по камням в попытках найти проход. Этот метод оказался более действенным, и уже через пару минут парень аккуратно вытащил несколько камней из кладки, создавая небольшое отверстие, в которое мог бы протиснуться. Оттуда на удивление пахнуло вовсе не сыростью и затхлостью, а приятным ароматом хвои, словно кто-то растолок иголки и оставил их внутри в качестве ароматизатора. За неимением другого варианта, парень согнулся пополам, скрипя зубами от боли, и двинулся в темноту. После нескольких поворотов и подъемов проход расширился достаточно, чтобы Нулевой смог встать в полный рост. Порядком утомившись, он остановился, невольно вслушиваясь в звуки пустого дома. Откуда-то издалека было слышно, как ветер трепал янтарную листву, пока еще крепко цеплявшуюся за ветки, а маленькое дуновение словно в успокаивающем жесте мазнуло по точеной скуле и поддело закрутившуюся у глаз прядку черных волос, лежащих в беспорядке. Лукас тепло поднял уголки губ на такую, казалось бы, мелочь, как поток воздуха.

«Стоп… ветер?»

Парень резко выпрямился, направляя взгляд в сторону, откуда почувствовал свежий воздух. Он сорвался на бег и совсем рядом, за поворотом, увидел неясный лучик света, исходивший от камина или свечи.

В небольшое вентиляционное отверстие, закрытое кованой решеткой, можно было разглядеть богато обставленную спальню.

Затаив дыхание, Лукас неотрывно следил за проемом и прислушивался, надеясь, что хозяин временно отсутствует, благодаря чему парень смог бы пробраться внутрь и вернуться в дом. Простояв так с десяток минут, он уже было решил, что путь открыт, и намеревался выбить решетку, как вдруг в темноте ночи заметил неожиданно появившийся неподвижный силуэт, опиравшийся на кованые балконные перила неподалеку. Невозможно оказалось различить, кто же предстал перед ним, ведь обзор был сильно ограничен, но от фигуры исходили нотки беспокойства и надежности, долетавшие до Лукаса даже на расстоянии.

Вдруг послышался шелест бумаги. Доселе замерший, словно статуя, человек нагнулся, подбирая листы и трепетно отряхивая их от песчинок.

– Кевин! – вскрикнул Нулевой, узнав движения друга.

Тот резко обернулся, скользнув по спальне внимательным взглядом, который так и не остановил на черноволосом.

– Кевин, я наверху, за решеткой! – снова попытался обратить на себя внимание он.

Блондин, в чьих глазах заиграло раздражение, взглянул точно туда, откуда смотрел на него Лукас.

– Я больше не куплюсь на ваши фокусы! – грозно рыкнул Третий, призывая обе катаны.

– Какие фокусы? Ты с ума сошел! Это я, Лукас! – недоуменно заморгал Предвестник, упираясь лбом в решетку.

– Докажи.

Пару секунд спустя Нулевой усмехнулся и сказал:

– Ты сам попросил. Пару лет назад, мы пошли в бар, где тебе подмешали алкоголь. Ты опьянел, набрался уверенности и собрал вокруг себя ораву девиц… Продолжать? – хитрая ухмылка тронула бледные губы.

Третий, словно испугавшись продолжения, с разбегу допрыгнул до отверстия, хватаясь за железные стержни руками, поддел их обухом лезвия и одним рывком выломал, раскрошив стену.

– Как твоя шея? – Лукас заметил небольшую рану от клинка Седьмого, спрыгивая на пол и щелкая по металлу.

Кевин проигнорировал его слова.

– На решетке было заклинание, через которое я не мог тебя видеть и едва слышал.

– Заклинание?..

«Неужели я так ослаб, что не почувствовал его…»

– Ты не смог бы различить его. – Кевин словно прочел мысли друга. – Это необычное заклинание.

Нулевой с хмурым видом прошелся по комнате, не замечая, что его шелковые одеяния порвались на коленях и груди, обнажая легкие ссадины на мраморной коже. Он не заметил и как Третий порылся в шкафу, вынимая одежду, которую протянул лидеру. Тот машинально принял ее и натянул на себя, все так же погруженный в глубокие раздумья. Кевин же дал ему время, отойдя к низкому столику с медным чайником на подставке, дно которого все это время грела большая свеча, истекавшая воском. Обставлена комната была в намного более темных тонах, нежели коридор, по которому полчаса назад блуждал Лукас. Свежий еловый запах витал, смешиваясь с ненавязчивым одеколоном Кевина, засыпающего крупные черные листы в чайник.

Глава 29

Когда чай был готов, Лукас сидел в одном из бордовых кресел, одетый в объемную шелковую блузку, заправленную в брюки, изящно расшитую маленькими золотыми листьями.

Поставив перед ним чашку, Кевин сел рядом, готовясь удовлетворить интерес друга.

– Я, конечно, понимаю, что выгляжу не на все сто, но не надо прожигать во мне дыру. – Кевин поджал губы.

– На самом деле я догадываюсь, где мы.

Собеседник подался вперед, призывая закончить мысль.

– В особняке матери Арта, – с уверенностью сказал Нулевой. – Интерьер и способы встречать незваных гостей как раз в ее стиле. – Увидев немой вопрос во взгляде друга, он добавил: – Я заблудился, потом провалился в ловушку, нашел потайной ход, с помощью которого случайно забрел к тебе.

– Почему ты не воспользовался силой, чтобы отыскать нас? – не выдержал Кевин.

– У меня ее почти нет. Она словно заперта внутри и не откликается на приказы. – Он невольно подхватил чашку, желая занять руки. – Ее хватило только на пару проверок вашего местоположения и на поддержание света, чтобы не упасть в темноте еще куда-нибудь.

– …предупреждали… – одними губами прошептал Кевин.

– Что? – подался вперед парень, заглядывая ему в глаза, которые превратились из кристалликов льда в растопленную воду.

– Нас об этом предупреждали. О том, что с твоей силой может произойти подобное, если ты будешь неосторожен. А ты был.

Его рассеянный взгляд резко метнулся к Лукасу.

Изящные пальцы, поглаживающие край чашки, замерли, а сердце на краткое мгновение сбилось с ритма.

Нулевой всеми силами пытался вернуть своему облику непринужденность и уверенность.

– Я…

– Я дал тебе шанс задать все вопросы, но ты им не воспользовался. Раз так, то настала моя очередь.

Лукас почувствовал себя маленьким мальчиком, которого отчитывали за проступок. Мальчиком, о котором должны были заботиться и который не мог позаботиться в ответ.

«Ненавижу…»

Третий сел ровнее и продолжил, подлив другу горячего чая:

– В какой момент ты решил, что мы ни на что не годны?

Надеясь услышать в тоне друга усмешку или хоть каплю яда, на что смог бы ответить тем же, Лукас был словно поражен пулей, выпущенной в упор прямо в сердце. Кевин говорил искренне.

Когда молчание затянулось, парень бегло поправил черные волосы, в которых заиграли теплые блики, и выпалил:

– Никогда я так не думал! С чего ты это взял?

– Тогда почему в последнее время ты взваливаешь на себя столько задач? Ты не даешь нам работать. Что происходит?

Кевин хотел сказать намного больше, но из уст с боем вырвались лишь эти слова. Он не смог пересечь черту. И они оба это понимали, ведь отскакивали от нее,