class="p1">Наконец, он загнал их в угол — в полуразрушенную церковь, служившую последним убежищем для повстанцев. Соломон и Аннабель стояли спиной к алтарю, окружённые немногочисленными выжившими. В их глазах читалась обречённость, но не было страха.

— Вы хорошо сражались, Соломон, — прорычал Крид, входя в церковь. Его когти хищно сверкали в тусклом свете. — Но ваша борьба окончена.

— Она никогда не закончится, Виктор, — ответила Аннабель, её голос был полон решимости. — Ты можешь уничтожить нас, но не сможешь убить нашу идею.

Крид рассмеялся — злобно и презрительно.

— Идея? Какая идея? Свобода? Равенство? Глупости! В этом мире есть только сила, и я — воплощение этой силы.

Он бросился на них, словно дикий зверь. Соломон и Аннабель уклонились, но Крид был слишком быстр. Он нанёс удар когтями, и Соломон отлетел в сторону, свалившись на пол с окровавленной раной на боку.

Аннабель отреагировала мгновенно. Она выхватила из-под плаща небольшое устройство — цилиндрический контейнер, покрытый непонятными символами.

— Это тебе за всё, Виктор! — закричала она и направила устройство на Крида.

Из контейнера вырвался рой микроскопических нанитов — невидимая глазу туча, которая мгновенно облепила тело Крида. Он зарычал от боли, ощущая, как наниты вгрызаются в его плоть.

— Что… что это такое? — прохрипел он, пытаясь стряхнуть нанитов.

— Это твоё проклятие, Виктор, — ответила Аннабель. — Бесконечная агония.

Наниты начали пожирать плоть Крида с невероятной скоростью. Его кожа съёживалась и чернела, мышцы распадались, кости обнажались. Но Крид не умирал. Его бессмертие не позволяло ему умереть.

Он регенерировал, восстанавливая утраченную плоть. Но наниты не останавливались. Они продолжали пожирать его, и он продолжал регенерировать — в бесконечном, ужасающем цикле боли и разрушения.

Крид рухнул на колени, его тело корчилось в агонии. Он издавал нечеловеческие вопли, сотрясающие стены церкви. Соломон, превозмогая боль, поднялся на ноги и подошёл к Аннабель.

— Мы должны уйти, — сказал он. — Здесь небезопасно.

Аннабель кивнула, её лицо было бледным и измученным. Они покинули церковь, оставив Крида на растерзание нанитам.

Время шло, превращаясь в вечность. Свободная Зона превратилась в руины, поглощённые песками времени. Соломон и Аннабель давно умерли, их имена были стёрты из памяти. Лишь безжалостные наниты продолжали выполнять свою работу, неустанно пожирая истлевшую плоть Крида.

Его скелет, облепленный роем нанитов, лежал посреди разрушенной церкви, словно памятник бесконечному страданию. Вокруг царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием нанитов.

И вот, спустя невообразимо долгий срок, наступил момент, когда даже самые совершенные технологии дали сбой. Энергия, питавшая нанитов, иссякла. Они замерли, словно мёртвые насекомые, осыпаясь с костей Крида.

Наступила тишина. Мёртвая, зловещая тишина.

Затем… началось движение. Медленное, мучительное движение.

Кости Крида начали срастаться. Мышцы начали расти. Кожа начала восстанавливаться.

Он регенерировал.

Скелет, обглоданный нанитами добела, начал обрастать плотью. Сначала — тонкий слой кожи, покрывающий кости. Затем — слабые мышцы, позволяющие ему двигать руками и ногами. Потом — внутренние органы, начинающие функционировать.

Регенерация была мучительно медленной. Каждый миллиметр плоти, каждый вздох давался Криду с огромным трудом. Но он продолжал. Его воля к жизни была непоколебима.

Спустя долгие годы, когда руины церкви давно обрушились и засыпались песком, Виктор Крид восстал из состояния скелета. Он был слаб и измождён, но жив. Его глаза горели ненавистью и жаждой мести.

Он покинул руины, словно призрак из прошлого, и направился в мир, изменившийся до неузнаваемости. Он был готов вернуть себе то, что у него отняли. И ничто не могло его остановить. Его бессмертие было его проклятием, но и его величайшим оружием. И он намерен был использовать его, чтобы покарать тех, кто осмелился бросить ему вызов.

* * *

Мир встретил Крида тишиной. Не той, механической и выверенной, что царила в его Цитадели, а первобытной, всепоглощающей. Он шёл по руинам Свободной Зоны, некогда кипевшей жизнью, а теперь засыпанной песком и заросшей диким кустарником. Ни машин, ни Клонов, ни следов цивилизации. Лишь ветер, свистящий в обломках зданий, да палящее солнце, безжалостно освещающее его путь.

Поначалу он не поверил. Решил, что это какая-то хитрая ловушка, устроенная Соломоном. Но чем дальше он продвигался, тем яснее становилась ужасающая правда: цивилизация, которую он знал, исчезла. Откатилась до уровня каменного века.

Он нашёл остатки поселений — грубые хижины из глины и камня, окружённые примитивными орудиями труда. Люди, одетые в шкуры животных, с опаской смотрели на него — словно на демона, явившегося из древних легенд. Они не знали его языка, не понимали его технологий. Он был чужаком, пришельцем из далёкого прошлого.

Соломон и Аннабель… Они давно мертвы. Их прах развеян ветром, их имена забыты. А он, Виктор Крид, бессмертный тиран, остался один в мире, который ему больше не принадлежал.

И вот, однажды, когда он бродил по берегу высохшего озера, он увидел её. Издалека. Молодая женщина, одетая в шкуры, собирала хворост. Её лицо… Оно было почти идентичным лицу Аннабель. Те же грозовые глаза, тот же высокий лоб, те же тонкие губы.

Крид замер, словно громом поражённый. Неужели это она? Неужели Аннабель каким-то чудом выжила?

Он бросился к ней, но она испугалась и убежала, скрывшись в зарослях камыша. Он преследовал её, но безуспешно. Она исчезла, словно мираж.

Крид стоял на берегу озера, задыхаясь от бега, и пытался понять, что произошло. Наваждение? Игра разума? Или… проклятие?

С тех пор видения стали преследовать его. То тут, то там он видел девушек, похожих на Аннабель. В лесу, у костра, на вершине холма. Они всегда появлялись внезапно и исчезали так же быстро, оставляя его в недоумении и смятении.

Он пытался заговорить с ними, догнать их, но они всегда убегали. Они боялись его, чувствовали в нём что-то чуждое и опасное.

Крид начал сомневаться в своей рассудительности. Может быть, он сходит с ума? Может быть, бессмертие сводит его с ума? Может быть, наниты, пожиравшие его плоть, повредили его мозг?

Он пытался найти объяснение, но не мог. Видения были слишком реальными, слишком яркими. Он чувствовал, как его сердце колотится в груди, когда видел их. Он ощущал знакомый запах её духов — тонкий аромат лаванды и диких трав.

Однажды ночью, когда он сидел у костра, он увидел её снова. Она стояла на другом берегу реки, освещённая лунным светом. Её лицо было ясным и спокойным. Она улыбалась ему.

— Аннабель? — прошептал он. — Это ты?

Она кивнула.

— Да, Виктор, это я.

Крид не верил своим глазам. Он бросился в реку, переплывая её в несколько гребков. Но когда он добрался до другого берега, её уже не