Знали бы вы, как сложно доказать доведение до самоубийства. Квест не из простых.

– Сергей Александрович, я будущий архитектор, а не юрист, – сухо заметил Горский. – Если вы были внимательны, то наверняка заметили, что наша академия в большей степени направлена на раскрытие творческого потенциала. Мне неизвестны юридические нюансы, а Игорю тем более. Мы можем лишь догадываться о некоторых вещах. Например, что уничтожение дневника не есть хорошо. Но я сделал это исключительно из лучших побуждений. У меня не было скрытых мотивов. И поверьте, если бы я знал, что Василевскую убили, то никогда бы не решился на подобное. И покрывать никого бы не стал. – Горский заглянул следователю в глаза. – Даже Игоря.

Следователь молчал. Слова старосты звучали достаточно убедительно, и он не мог с ними не согласиться. Разумеется, незнание законов не освобождало от ответственности в случае их нарушения. Но исключения случались. Чаще, чем хотелось бы.

– Было в дневнике что-то более важное? – решился спросить следователь после недолгого молчания. – Что-то, что могло указать на убийцу?

– К сожалению, я не читал другие записи. – Горский склонил голову к плечу. – Кажется, это неэтично.

– Неужели? – Морозов искренне удивился, но смешок сдержать не смог. – Настоящая дружба – удивительная штука, Святослав. Ваш друг даже не упомянул о дневнике и вашем участии в этой истории, несмотря на то что данное обстоятельство могло бы улучшить его положение и добавить показаниям правдивости. Истина в мелочах. Чем больше деталей, тем правдоподобнее история. Впрочем, – Морозов хлопнул ладонями по коленям, – ваш жест с дневником и тот факт, что сейчас вы сидите здесь, передо мной, тоже говорят о многом.

– Дело не в дружбе, – Горский почесал кончик носа. – Так поступил бы любой. Это… – он потупил взгляд, задумался, словно пытался подобрать нужные слова, – логично.

– Логично?

– Да, – Святослав коротко кивнул. – Выбирать из двух зол меньшее. Мое признание – меньшее из зол.

– В уголовном законодательстве это называется крайней необходимостью, – усмехнулся следователь. – Причиненный вред должен являться меньшим по сравнению с тем, который был предотвращен. Но это все лирика. При нашей первой встрече, когда я осматривал место совершения преступления, вы сказали, что Василевская была тихой и дисциплинированной. Однако у нее были проблемы на факультете. В частности, сложные отношения с вашим другом. Почему солгали?

– Это не совсем ложь. – Староста провел пятерней по волосам, поправляя выбившиеся на лоб пряди. – На каждом факультете есть свой староста, который следит за дисциплиной. Обычно на собрании студенческого совета мы обсуждаем проблемных обучающихся. Но Игорь никогда не жаловался на Василевскую официально. Впервые я стал свидетелем их конфликта случайно.

[Воспоминания Горского – Май. Первый год обучения Василевской, 2021–2022]

После окончания занятий Горский сразу направился в общежитие. В последнее время Игорь вел себя странно: был чрезмерно агрессивным и раздраженным. Подобное поведение наблюдалось и раньше, но вспышки гнева были редкими и не имели столь длительного эффекта. Игорь быстро разгорался и мгновенно потухал. Конечно, не всегда без последствий. Но то, что происходило с ним сейчас, было за гранью понимания Святослава, поэтому он более не мог оставаться в стороне.

От торопливого шага дыхание сбилось. Горский стоял напротив двери в комнату Игоря, поправлял выбившиеся на лоб пряди. Белоснежным платком он провел по шее, ныряя под ворот наглухо застегнутой рубашки, чтобы собрать выступившую испарину. Спрятал чуть влажный платок в карман брюк. Кулак замер в воздухе, когда Святослав услышал странные звуки: звонкий хлопок, короткий женский вскрик, что сменился сдавленным стоном, и раздраженный голос Игоря.

Святослав не стал ждать и просто открыл дверь. Перед глазами предстала не самая приятная картина: на полу у кровати сидела Соня; колени ее прижаты к груди, лицо скрыто за темными волосами. Над ней возвышался разъяренный Игорь. Его широкая грудь вздымалась и опадала в такт неровному, учащенному дыханию. Подошва брогов сдавила уже разбитые очки.

Игорь подался вперед. Горский не знал, хотел ли тот ударить Василевскую или, напротив, помочь ей встать, но движения друга были резкими, а сам он находился в не совсем адекватном состоянии. Недолго думая, Святослав шагнул вперед и уперся рукой в грудь Игоря. Оттолкнул.

– Что происходит? – зычно спросил Горский, не сводя с Игоря взгляда.

– Не вмешивайся, Свят! – Игорь в запале отвернулся от друга и обрушил тяжелые ладони на поверхность стола. Громко. Хлестко.

– Уходи, – тихо прошипел Горский и подтолкнул ногой разбитые очки.

Повторять дважды не пришлось. Соня уперлась рукой в изножье кровати, глухо простонала, стискивая зубы, и поднялась на ноги. Послышался хруст стекла – вторая линза треснула под ее подошвой. Торопливые шаги по паркету. Оглушительный грохот захлопнувшейся двери.

– Что произошло? – спросил Горский, когда младшекурсница покинула комнату. – Почему она в таком состоянии?

– Нарушила правила, – тихо проговорил Игорь и низко склонил голову. Руки все так же упирались в стол. Лопатки клином были сведены на спине.

– С каких пор, Игорь, мы наказываем за нарушение правил, применяя физическую силу? – Горский подошел ближе и встал по правое плечо от друга. Чуть наклонился вперед, чтобы заглянуть в глаза. – Какого черта ты мне врешь?

– О, – Игорь тихо рассмеялся, – ты умеешь сквернословить, Цветочек? Не знал.

– Не вижу повода для смеха.

– Отвали от меня, Горский. – Игорь выпрямился и обдал Святослава холодом лазурных глаз. – Просто отвали, – прошептал устало.

[Конец воспоминаний]

– Тогда я просто ушел. Говорить с Игорем бесполезно, если он того не желает. Он достаточно… м-м-м… упертый. – Горский рассеянно почесал висок. – После летних каникул Игорь стал вести себя крайне странно. Словно сам не свой.

– Подобные эпизоды рукоприкладства были с его стороны?

– Иногда.

– И больше вы не вмешивались? – удивился Морозов. – Продолжали оставаться зрителем, несмотря на то что ваш друг позволял себе поднимать руку на хрупкую девушку?

– Вмешивался, когда становился свидетелем, но достаточно ненавязчиво. – Горский тяжело вздохнул и посмотрел на следователя, склонив голову к плечу. – Я старался контролировать ситуацию, чтобы Игорь не переходил черту. Вы знаете, сложно помогать, если о помощи никто не просит. Разве вам не известны случаи, когда кто-то третий вмешивается в отношения, а потом оказывается виноватым? Кроме того, в нашей системе не существует запрета на применение физической силы к провинившимся студентам.

– Нет запрета? – Морозов был столь изумлен, что просто пропустил мимо ушей достаточно резонное замечание Горского о помощи третьей стороны. Это было правдой. Были случаи, когда за девушек заступались в общественных местах, а по итогу ими же и обвинялись. – Значит, подобная практика повсеместна, и администрация игнорирует этот факт?

– Что не запрещено, значит, разрешено. – Горский озадаченно поджал нижнюю губу. – Никто из старост не наказывает студентов