кто б сказал, что танки могут врать – в жисть бы не поверил… – Он вцепился в снаряд, удерживая его вертикально, и жалобно спросил: – А ниже никак?

– Нет – потолок мешает. А на улице – Белый…

– Бли-ин, – мальчишка судорожно выдохнул, – у меня ж пупок развяжется и позвоночник в трусы осыплется…

– Подожди, я сейчас…

– Нафиг… Если я его с первого раза не закину – то не подниму больше вообще! Он скользкий, зараза… Вы чем их смазываете-то?!

– Пушсалом, вроде… и не мы, а в РАВе.

– Ну вот и на…?!

И тут я понял, что вот совсем зря в начале общения берёг «нежные детские уши». Выдав матерную тираду в три этажа, которая была больше уместна в устах солдатика второго года службы, этот шкет… короче, закинул он снаряд с первой попытки в лоток и, упёршись в дно гильзы плечом, злым голосом заорал:

– Поднимай, …! Он соскальзывает!

Я опустил клин затвора и стал опускать ствол, а Димка кряхтел, кряхтел…

– Всё… – У пацана подломились ноги, и он начал сползать вниз.

– Дим, ещё чуть… толкни его вперёд! Поторопись, а то Белый нас ща…

– Бль… блин! – Димка рывком вскочил и упёрся ладошками в дно снаряда. – Ну же!

– Давай, Дим, быстрее!

– Да ща… – Димкин голос сорвался и перешёл в какой-то хрип, от которого мне стало не по себе: дети ломаются куда легче взрослых, вдруг и Димка сейчас не выдержит и…

А потом что-то произошло, вспыхнуло… сложно описать – в тот момент я решил, что мне просто показалось.

Глюки. От нервов. У танка…

Затвор сыто чавкнул.

– Всё, Димка, всё, ты успел. Ты молодец…

Если бы я мог дышать – я бы выдохнул только сейчас.

– Да, – эхом отозвался пацан чуть слышно.

Белый, как бы соглашаясь с этим, всадил нам в башню свои 88 мм, но не пробил через две стенки. В башне опять повис тягостный гул, мигнули лампочки, а Димка, загнанно дыша, сидел на дне, раскинув ноги циркулем, и вообще ни на что не реагировал… Только со странным любопытством разглядывал свои сбитые в кровь грязные коленки.

– Дим… – позвал я.

– Я успел?

– Да успел, успел.

– Нам опять прилетело, что ли?

– Ага. Но не пробил.

– Да по… похрен на него. Я вот понять пытаюсь… Вот что со мной сейчас было?

– Ну… у тебя получилось всё. Успел. Зарядил.

– Да я не про… ладно. – Димка задумался и вдруг глубокомысленно выдал: – И пупок не развязался, – нервный смешок. – И, это… раз успел и зарядил, то… убей его нахрен, а?

Ну а дальше было как в песне – «конец простой: пришёл тягач, и там был трос, и там был врач»… Словно тумблер щёлкнул, и все эмоции выключились.

Я вовремя вспомнил, что Белый в девичестве был самым обычным «тигром» из первых двух сотен выпущенных, а значит, крыша корпуса под башней у него – всего 26 мм. И что фугаска наша вполне это осилит. Дождался очередного выстрела – и выкатился на улицу, разворачиваясь к Белому лбом. Он что-то понял в последний момент и попытался прикрыть щель между корпусом и башней, опуская маску пушки… Впрочем, я туда и не попал. Белый, поворачивая и опуская ствол «ахт-ахта» в мою сторону, подставил под летящий снаряд массивный дульный тормоз… и его от взрыва развернуло в диковинный металлический цветок.

А потом Белый, ещё ничего не поняв, выстрелил в ответ. И ему оторвало полствола, а у меня за кормой с грохотом осыпался дом.

«Да, Дим, вовремя мы смылись…»

Повисла тишина, невозможная ещё мгновенье назад. Я заглох, когда остановился, Белый – при взрыве. Он стрелять не мог – остался без пушки, а у меня не было снарядов. Вернее, второй снаряд был, но – Димка точно не осилит повторный подвиг. Вот прям сейчас – нет.

И тут Белый, верно, приняв какое-то решение, с рёвом запустил «майнбах» и, окутываясь своим проклятым туманом, медленно начал сдавать задом по улице…

«Снаряд! Двигло, башню и коробку передач за снаряд в стволе!» – но это всё были в разговоры в пользу бедных.

И всё-таки я победил его. Уже во второй раз… И, кстати, не я один.

– Дим, хочешь на этого кастрированного слоняру глянуть напоследок?

– Хочу! – Димка оторвался от созерцания своих коленок (кажется, мой – наш! – победоносный выстрел он умудрился даже не заметить) и задрал голову.

– Лезь сюда, а то он пропадёт сейчас.

Димка осторожно встал и вскарабкался наверх, закинув шнур шлемофона через плечо. Оттолкнувшись ногой от казённика, ухватился за поручень и, шёпотом матерясь, подтянулся и сел на башне справа от открытой крышки люки.

– Ё… Ты ему ствол отстрелил, что ли?!

– Ага, – я добавил в голос самодовольства. – Только не я, а мы.

– А я-то что?

– То, чем я ему ствол отстрелил, – ты зарядил. Война, Дим, это коллективный вид спорта.

Димка словно очнулся от сна и подпрыгнул, азартно выдохнув:

– Уйдёт же гад! Ща я второй… я быстро! И мы его от морды до самой…

Белый, лязгая траками, удалялся – и таял в белом тумане.

– Сиди, герой. Не успеем.

– Я быстро! Куда!.. Ой, а я через него стенку вижу…

– Всё как в прошлый раз. Мы тогда в нём три дырки проделали, Дим. Он, гад, горел как свечка – и вот так же в тумане своём растаял. Слушай, который год сейчас?

– Э… Восемьдесят девятый. Ну уйдёт же! И нам опять потом…

Я не торопился:

– Ну, мы его в прошлый раз в феврале сорок пятого подстрелили. Считай, сорок три года ремонтировался, тварь. Ну а сейчас ему ещё на полвека ремонта мы с тобой обеспечили… Так что будем считать – победили.

– Кто он вообще такой?!

– Найдёнов верил, что пока его, ну, Белого, не сожжём – война не кончится. Не знаю, как насчёт остальных, а для меня – как видишь, так и получается… Найдёнов – мой командир тогдашний. Он типа тебя был.

Про то, что он безо всякого шлемофона со мной говорил, – я вспоминать не стал.

– Не кончится?! Ну, тем более! – Димка почти успел сигануть в люк… но Белый окончательно растаял под Димкин разочарованный стон: – Ушё-ёл… гад.

– Ушёл, – согласился я.

Ушёл, а значит, у меня тайм-аут ещё на хрен знает сколько лет. И тринадцатилетний пацан на броне. В шортах и драной рубашке посреди, чисто по ощущениям, поздней ноябрьской осени.

– Блин… Слушай, а мы вообще где? – словно прочитал мои мысли Димка. – Что это за место? И куда нам отсюда?

«Ну вот, началось в колхозе утро», – проскочила у меня унылая мысль.

– А кто ж его знает, Дим… Я сам здесь впервой.

– Давайте отрежем Сусанину, э… Может, тебе гусеницу отрезать? – Димка хихикнул, но в этом смешке проскочило что-то истеричное. Горячка боя забывалась, эйфорию от победы сам Белый изрядно подпортил. Мальчишка вскочил было на башне, но длины шнура от шлемофона не хватило, и Димка опять сел, свесив