое Мастеров расселись вокруг него. То же самое проделали Светочи Клиффорд и Саймон и их Мастера-защитники.

Мастер Аркадиан объявил:

— Начинаю обратный отсчет. Пять… четыре… один. Погружение!

Светочи и Мастера одновременно погрузились в транс.

Лайона, убедившись, что пока все идет как надо, тоже активировала особое зрение, позволяющее видеть тонкий мир.

Перемещаться в нем она не могла, а потому все, что увидела — это как два светящихся овоида пробиваются сквозь темные облака и щупальца эгрегора, стремясь приблизиться к Грани Мира Огненного. А один овоид, напротив, погружается куда-то в пучину, словно стремясь оказаться в центре тени планеты.

Лайона знала: этот третий овоид — ее муж, Валлиан.

Вскоре все три овоида скрылись из вида. Потревоженная темная масса эгрегора почуяла угрозу, забурлила, посылая темные протуберанцы-щупальца вслед Светочам, стремясь поймать их, спеленать, остановить. К счастью, созданный заговорщиками монстр был неумен и медлителен, а темные сущности, обладающие зачатками разума — слишком осторожны, чтобы атаковать полные первичного огня души Картаделей. Будь у всей этой массы лидер — он, наверное, сумел бы организовать продуманное и целенаправленное нападение. Но Темного лидера больше не существовало.

И все же… размеры эгрегора и накопленная им сила были так велики, что только помощь Мастеров-защитников позволили Светочам Клиффорду и Саймону проникнуть через плотную завесу тьмы. А Мастера-защитники, сопровождавшие Валлиана, вынуждены были то и дело отбиваться, рубить щупальца, тянувшиеся за Картаделем в глубину тени Левконии.

После того, как Светочи и их сопровождающие скрылись из вида, наступило напряженное затишье. Какое-то время госпоже Монтессори казалось, что ничего не происходит. Она даже напряглась, опасаясь, что там, за стеной тьмы, с кем-то из Картаделей или Мастеров что-то произошло.

Лайона открыла глаза. Обвела взглядом президентский люкс. Убедилась, что все мужчины твердо и уверенно сидят на своих местах, дышат ровно, свободно.

Встретилась взглядом с Наставником.

Тот кивнул ей:

— Пока все идет по плану, дочка. Продолжай наблюдать.

— Спасибо, — слабо улыбнулась ему госпожа Монтессори и снова переключилась на теневое зрение.

Вовремя! Темную плотную пелену эгрегора внезапно пронзили три луча. Лайона знала, что на самом деле лучей шесть, но еще три видеть не могла: их заслоняла тень планеты. Видимые лучи — мощные, словно испускаемые гигантским лазером, устремились к центру тени планеты. Там, на перекрестье лучей, предстояло действовать Валлиану.

Картаделям удалось вырастить Кристалл света.

Но что же дальше?!

Дальнейшее не заставило себя ждать.

С замиранием сердца Лайона увидела, как там, на перекрестье лучей, вспухает, разрастается во все стороны слепящий бело-голубой шар. От шара, словно протуберанцы, вытягиваются отростки.

Это было похоже на взрыв атомной бомбы в космосе.

Зрелище впечатляло и пугало.

Не верилось, что явление такой мощи сумели вызвать к жизни всего семеро мужчин. Пусть даже это не обычные мужчины, а Светочи.

Шар света разросся до размеров теневого отражения Левконии и продолжал увеличиваться. В какой-то момент госпоже Монтессори показалось, что она стоит ногами на поверхности этого шара, а в следующий миг сияние поглотило ее, не причиняя боли, и двинулось дальше. Встретилось с тянущимися к планете щупальцам эгрегора, опалило их, и они задергались, извиваясь и укорачиваясь, подтягиваясь к темной массе эгрегора.

Эгрегор забурлил еще сильнее. Теперь он был похож на тяжелое грозовое облако, подсвеченное снизу негаснущей зарницей. В нижних слоях облака мельтешили неясные тени. Лайона подозревала, что это темные сущности, которым так вольготно было обитать в гуще мрака. Против белого сияния они оказались бессильны — так же, как и щупальца эгрегора.

Свечение, не снижая своей плотности и силы, добралось до бурлящей тьмы и начало растворять ее, рассеивать, выжигать, обращая в призрачный пепел тяжелые чернильные сгустки.

— Только бы хватило сил! Только бы Светочи не истратили себя, не исчерпали до донышка свою мощь! — молилась Лайона.

Она не знала, не могла даже предположить, какой ценой заплатят Картадели за такой выплеск их Внутреннего Огня. Сидела. Наблюдала. Ждала — настолько поглощенная невообразимым зрелищем, что забылось все остальное: встреча с Темным лидером, известие о настоящей, на этот раз — окончательной смерти отца, боль от мысли, что гибели отца способствовал ее собственный муж…

— Лайона. Ты нужна в реальном мире. — Голос-мысль наставника вынудила госпожу Монтессори встрепенуться, переключиться с теневого зрения на обычное.

— Что-то случилось? — она обнаружила склонившегося над собой мастера Аркадиана. Непривычно-строгого и собранного.

— Делаем практику «пять по пять» ты, я, Летиция. Возмущения Гун Чи в эфирных телах Картаделей слишком сильны и могут привести к полной дестабилизации всего энергетического каркаса их тонких тел.

Лайона выслушивала объяснения Наставника на ходу. Она обнаружила, что тела Светочей уже не сидят, замерев в позе лотоса, а лежат головами к центру треугольника, который они образовали, когда готовились к погружению в тонкий мир.

— Это я уложил их, — заметив недоумение ученицы, пояснил Мастер Аркадиан. — Иначе проводить практику «пять по пять» было бы невозможно. Приступайте!

Лайона и Летиция, не отвлекаясь больше ни на какие разговоры и расспросы, сосредоточились, обращаясь к потокам собственной Гун Чи, начали выполнять одно за другим необходимые движения. Наставник Лайоны делал то же самое, склонившись над распростертым телом Картаделя Клиффорда.

В гостиной президентского люкса стояла напряженная тишина — такая густая, что ее, наверное, можно было резать ножом.

Лайоны впервые чувствовала, что с трудом может влиять на потоки Гун Чи своего мужа. Они словно взбесились, превратились в бурные потоки и гонимые порывистым ветром облака. Чтобы возвращать их в нужные русла и на правильные орбиты, приходилось прикладывать серьезные усилия!

Полная сосредоточенность не оставляла места для посторонних мыслей. Повторяя раз за разом ритмичные движения, госпожа Монтессори даже не подозревала, что только ее действия не дают душе мужа навсегда утратить связь с телом, заставляют его сердце биться, а легкие — дышать, насыщая кровь кислородом.