– Мы сейчас без протокола говорим? – спрашиваю я Джейсона.

– Да, – заверяет он.

– После ваших сегодняшних действий Каделлы узнают, что вы им не друг.

– Думаете, для них это новость? – ухмыляется агент.

– Они действуют не в одиночку, – объясняю я, – их влияние распространяется даже на некоторых членов правительства. Я видела женщину, которая только что укатила на БМВ, за разговором с конгрессменом Лайоном, сенатором от Западной Виргинии. И среди вашего начальства в ФБР, даже непосредственного, могут оказаться те, кто в кармане у Каделлов. Как только они обнаружат, что вы сегодня сделали, вы станете персоной нон грата, и это еще в лучшем случае.

– Я присягал защищать Конституцию. Клятвы не меняются от степени опасности преступников, с которыми приходится иметь дело, даже если те в наших рядах. Мы с детективом Томпсоном не остановимся, пока не найдем настоящих убийц Марии Каделл, – заверяет он.

– Если у вас и детектива Томпсона есть семьи, им тоже грозит опасность, – говорю я.

Фэбээровец равнодушно пожимает плечами.

– В детстве у меня никакой родни не было. Меня перебрасывали из одной временной семьи в другую, пока школьная учительница не сообщила в опеку, что мой четвертый по счету приемный отец жестоко со мной обращается. Мне тогда было девять лет. Детектив, который расследовал это дело, не остановился, хотя мой приемный папаша угрожал ему и его близким. Тот детектив спас меня, усыновил и принял к себе в семью. Вырастил как родного сына. Он был мне лучшим отцом, какого только можно пожелать, лучшим человеком из всех, кого я знал. Именно он научил меня быть верным клятве.

Значит, мне не удастся заставить Джейсона бросить это дело.

– Теперь самое главное – обеспечить вам защиту, – говорит он. – У Каделлов бандитские методы, они не перестанут вас преследовать, поскольку думают, будто Кристина поделилась с вами сведениями об убийстве ее матери.

– Что вы подразумеваете под защитой? – спрашиваю я.

– Когда мы вернемся в наш нью-йоркский головной офис, мои коллеги обсудят с вами варианты.

К заправке подтягиваются полицейские машины. Из них выходят слуги закона и огораживают место происшествия желтой лентой.

– Мне нужно поговорить с коллегами, – сообщает Джейсон.

– Эти гады украли мой телефон, – сокрушаюсь я. – Мне надо позвонить моему парню в Лос-Анджелес, сказать, что у меня все хорошо.

– У меня в машине есть запасная трубка. Одноразовая, – говорит он. – Погодите минутку.

Он идет к своему автомобилю, открывает багажник, достает дешевый телефон в заводской пластиковой упаковке и возвращается ко мне.

– Вот, – Джейсон протягивает трубку, – еще никто не пользовался.

– Спасибо, – благодарю я, а он обещает:

– Скоро вернусь.

Джейсон направляется к полицейским, а я звоню Эдди, который немедленно снимает трубку и очень тревожным голосом говорит:

– Алло?!

Я начинаю паниковать от предположения, что его дом сторожит липовый сотрудник органов. Тогда за целый день там могло произойти черт знает что.

– У вас с Сарой все нормально? – спрашиваю я.

– Мы в порядке, но я несколько часов не мог до тебя дозвониться. Как ты, ничего не случилось?

Слава богу, они не пострадали. Нельзя рассказывать Эдди о том, что со мной произошло, иначе он совсем разволнуется, поэтому я говорю:

– У меня все хорошо.

Слышно, как он с облегчением выдыхает, а потом спешит сообщить:

– Этот парень, который там с тобой, Лима, вовсе не Пол. Пол в соцсетях выкладывает фотографии, как они с Энтони в больнице отца навещают. Я как увидел эти картинки сегодня во второй половине дня, сразу с ним связался. Оказалось, у Пола перед самой посадкой на самолет украли телефон и ключи, так что, выходит, я переписывался неизвестно с кем. К счастью, своего коллегу Пол отправил охранять наш дом еще до того, так что тут не бандит какой-нибудь стоит. Но в аэропорту тебя забрал не Пол, а, скорее всего, приспешник Каделлов. Ты вообще была снова у Пола в квартире?

– Нет. – Я изо всех сил стараюсь говорить буднично.

– Прости меня, пожалуйста, Лима, – просит Эдди. – Я даже понятия не имел…

– Ты ни в чем не виноват. – Мне становится стыдно. Эдди мучился, не зная, что может со мной случиться в обществе самозванца, а я тем временем втайне от него отправилась в Вашингтон и до сих пор это скрываю.

– Квартиру Пола опечатало ФБР, а они с Энтони сейчас летят туда из Северной Каролины, – сообщает Эдди. – А ты где?

– Билетов в Лос-Анджелес на ночной рейс не было, только на утренний, и я решила переночевать у бывшей маминой соседки по комнате, – лгу я.

– Так это ты от нее звонишь? – интересуется Эдди. – Номер незнакомый.

Я тяжело сглатываю и изобретаю очередную ложь:

– Купила одноразовую трубку. Так безопаснее.

– Умно, – соглашается Эдди. – Я ужасно рад, что у тебя все в порядке. Утром позвони мне из аэропорта, пожалуйста. Люблю тебя.

– Позвоню, – обещаю я. – Я тоже тебя люблю.

Мы заканчиваем разговор, и Джейсон направляется ко мне.

– Пора возвращаться на Манхэттен, – говорит он.

Мы садимся в его машину, трогаемся. Из динамиков льется сборник хитов Билли Джоэла. Я смотрю в окно и впервые за многие часы осознаю свое состояние. Оказывается, меня терзает жажда, мне очень нужно в туалет и я жутко устала.

Мне очень хочется вернуться домой, к прежней жизни, но кошмар, в котором я оказалась, далек от завершения. Непонятно даже, можно ли положиться на Джейсона. Думаю, он на моей стороне, но после стольких ошибок страшно доверять кому бы то ни было.

– А что вы имели в виду, когда говорили, что мне надо обеспечить защиту от Каделлов? – снова спрашиваю я.

– Вот приедем в головной офис, и моя коллега из управления судебных приставов обсудит с вами меры ПЗС.

– ПЗС? – переспрашиваю я.

– Программы защиты свидетелей, – объясняет Джейсон.

– То есть мне придется все бросить и начать жизнь с начала под новым именем в каком-нибудь занюханном грязном городишке у черта на рогах?

– Я знаю, такого никому не хочется, но для вас это лучший способ обезопасить себя и близких, во всяком случае до поры до времени.

Если мама действительно жива, она явно не воспользовалась этим методом, когда оставила нас с папой, иначе Джейсон знал бы о ней и о настоящих причинах, по которым меня сейчас преследуют Каделлы. И за последние несколько дней я поняла, почему мама так поступила. Каделлы проникли везде, включая правительство, а значит, программа защиты свидетелей не может гарантировать безопасность.

В словах Джейсона, что я до сих пор под угрозой, для меня нет ничего нового. А вот ему неизвестны истинные