надоело бегать. То убивают, то опаивают, снова убивают… Ну почему именно я?!

– Хороший вопрос, – завелась Шайри. – Может, потому, что захотел больше, чем смог взять? И ничего Серёжа не воняет, сам ты… – она сбилась и обиженно засопела.

Я печально усмехнулся: защищай своего нового парня. Внешне это он. А начинка-то старого. Нелегко девчонке. Так ей и надо! Но мне бы не хотелось остаться навсегда в этом хилом тельце. Хоть мозг уже отказывался что-то соображать, решение само не найдётся. А в нашем положении можно рассчитывать лишь на книгу. Вздохнув, я сполз на землю и уселся по-турецки. Похлопал рядом, примирительно призывая девочку сесть рядом.

– Ладно, не дуйся! Давать вонять вместе. И думать тоже. Говорят, две головы лучше. Итак, мы выяснили, что эта штука хочет меня убить. Я могу предположить, что тебя устроит смерть Алекса. Но, возможно, и Серёженька при этом тоже погибнет.

Шайри осторожно присела на колени.

– Есть идеи, – ворчливо спросил я, – как нас спасти?

Не очень приятно признавать свою несостоятельность, но у меня в голове больше не рождалось ни одной здравой мысли. А подозрение, что мы оказались в эпицентре заговора ведьмы против кого-то, видимо, мужчины, лишило последних сил.

– Может, нам его выбросить? – несмело предложила Шайри. – Вода уносит силу, растворяет её. Недалеко есть ручеёк. Я часто отправляла туда росу Источника. Это безопасно для равновесия.

– Росу Источника? – переспросил я. – Что это?

– Капли живы, которые появлялись на коре моего дерева, – Шайри втянула голову в плечи. – Только не ругай, что не говорила тебе. Я была связана с Источником и мне было физически больно произносить даже слово о нём. А тайна, поведанная тебе… Даже сейчас только мысль об этом отзывается острой болью во всём теле, хоть я больше не овада.

– Не овада? – удивился я. – Кто же ты?

– Сама не знаю, – рассеянно улыбнулась Шайри. – Я всегда была частью Источника, как и мой Дух, живущий в дереве. Со смертью духа я сама перестала жить. Но почему-то продолжала ходить и даже творить страшные вещи. О, я хотела умереть! Ведь всё рухнуло. Но злость, ярость и желание мести удерживало мою странную нежизнь. В потом появился ты… то есть, он, Серёжа. Такой похожий на Алекса, и такой другой.

Мне вдруг захотелось стереть нежную улыбочку с её губ. Что это со мной? Неужели действие приворотного зелья такое долгое? Или опоенное тело Сергея действует и на меня?

– Мне захотелось снова жить, – продолжала девочка. – Пусть даже не так, как раньше. И в одну ночь всё изменилось. Я вдруг стала живой, но я стала иной. У меня нет Духа. Я сама не понимаю, кто я теперь. Но лиса мне подчиняется, я могу попробовать бросить кинжал в воду. Может, она растворится, как роса?

Злость во мне росла. Так не нужно было открывать Источник! Можно просто тихонечно собирать росу и копить силу, не привлекая внимание маров? И всё было напрасно: риск, смерти, потерянное доверие семьи? Ну почему никто не удосужился мне об этом рассказать?! Глупые законы! Даже дядя. Как я сейчас ненавижу его!

– Только я боюсь, – прошептала Шайри.

Я вздрогнул и непонимающе уставился на девочку.

– А вдруг, когда я возьму кинжал, эта сила снова завладеет моим телом, и я опять попытаюсь убить тебя?

Холодок коснулся моей шеи. С девчонкой я сумею справиться, но меня пугала незнакомая магия.

– Думаю, всё равно не получится, – покачал я головой. – Роса ещё живая свободная сила, способная воскрешать, творить, течь. Насколько я понимаю. А «консервы», скорее всего, не способны растворяться. Это сила, ограниченная определёнными рамками. Как зверь в клетке.

– О, нет, – всхлипнула девочка. – Ты прав. Если зверя в клетке опустить в воду, он погибнет!

– Кстати, да, – выпрямился я. – Может, сработает. И чтобы не искушать лиса, я понесу его прямо в книге. А ты покажешь дорогу, я слабо помню, где находится ручей.

Шайри дёрнулась, на личике отразилось недоумение:

– Так нельзя! Мы потеряем живу…

– Мне тоже не хотелось бы топить книгу, она может нам помочь.

– Я не про сову, а про лиса! – всхлипнула Шайри.

– Э, – оторопел я. – Ты предпочитаешь, чтобы лис прикончил меня? Точнее, убил тело Серёженьки? С другой стороны, может и рискнуть, вдруг я вернусь к своей жизни.

– Ты всегда думаешь только о себе, – с отвращением крикнула Шайри.

Кинжал в книге засиял багровым светом, книга взлетела в воздух. Я с изумлением смотрел, как лис в воздухе превращается в огромный меч. И вот уже меч пронзает книгу, а фолиант беспомощно болтается на клинке. От ужаса я не мог сойти с места, испуганный визг девочки, приближающееся острие…

Лис словно с размаху влетел в невидимое препятствие. Я сглотнул, наблюдая, как листы книги оборачивают клинок. И вот он уже упакован, как новогодний подарок, не видно ни малейшего признака металла. Я машинально отскочил в сторону, хотя угроза миновала.

– Кажется, книга его удерживает, – изумлённо протянул я. – Смотри, он висит в воздухе!

– Это опять я? – разрыдалась девочка. – Я рассердилась на тебя, и вот… Я злая ведьма!

– Не думаю, что это ты, – немного посомневавшись, медленно проговорил я. – Но, может быть, ты немного влияешь на эту силу. Может, утопить вас обеих?

Девочка нервно хихикнула. Я же и не думал шутить. В это мгновение обёрнутый бумагой меч вдруг резко дёрнулся и вонзился в дерево. Если бы я остался на том же месте, был бы сейчас похож на пригвождённую бабочку коллекционера.

Шайри запоздало вскрикнула, затем прошептала:

– Тут я ни при чём. Я не злилась на тебя!

– Возможно, защита книги закончилась, – я осторожно подошёл к мечу. – Смотри, бумага тлеет!

Шайри несмело приблизилась и зажала рот руками. Я видел, что её испугало: под обугливающимися листами книги плавилось железо меча. Металл периодически вспыхивал огнём, но тут же шёл волнами, как будто попал в жерло вулкана. Капли жидкого металла не падали вниз, они словно впитывались в дерево. Пепел от книги так же лип к деревянной поверхности, зачерняя её, образуя непонятные рисунки и странные письмена.

– Твоё дерево, дикая, – хрипло прошептал я. – Кажется, оно поглощает и сову, и лиса…

Девочка завороженно наблюдала, как книга и меч исчезают в массиве дерева.

– Оно не моё, – ровно ответила она. – Больше не моё. А я – не его.

Я зачарованно протянул руку, касаясь места, где только что были пригвождены «консервы». Совершенно гладкая поверхность, не осталось ни царапины от меча, ни чёрной краски от книги.

– Ну, вот мы и потеряли возможность что-то узнать, – подытожил я. – Нет больше ведьминской