удивленно вскинул брови. – Какова вероятность, что можно забыть школьных друзей, учитывая, что с момента выпуска прошло чуть меньше года?

– Маловероятно, да?..

– Невероятно, Вась, – сухо произнес Горский и повторил почти шепотом: – Невероятно.

Глава 12

Март. Год поступления Колычевой

[16.03.2023 – Четверг – 11:30]

– Права и обязанности свидетеля понятны, Василиса Андреевна? – устало спросил Морозов.

Убийца малолетней девочки нашелся без особых усилий. Молодой человек, находясь под действием наркотических средств синтетического происхождения, убил ребенка, а когда пришел в себя, банально испугался. Не придумал ничего лучше, как четвертовать тело и утрамбовать останки в собственный дорожный чемодан. Глупое убийство. Бессмысленная смерть невинного, еще не повидавшего мир человека. Морозову было искренне жаль.

Три дня. Фактически прошло три дня с последнего следственного действия по делу Василевской. Морозов не сдвинулся с мертвой точки ни на йоту, когда время неумолимо утекало, словно песок сквозь пальцы. Меж тем он был рад наконец видеть перед собой Колычеву, на показания которой возлагал большие надежды.

Василиса скованно сидела в мягком кресле напротив следователя и вполуха слушала монотонный голос, озвучивавший заученный текст. Множество прав и обязанностей – она ничего об этом не знала. Высокопарные слова, закрепленные нормами процессуального законодательства, не способствовали благоприятной атмосфере. Напротив, лишь пугали еще больше. Василиса более не хотела обманывать представителя правопорядка, поэтому была намерена отвечать честно на его вопросы. Пусть даже во вред собственным интересам.

– Да, Сергей Александрович, – уверенно кивнула Василиса. – Мне все понятно. Пожалуйста, спрашивайте.

– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Василевской? – начал Морозов с самого безобидного, но необходимого вопроса. – В каких отношениях состояли?

– Это был мой первый учебный день. Я торопилась на лекцию, когда услышала встревоженный голос из мужского туалета. Именно тогда я впервые стала свидетелем небольшого конфликта между Игорем Дубовицким и Соней Василевской. Правда, на тот момент я не знала, кто она, и познакомилась с ней уже позже. – Колычева немного запрокинула голову, прищурилась и беззвучно зашевелила губами. Вспоминала. – Примерно через три недели после инцидента. Я встретила ее на крыше главного учебного корпуса, и между нами завязалось знакомство.

– Конфликт был серьезным?

– Нет. – Василиса мелко потрясла головой. – Что-то вроде стычки. Не более. Они просто выясняли отношения.

Колычева не желала вдаваться в подробности. Иначе ей пришлось бы рассказать все. В том числе о Горском и о выброшенном им медальоне. Недосказанность не есть ложь. Кроме того, Василиса знала, что подобная информация привлечет ненужное внимание следователя, но, по сути своей, не имела определенного значения. Роль Святослава во всей этой истории была незначительной и, очевидно, никак не повлияла на ее исход. Относительно Игоря скрывать что-либо не имело смысла, учитывая, что следователю было известно достаточно.

– В ходе осмотра места происшествия вы сказали, что не были знакомы с потерпевшей, и в последующем подтвердили это в своих показаниях. Почему дали заведомо ложные сведения? – Морозов старался придать голосу как можно больше безразличия, поскольку не преследовал цели напугать Колычеву. Ему нужна безусловная истина. В этом деле должна была быть хоть какая-то аксиома.

– На самом деле, если вы помните, за меня ответил мой друг Богдан Вишневский. – Василиса виновато прикусила нижнюю губу, чувствуя себя ничтожным маленьким предателем. – Позже я просто не знала, как признаться. Мы честно думали, что Соня покончила с собой, и это все…

– …забудется? – понимающе подсказал следователь. – Так в каких отношениях вы состояли с потерпевшей?

– Мы никогда не обсуждали это. – Василиса неопределенно повела плечами. – Я приходила на крышу каждые среду и пятницу. В эти дни она всегда была там. Мы много разговаривали об учебе, друзьях, наших семьях и о нас самих. Не знаю, считала ли Соня меня другом, поскольку мы не общались в общежитии, по учебе никогда не пересекались и не проводили вместе свободное время. Однако после ее смерти я остро осознала, что она стала ближе, чем я думала.

Колычева опустила голову. Тихий вздох сорвался с ее губ, стоило им разомкнуться. В этих словах не было лжи. Сначала она искренне полагала, что ее беспокойство из-за смерти Василевской напрямую было связано со страхом. Нескончаемые конфликты с Игорем. Тело, которое висело в общежитии на этаже первокурсников. Василису сжирало чувство вины и ощущение прямой причастности к этой трагедии. Но сейчас, спустя время, когда многое стало более понятным и логичным, она испытывала щемящую тоску по ушедшей подруге.

– Что вы можете рассказать о Василевской? – следователь мысленно ликовал. Не принимая в счет Бунину, Колычева являлась единственным человеком, который действительно был близок с потерпевшей.

– Ну… – Василиса немного замялась, так как не понимала, какого рода информация интересовала следователя. – Она любила уединение, предпочитала проводить свободное время в тишине, избегала шумных компаний. Говорила, что не нуждалась в общении с другими студентами. Правда, истинная причина мне не ясна. Соня была достаточно интересным собеседником. – Пальцы рассеянно потерли мочку уха. – У нее был брат, Матвей Зиссерман, но общение они не поддерживали. Соня разорвала все связи со своей семьей и, как я поняла, использовала исключительно те средства, которые достались ей по наследству от матери. – Колычева посмотрела на следователя и зачем-то решила уточнить: – Она умерла, когда Соня была еще совсем ребенком.

– Это все?

– Она была доброй. Немного своеобразной, но доброй и понимающей. Умела слушать и поддерживать. – Василиса слегка стушевалась от внимательного взгляда Морозова. – Мне будет проще, если вы станете задавать конкретные вопросы. Не знаю, что рассказать, честно говоря…

– Что вам известно о ее отношениях с Игорем Дубовицким?

– Соня была в него очень влюблена. – Василиса не стала ходить вокруг да около. – Сказала, что это была любовь с первого взгляда. – Она не смогла сдержать горькой усмешки, что столь нещадно сорвалась с губ. – Соня добивалась его внимания всеми мыслимыми и немыслимыми способами и до последнего верила, что ее усилия принесут плоды. Верила, что одной любви хватит на двоих, при этом искренне надеялась на взаимность.

– Но ее не последовало?

– Очевидно, нет. – Василиса слегка откинулась на спинку кресла. – Или да… Не знаю. Он вел себя с ней омерзительно, но Соня всегда заступалась за него. «Он не виноват. Я знаю, на что шла. Мне не стоило так давить на него» и все в подобном духе. – Вспотевшие ладони скользнули по бедрам и задержались на коленях. Пальцы сжались, сминая ткань брюк.

– Где вы находились шестнадцатого февраля в период с двадцати двух часов до того момента, как обнаружили труп? – Морозов внимательно следил за Колычевой, отмечая, что та очень нервничала. – Насколько я помню, вы обнаружили труп