– Щенок.

Вернувшись к себе, Лукас нашел Кевина сидящим на кровати со старинными свитками в руках. Третий поднял взгляд, намереваясь что-то сказать, но так и замер, смотря на взбешенного друга. Подождав, пока тот с грохотом скинет книги на стол и пнет рюкзак, блондин мягко спросил:

– Что произошло?

– Ничего, – прошипел Нулевой, но, глянув на обеспокоенного друга, сменил тон и добавил: – Ничего страшного. Этот старый хрыч опять за свое. Все в порядке, немного повздорили, как обычно. Что важнее, так это информация, которую он нарыл, пока нас не было. Сейчас посмотрим, удосужился ли он прислать ее мне.

Парень полез в карман за телефоном, но, обнаружив, что тот разряжен, недовольно цокнул:

– И полдня заряд не держит, а сто́ит, как будто из золота сделан.

Провозившись в поисках шнура, Лукас наконец рухнул на кровать рядом с другом и, спохватившись, спросил:

– А ты зачем приходил, кстати?

Кевин кивнул на тумбочку, где стояла тарелка с куском пиццы.

– Ох, спасибо! Я бы без тебя давно уже помер, наверное. – Парень жадно вгрызся в еду, а закончив, вернулся за стол к книгам. – Но ты ведь не только поесть хотел принести, верно? Выкладывай, – ободряюще улыбнулся он.

Ночь сразила день, беря городское небо под свой контроль. Свет от лампы снова лег на лицо черноволосого, выхватывая из тени уставшие глаза с синяками и слегка осунувшееся лицо.

– Ты что, использовал заклинание для улучшения внешности? – нахмурился Кевин.

– А что, оно уже перестало действовать? Синяки видно? Извини, я как-то не заметил, – замялся Лукас и развернулся к напарнику спиной.

Тот прочистил горло, явно собираясь с мыслями. Сомнения отчаянно одолевали его разум, но в итоге проиграли в неравной битве под гнетом волнения.

– Лукас… – тихо проговорил блондин.

– М?

– Что с тобой происходит? Что… с твоей силой? Она будто ранит тебя. – От сказанного его затопило желание зажмуриться.

Нулевой едва заметно вздрогнул и на пару секунд задержал дыхание, судорожно пытаясь решить, как выкрутиться. Он прекрасно осознавал, что его состояние становится заметным. Также он понимал и то, что однажды услышит этот вопрос, но совсем не был готов столкнуться с ним сейчас. Голова работала плохо, шестеренки, которые раньше крутились с невероятной скоростью, сейчас едва ли могли разогнаться и до половины своих мощностей. Сила, которая должна была помогать, делала только хуже. Тело и разум будто разрушались изнутри. И это пугало.

Не придумав ничего лучше, он нацепил ухмылку и, крутанувшись на стуле, задал встречный вопрос:

– А что с ней не так, Лао Гун?

– Не ерничай.

– Да вы сегодня сговорились? Может, вы забыли, что мне двадцать один и делать мне замечания уже немного неактуально? – с намеком поднял он бровь.

Кевин тяжело выдохнул и начал, старательно подбирая слова:

– Лукас, я беспокоюсь за тебя. Ты можешь поделиться со мной, если тебя что-либо тревожит.

Он был мягок и открыт, в то время как на лицо друга снова легла тень раздражения, а радужка цвета прозрачного меда превратилась в острый кусок янтаря.

– Это не то, о чем нужно беспокоиться, Третий. Я всего лишь немного переутомился.

– Плеваться кровью – не симптом переутомления, – с легким нажимом проговорил блондин.

– Тогда, под храмом, я уже говорил, что Предвестник Смерти заблокировал или даже украл мою силу на время. Это, по-твоему, достаточная причина для того, чтобы плеваться кровью? – окрысился он, но тут же добавил: – Не волнуйся, со мной уже все в порядке. – Слова прозвучали не как успокоение, а как попытка закрыть тему и выпроводить собеседника.

Кевин замолчал. Невысказанные вопросы и опасения одно за другим иглами впивались в горло, когда парень проглатывал их, так и не решившись задать. Он поднял глаза, что в темноте приняли цвет глубокого океана, обрамленного ледяной каемкой, в недрах которого бушевал шторм, насланный горечью от тона Лукаса.

Видя заминку друга, черноволосый воспользовался ею, твердо сказав:

– Я перешлю все материалы в чат. Забери книги для Елены, скажи, чтоб прочла до утра отмеченные главы. И передай, чтобы все успели поспать. А сейчас я хотел бы поработать в тишине.

Быстро забрав книги, Кевин удалился, не проронив больше ни слова.

Глава 25

Уже в проходе Третий сжал руки до побелевших костяшек, сминая под ними корешки книг и сердце, которое отбивало ритм в такт начинающейся головной боли. Он со злостью тряхнул головой, коря себя за мягкотелость и простую детскую трусость. Многого в этой жизни он перестал бояться. Многого, но не всего.

Собравшись с мыслями, Кевин выдохнул, замедляя поток Ци, и отправился передать Елене книги.

Убедившись, что друг отошел достаточно далеко, Лукас уронил жутко ноющую голову на стол и тихо завыл через плотно стиснутые зубы, позволив секундную слабость.

– Да что, демон тебя дери, происходит? – прошипел он, чувствуя, что сила словно стала раскаленной лавой и сжигала его меридианы изнутри.

На губах снова проступила кровь, окропляя поверхность стола, с которой он в последний момент успел смести бумаги.

Воспоминания снова затопили его разум, подкидывая не связанные друг с другом фрагменты. Вот он сидит в первом классе за партой, а из окна ему машут родители, а вот неделю назад они с Артом идут в магазин. Теперь Лукас играет в баскетбол, отстаивая честь своей школы, а с трибун слышит подбадривания матери и маленькой сестры.

На следующем кадре, в его пятнадцатый день рождения, на пороге появился Пэй Шень, который минутой позже вливал в бессознательное тело мальчишки свою Ци, чтобы помочь справиться с принятием пока что чужеродной силы. Однако и это воспоминание неожиданно смешивается с совсем недавней их с Кевином поездкой в парк, где тот охотился за живописными видами.

Лукас отчетливо слышал звонки мамы, один за другим разрывающие его телефон, видел свои пальцы, нажимающие на кнопку «заблокировать». А затем его поглотили животный страх и необъятная, раздирающая нутро душевная боль, которые погрузили разум и сознание в темноту.

И снова руки, испачканные по локоть в крови, незнакомый нож и куча мяса и костей, которую уже тяжело назвать человеком.

Лукас провалился в беспамятство, на этот раз ощущая лишь холодные цепкие щупальца, тянущие его в неизвестность, которая будто кишела монстрами, желающими разорвать его в клочья.

Собрав оставшиеся силы, Нулевой рванулся из пут, резко открывая глаза. Тяжело дыша, как загнанный зверь, он смотрел в потолок, стараясь отогнать навязчивые картинки из прошлого.

Парень с полчаса сидел в позе лотоса, пытаясь взять силу под контроль. С каждым таким приступом он все ближе подступал к краю обрыва, в который легко