Сотрудники ФСБ составили протокол и дали расписаться хозяину особняка, затем спустились вниз и вышли из здания.

Воровской авторитет, нервно покусывая губы, молча проследил за тем, как федералы сели в микроавтобус и легковой автомобиль.

— Суки! — скрипнул зубами Сан Саныч и, когда нежданные гости выехали за ворота, достал мобильник и набрал телефонный номер.

Старый уголовник понимал, что дело запахло жареным и необходимо принять экстренные меры…

* * *

Полковник МВД Соловьев пребывал в полном смятении чувств! После того как его проводили до потайной калитки, полковник МУРа обратился в бегство, завершившееся на этой укромной и хорошо укрепленной даче, хотя понимал, что это его не спасет. Единственное, что могло его спасти в этой ситуации, так это назначение «крайнего», на кого можно было бы все повесить. И этим «крайним» мог быть капитан Клюев, который пусть косвенно, но был замешан в смерти старшего лейтенанта Раисы Крутиковой…

— Иначе мне не выкрутиться! — решительно произнес Владимир Семенович, наливая себе очередную порцию водки. — Да! Необходимо позвонить капитану Клюеву и пригласить его к себе на дачу, и как можно скорее!

Полковник выпил водку и, не закусывая, достал из кармана пиджака сотовый телефон…

— Але… — раздался знакомый голос капитана Клюева. — Слушаю вас.

— Александр Иванович, это Соловьев!

— Да, я понял, Владимир Семенович…

— Извини, что звоню в столь поздний час, — но открылись некоторые факты по делу исчезновения картины Гагарина из музея, и нам необходимо встретиться!

На связи возникла пауза.

— Когда?

— Сейчас!

— Сейчас?

— Да! — решительно ответил Владимир Семенович.

После некоторого молчания последовал ответ подчиненного:

— Хорошо, товарищ полковник!

Соловьев облегченно вздохнул.

— Тогда жду тебя на даче, — сказал он, — адрес ты знаешь.

— Есть! — последовал ответ.

* * *

— Приехали, — сказал капитан Клюев и посмотрел на двух здоровенных парней.

Пассажиры были немногословны.

— Выходим…

Капитан неловко повел плечом.

— Что требуется от меня? — поинтересовался он.

— Твое дело, мент, — чуть вскинув волосатую руку, расписанную татуировками, сухо ответил пожилой здоровяк, — чтобы твой кореш открыл дверь.

— А дальше?

Второй мужчина, чуть ниже ростом первого, но пошире в плечах, бросил:

— А дальше не твое дело!

Александр Иванович, вздохнув, кивнул:

— Понял.

— Тогда вперед, — решительно произнес пожилой здоровяк и открыл дверцу салона автомашины.

Трое мужчин осторожно вышли из салона автомобиля и тут же разделились: капитан Клюев пошел к главным воротам, а двое странных пассажиров отправились к забору…

* * *

Соловьев нервно расхаживал в ожидании капитана Клюева, который должен был стать «жирной точкой» в провалившемся деле. У него все было готово, чтобы исполнить свой план, однако, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.

Услышав звонок, полковник Соловьев посмотрел на монитор, на котором увидел капитана Клюева. Внимательно приглядевшись и ничего подозрительного не увидев, Владимир Семенович на всякий случай спросил:

— Кто там?

— Капитан Клюев!

— А, это ты, — произнес хозяин дачи, — заходи, давно жду…

Входная дверь отворилась…

Черный бьюик неспешно катил по широкой московской трассе.

— Ну что, Иосиф Петрович, доволен? — поинтересовался седовласый водитель у пассажира, одетого в элегантный серый костюм с черной бабочкой.

Пассажир, не поворачивая аккуратно подстриженной и безупречно причесанной головы, гордо ответил:

— А то как же. Если бы не мы, то, наверное, полстраны вывезли бы гады!

Илларион Забродов улыбнулся, но тут же подавил улыбку:

— Это ты точно заметил, Петрович!

Здесь надо сказать, что Забродов вез Иосифа Говоркова из здания ФСБ, где ему торжественно объявили благодарность и вручили именные часы, на которые Петрович теперь смотрел через каждые несколько минут. Перед поездкой в ФСБ Илларион Константинович купил Говоркову, как и обещал, новый костюм и бабочку, которые и придали его внешнему виду столь недостающей респектабельности.

— И все же я что-то не вижу, Петрович, особой радости на твоем лице, — заметил Забродов.

— Да нет, Константинович, все путем, — вздохнул Пинкертон, — только вот что-то в горле ужас как пересохло.

Седовласый разведчик понял намек напарника.

— Не переживай, Петрович, — обнадежил он его, — сейчас заедем в мастерскую к моему другу Гурееву, там промочим горло, а заодно замочим твой новый костюм и часы!

Это известие моментально подняло настроение Говоркову: он расплылся в широкой улыбке и потер ладони.

— Вот это дело, Константинович! — воскликнул он. — Вот это по-нашему, по-славянски! Дай газу, а то тащимся, как черепахи!

Илларион Забродов понимающе улыбнулся и тронул ногой педаль газа, отчего черный внедорожник стрелой полетел в направлении проспекта Мира…

* * *

В мастерской на проспекте Мира, как обычно, собралось много народу.

После непродолжительных, но бурных приветствий новых гостей усадили за большой круглый стол и налили им штрафную. Забродов отказался от водки и попросил шампанского или сухого вина. Все присутствующие выпили за успешное окончание расследования, затем помянули Ивана Павловца, а Забродов мысленно помянул и Раю Крутикову…

Чуть позже Илларион Забродов, оставив за столом на растерзание своего помощника, который с красочными подробностями рассказывал о проведенной им сыскной операции, вместе с Константином Гуреевым и Дмитрием Власовым вышел на площадку, чтобы подышать свежим воздухом. Через несколько минут к ним присоединился Вячеслав Демакин с бутылкой водки и стаканом.

Закурив по сигарете, мужчины завели разговор, который, конечно же, коснулся жуткой судьбы их товарища Ивана Павловца и всего того, что вертелось вокруг этой громкой истории.

— Ну и чем все это закончилось? — спросил Гуреев.

Забродов, потушив сигарету в стоящей в углу консервной банке, махнул рукой:

— А чем, мужики, все это может закончиться в нашей стране?

Власов усмехнулся и покачал темноволосой головой: