Я зависаю над телефоном с занесённым для ответа пальцем, но все слова, которые хочется сказать, в цензурное предложение не складываются. А потом дремлющий на подоконнике Гошка поднимает голову, пускает по гребню цепочку искорок и с радостным чириканьем бросается к двери.

В следующий миг в неё стучат.

Я с опаской выглядываю на площадку, морально готовясь не паниковать и вызывать такси, чтоб ехать в травмпункт, – и вижу на уровне глаз корзину с цветами.

– Кать, – говорит корзина, – я дурак и был неправ. Я осознал…

Вот только заготовленных монологов мне не хватало!..

Отпихиваю цветы, щёлкаю выключателем. Сашка жмурится и морщится, когда я поворачиваю его к свету. Нижняя губа распухла и кровит, на скуле расплывается синяк, но челюсть вроде не деформирована, да и не разговаривал бы он с переломом.

– Голова не кружится? – спрашиваю на всякий случай. – Не тошнит? Может, к врачу всё-таки?

Сашка закатывает глаза.

– А может, я войду и ты меня послушаешь? – Он на миг задумывается и добавляет: – Пожалуйста. – Ещё думает. – У меня тут цветы и тортик. Вот.

Коробка с тортиком стоит на полу, и вокруг неё уже вьётся Гошка. Я ещё немного сомневаюсь, потом усилием воли выключаю режим гипербеспокойства и отхожу в сторону, уворачиваясь от попытки всучить мне цветочки. Сашка тоскливо вздыхает, перехватывает корзину поудобнее и наклоняется за коробкой. Гошка фыркает и несётся впереди всех на кухню.

– Мог бы и сам отнести, – ворчит ему вслед Сашка. Сгружает свою ношу на тумбочку, закрывает дверь…

Сгребает меня в охапку и прижимается щекой к моему виску. Говорит быстро и сбивчиво: о работе, драконоборцах, свадьбе, деньгах, будь они неладны. О собственных страхах: не справиться, не дотянуть до поставленной самим же собой планки. О том, что любит, скучает и до одури боится потерять…

– …Колдуна боялся, идиот, – бормочет он. – Ревновал… А сам… Если б был рядом…

Ну ты мне тут ещё расплачься и лбом в пол побейся, ага. Хотя вероятнее, что расплачусь я, потому что он-то, конечно, дурак, но свой, любимый, и, когда он меня обнимает вот так, крепко-крепко, мне ничего уже не страшно…

Будь рядом. Просто будь, и тогда мы справимся. У нас получилось в прошлый раз, и в этот получится тоже. Ты ведь потому боишься, что знаешь меня лучше всех и знаешь, что я пойду до конца, – так иди со мной. Пока мы вместе, нам ничего не страшно.

– Будь рядом, – шепчу я вслух.

– Ещё можно? – уточняет он, как будто это не очевидно.

Вместо ответа я тянусь к его губам. Он ойкает, шипит, я чувствую привкус крови и тоже ойкаю и пытаюсь отстраниться, потому что надо же обработать, и холод приложить, и вообще…

Но меня не отпускают.

И хорошо.

Глава 23. Об иллюзиях и сюрпризах

Утром Сашкины травмы выглядят менее впечатляюще, синяк побледнел, пожелтел и уже не пугает, хотя от попытки потыкать в него пальцем Сашка морщится и уворачивается.

– Никитич показывал упражнения для самолечения, – поясняет он, поедая торт столовой ложкой. – Драконоборцам часто прилетает, и не всегда врач рядом. Там целый комплекс, что-то для профилактики и подготовки, что-то уже при травме. Говорит, если хорошенько прокачаться, можно и переломы самостоятельно сращивать, и аппендицит лечить без операции. – Он суёт кусок в рот, думает и бубнит: – Но это он врал, наверное.

Я пожимаю плечами.

– Кощеев вон может всё тело перестроить, если захочет. Вылечить тоже наверняка сможет. Но ему сколько лет, он и до Контакта был крут.

