причины, по которым Каделлы опасны для меня и моих близких, для Эдди и Сары. Агент Филдс не в курсе, что такое положение вещей сохранится до тех пор, пока преступная семейка считает, что я слишком много знаю, и никаких рычагов воздействия на меня у них нет.

Я как раз и пытаюсь кое-что изменить в этой ситуации. Ведь существует кое-какая информация, которая даст мне рычаг воздействия. И Каделлы боятся, что я до нее доберусь. Этот потенциальный рычаг – содержание маминого разговора с доктором Сигелом.

Теперь все упирается в запись их беседы. Как только мы вернемся в Нью-Йорк, я снова отправлюсь в больницу Белл и все выясню.

Глава 48

Октябрь 2012 года

Не успела я оглянуться, как пришлось регулярно посещать акушера-гинеколога. На каждом приеме меня взвешивали. Учитывая, что беременность и прибавка веса – процессы взаимосвязанные и поправляться, ожидая ребенка, не только нормально, но и необходимо, я искренне надеялась, что увеличивающиеся цифры на весах не вызовут у меня протеста.

Сперва так оно и было, но потом из-за тошноты начались трудности с приемом пищи, слабость, и тогда РПП вновь проснулось. Я обнаружила, что меня больше не устраивает собственное меняющееся тело.

По мере того, как раздавались бедра и рос живот, я рыскала в Сети в поисках всяких таблиц, пытаясь убедиться, что у меня минимальная допустимая для беременных прибавка массы тела. А еще я сравнивала себя с другими будущими матерями и смотрела, на сколько они поправились, желая удостовериться, что прибавила меньше всех. И чтобы лишний раз получить этому подтверждение, то и дело поглядывала на животы беременных.

– Вы сбавили вес за те две недели, которые прошли с предыдущего приема, – сказала моя тогдашняя гинеколог, доктор Дина, когда мы с Джеем явились на очередной плановый осмотр. – Сделаем кое-какие анализы. Просто хочу убедиться, что все в порядке, плод развивается без задержек и у него отсутствуют генетические патологии.

Джей молча сидел рядом, но я знала, что у него на уме. Наконец он произнес это вслух:

– Мне кажется, Беатрис ест меньше, чем нужно. И делает больше физических упражнений, чем до беременности.

– Неужели? – Доктор Дина подняла на меня глаза от своих бумаг.

– Думаю, у нее может быть рецидив.

Я сидела и не верила своим ушам. Неужели Джей действительно так считает? Я же помнила, как счастлив он был, когда я сказала ему о беременности. И вот пожалуйста: на лице у него больше нет никакой радости, одна лишь тревога.

– В старших классах у меня была анорексия, но я в ремиссии уже больше десяти лет, – объяснила я доктору.

Прошло четырнадцать лет с тех пор, как я покинула «Новые горизонты», и до сих пор я успешно восстанавливалась. Даже папина смерть не прервала этот процесс. Поэтому я полагала, что мне удалось оставить РПП в дураках.

Но на самом деле в последний год я не посещала индивидуальную терапию и все реже ходила на собрания группы поддержки для страдающих расстройством пищевого поведения – не раз в неделю, а раз в месяц.

– Мне все равно хотелось бы сделать анализы, – настаивала доктор Дина. – Кроме того, вам нужно обратиться к психиатру.

– Это совершенно незачем. – Я сразу ушла в оборону. – Я сама психолог и смогу понять, если у меня начнутся проблемы. – Мне было не вынести мысли, что я, возможно, ставлю под угрозу свою беременность.

– Решать не вам. Если откажетесь, я обращусь в социальные службы, – пригрозила гинеколог.

Я остолбенела. По работе мне периодически самой приходилась звонить в социальные службы и сообщать о родителях, которые подвергают риску своих детей, но мне не приходило в голову, что и со мной могут поступить так же.

Когда я перевела взгляд на Джея, то поняла: от слов доктора Дины ему явно стало легче. Я разозлилась на мужа за то, что он меня выдал. Но на самом деле злилась не я, а РПП, припертое к стенке.

Через пару дней после посещения врача я проснулась от сильных болей. А когда пошла в туалет, увидела в унитазе кровь.

И потеряла сознание.

Глава 49

День четвертый

Головной офис ФБР располагается в серой неприметной высотке среди моря серых неприметных высоток на Манхэттене. Но, в отличие от остальных домов, в которых почти нигде не горят огни – ведь время-то позднее, ночь, два часа семь минут, – этот светится, как новогодняя елка, и полон жизни.

Маленькая комната, где я сижу в кресле, безжалостно освещена яркими флуоресцентными лампами. Джейсон стоит передо мной.

– Скоро придет кто-нибудь из управления судебных приставов обсудить с вами программу защиты свидетелей, – говорит он. – Принести что-нибудь попить?

– Нет, но мне хотелось бы воспользоваться туалетом, – признаюсь я. – Несколько часов не было такой возможности.

– Конечно, последняя дверь по коридору справа. – И Джейсон показывает, куда идти. У него нет причин подозревать, что я могу сбежать, и я стараюсь не давать ему повода для сомнений. Но сейчас у меня нет времени спорить с его коллегами о программе защиты свидетелей.

«Время вашей мамы на исходе».

Остается только молиться, чтобы маму еще не нашли. Надеюсь, именно поэтому, когда я была в Вашингтоне, меня попытались выкрасть какие-то темные личности. Это при условии, что мама действительно жива.

Я иду по коридору, сворачиваю направо, но не захожу в туалет, а ныряю на первую же попавшуюся лестницу, как можно скорее преодолеваю пять пролетов, бегу через холл и наконец оказываюсь за пределами здания.

К счастью, в городе, который никогда не спит, по улицам и в такое позднее время ездят такси. Я подзываю одно из них и говорю водителю:

– Больница Белл. И, пожалуйста, побыстрее.

– Что-то со здоровьем? – спрашивает он.

Я киваю, он нажимает на газ, и мы резко скрываемся с места.

* * *

Справочное бюро больницы Белл находится прямо напротив входа. Там за столом сидит женщина и, поджав пурпурные губы, играет во что-то на своем телефоне.

Я окидываю взглядом висящие за ней телеэкраны, транслирующие разные новостные каналы. Многие по-прежнему освещают побег от правосудия Кристины Каделл, обвиненной в убийстве матери. Мелькают окруженные репортерами братья Каделлы. Младший, Квентин, просит всех, кто знает о местоположении Кристины, поделиться этой информацией, а старший, Уильям, стоит позади него. Они по-прежнему полны решимости повесить на Кристину убийство матери.

Женщина с поджатыми губами смотрит на меня и спрашивает:

– Чем могу помочь?

Я перевожу взгляд с экрана обратно на нее.

– Я ищу контактные данные доктора Сигела,