Сашка задумчиво кивает. Историю Маргариты я ему пересказала, идея использовать меня в качестве «фонарика» ему ожидаемо не понравилась, и он заявил, что теперь ни на шаг от меня не отойдёт. Не знаю, как он планирует совмещать это благое начинание со своими тренировками…

Или вот курсы.

– Я вас с Леркой туда завезу, – мрачно заявляет он, – а потом заберу. И чтоб без меня даже из здания не выходили. – Я многозначительно хмыкаю, он вздыхает и добавляет: – Пожалуйста. Не, я всё понимаю, но нарываться-то не обязательно, правда?

– Правда, – соглашаюсь я. – Ты вон так вышел в прошлый раз один.

Сашка сердито сопит, я смеюсь – а потом через голову стягиваю с себя шнурок с медвежьей лапой. Та уже привычно вибрирует.

– Держи. Тебе больше пригодится, он изначально для драконоборцев делался. Ирина сказала, что он настроен на поиск и способность нанести правильный удар. Проверено, работает. Меня уж точно найдёт.

Сашка скептически оглядывает амулет, держа его за шнурок, как пойманную кошкой мышь за хвостик, но всё-таки надевает. А потом идёт одеваться.

По дороге на курсы мы делаем крюк и забираем Лерку. В первый миг я её не узнаю: макияжа нет, половины серёжек нет, голубая ветровка поверх вельветового бежевого сарафана – только ботинки остались прежние, чёрные. Радикальная, однако, смена имиджа…

На мой вопросительный взгляд юная дева морщит нос и утыкается в окно. Сашка хмыкает и тоже молчит, но выглядит довольным. Я вспоминаю вчерашнее выступление Влада по поводу атмосферы в семье, но подозрения оказываются напрасными.

– Они с мамой в пятницу весь вечер ревели в обнимку, – вполголоса поясняет Сашка, когда мы прибываем на место и Лерка выбирается из машины. – Этот нехороший человек, который капитан полиции, им же ляпнул сдуру про остальных девчонок.

Я качаю головой и тоже выхожу. В то, что Князев что-то сделал сдуру, верится слабо – а вот припугнуть в профилактических целях мог, если мысль о собственной прошедшей мимо смерти недостаточно впечатлила.

Сашка обходит машину и строго на нас обеих смотрит.

– Я к Никитичу, собак покормлю, выгуляю и сразу назад. Без меня чтоб никуда! Ясно? Обеим?

Лерка презрительно фыркает, а потом вдруг целует его в щёку и уходит в здание, задрав нос. Я тоже фыркаю – очень уж смешно у Сашки открылся рот и брови задрались.

– Приказ ясен, мой генерал. Разрешите выполнять?

Он встряхивается, глядит на меня укоризненно, и я тоже его целую.

– Всё будет хорошо. У меня вот дракон в качестве охраны, может чай заварить, может ножик принести…

Гошка бодро чирикает. Сегодня я посадила его в рюкзак, если оттуда высунуть голову, обзор куда интереснее, чем из сумки. Сашка скептически кривится, но на поцелуй отвечает и обнимает, крепко-крепко.

– Чай-то ладно, – шепчет он мне в ухо. – Но давайте как-нибудь без ножиков, а?

Как будто мне не хочется того же.

Лерка ждёт меня на первом этаже, возле лестницы.

– Можно с твоего телефона позвонить? Пожалуйста!

Я снова удивляюсь: какие, однако, слова человек знает, оказывается! – но киваю.

– А кому? И что с твоим телефоном?

Она морщится.

– На экспертизу забрали. Хотят восстановить сообщения с этим… – Она ёжится. – А позвонить Владу. Сашка так орал за камень, обещал его встретить и морду набить. А теперь сам с синяком ходит.

Я хмыкаю, но подробности вчерашнего вечера раскрывать не хочется. Лезу в карман за телефоном, нахожу в контактах номер Влада.

– Он просто испугался за тебя, – говорю, имея в виду Сашку. – Если б не успел до того, как ты начала ритуал…

Она пожимает плечом.

– Он и не успел.

Я гляжу вопросительно. Лерка смотрит в телефон, потом на меня, но желание похвастаться всё-таки пересиливает жажду общения.

Ритуал она действительно начала: заучила слова, включила музыку,