– Бежим? – предложила Мист почти одними губами, полуобернулась и тут же почти впечаталась в спину приятеля, потому что серые безголовые фигуры, покачиваясь, выходили из сереющего тумана со всех сторон. – Глухие небеса, дым и пепел, – с отчаянием выругалась она. – Тор…кругом они.

– Обед, – захихикала ведьма. – Ужин! И соленья с маринадами.

…сказал святой Амайрил: “выходите все против меня разом, ибо крепка моя вера, и известна мера и срок”. И все вместе чарами накинулись на него служители мекатовы, да только напрасно. Не могли чары нечестивые коснуться того, кто верой защищен, как панцирем. Всех разом посрамил Амайрил и чар лишил, и сил демонических. Оставил их слабыми и пустыми, каяться, да искать спасения, ибо …

… однажды случилась с ар-Маэрэ такая незадача. Крепко устав в пути до башни, что он разыскивал, попросился он на ночлег в обычный гостеприимный дом, и уснул немедля, стоило лишь голову опустить на лавку. И привиделось ему, будто шелестит живой речью дерево, что возле окна росло. И будто бы сказало оно: “зло точит мои корни, зло поедает мои соки, мироед прогрызет меня, да выйдет на свет”. Ответил ему во сне ар-Маэрэ: мол, “слышу тебя, только зла в корнях твоих не зрю. Ты покажи …

Интере ас ар-Маэрэ, 13

– Ыыы, – умно высказалась Мист, а Торрен внезапно ткнул ее локтем прежде, чем шагнуть вперед и широко взмахнуть мечом, пытаясь привлечь внимание противников.

Мист потребовалось несколько секунд, в течении которых она наблюдала за словно словно танцующими движениями Торрена, чтобы понять, что именно он намекал ей сделать.

– Соленья, – хихикала, пританцовывая, ведьма, придерживая обеими руками огромный живот, по которому словно волны ходили под лохмотьями. Как будто там шевелились огромные черви. – Маринады!

– Будут тебе соленья, – буркнула Мист, торопливо вытаскивая шкатулку, открыла ее и швырнула в бесноватую болотницу.

Джинн радостно взвыл, вылетая вихрем из падающей коробочки, и впился в ближайшую жертву. Ведьма нелепо взмахнула руками, безголовые пепельные твари кинулись к ней, и джинн заметался между ними, явно теряя силы с каждым разрушенным чудовищем. Погибая, они теряли свою пепельную плоть, которая осыпалась с ним пылью, оставляя лишь белые кости. Они разваливались, падали, но джинн быстро слабел, тоже, пока не вспыхнул последней вспышкой сам, исчезая навсегда.

И тогда ведьма дико захохотала, стоя на четвереньках и раскачиваясь.

– Будут, будут мне соленья, глупая девчонка, – сказала она, поднимая одну руку, но слова ее окончились глубоким стоном, и она, словно живот-таки перевесил ее, завалилась набок, дрыгая ногами и руками. Оставшиеся после атаки джинна пепельные фигуры замерли на мгновение и осыпались.

– Что это она? – с подозрением спросил Торрен, опуская меч, и Мист, стоя за его плечом, вцепилась в его руку. Ведьма принялась кататься меж куч пепла и белых костей, ломая их, хрупкие от огня, своим весом.

– Ей больно, – с определенной долей уверенности сказала девушка, и ведьма закричала, дико и страшно, и лохмотья ее юбки от чего-то потемнели, промокли. – Она обделалась, что ли?

– Не, – с благоговейным ужасом сказал Торрен и убрал меч. – Рожает она, кажется.

– Чего? – не поняла Мист.

– Рожает, – повторил Торрен. – Дите рожает. А, мать, рожаешь ты, что ль?

– Дыа, – с непередаваемой смесью боли и неизбывной радости простонала ведьма. – Наконец! Наконец-то! Вы, вы двое, помогайте, – он потеряла конец слова в крике, продышалась, и потом продолжила. – Помогайте, и я помогу вам! Отпущу и награжу!

– А чем помогать? – деловито уточнил Торрен, оглядывая корежащуюся женщину. – Не старовата ты рожать, мать, глядь?

– Ведьмы …. возраста…не имут! В дом меня, мальчишка, и воды грей в котле, а девка пусть при мне, ребенка принять… надо принять.

– Ты хоть рожала уже, а? – Торрен примерился, наклонился, поднял ее на руки с трудом. – Фу, нечисть болотная, – прокомментировал он. – Вонища!

– А с тебя ваэрле воняет скоротухлым, – не осталась в долгу ведьма, пока ее снова не скрючило.

Мист наблюдала за всем этим с суеверным ужасом, но вслед за Торреном опасливо вошла в калитку. За частоколом обнаружился дом и двор, почти нормальные, только что подзапущенные. Торрен с ноги открыл дверь, хрюкнул от запаха.

– Мист, шарф на нос намотай, – посоветовал он, занося ведьму внутрь. В полупустой комнате, единственной в доме, полной каких-то сушеных трав и банок с, видимо, “соленьями”, даже кровати не было, только тряпки и шкуры на полу, куда парень и уложил стонущую и бесновато хихикающую вперемешку женщину.

– Напомни мне, почему мы не сбегаем отсюда срочно? – спросила Мист у него шепотом, когда они разминулись – Торрен по дороге во двор, чтобы наносить воды и согреть, Мист – по дороге к ведьме.

– Потому что не знаем, куда. Это, видать, она нас кругами и водила.

– Но сейчас-то не может.

– А бросить ее тут можно, что ль? – возмутился Торрен. – А ну как ребенок у ей встанет поперек?

– А тогда-то мы что делать будем, знахарь? – покрутила пальцем у виска Мист.

– Помогать, – отрезал Торрен гордо и удалился за дверь. Мист же с сомнением взглянула на корячащуюся ведьму, и та с удовольствием разразилась громким утробным воплем. Она орала с таким смаком, что Мист даже сомневалась, что та действительно испытывает боль.

– Иди, девка, сюда, – сказала болотница, продышавшись в очередной раз. – Сними фиолетовые цветы над окном, и зеленый тот вон веник, и орехи черные. И банку с глазами возьми, да снеси своему приятелю, пусть в котел кинет. Да возвращайся – застрянет ребенок, вытягивать станешь.

Мист кинула на ведьму полный непередаваемой гадливости взгляд и стала снимать указанные ингредиенты, волей-неволей вслушиваясь в бормотание ведьмы.

– Наконец-то!.. Ведьмой будешь, сильной будешь, злой…Пять лет я тебя носила. Пять лет ты меня жрала, а будешь весь мир жрать, поедом есть, мироедка, людоедка…

Мист содрогнулась, прижала к груди собранные травы и “банку с глазами” и пулей вылетела из дома.

– Она с ума сошла, или рожает тут погибель всему миру, а мы? – возмущенно набросилась она на Торрена, который, согнувшись в три погибели, разжигал огонь под огромным чаном.

– Ну, Мист, ну рожает баба, – примиряюще сказал он. – А родит, покажет нам дорогу к Сарэну, и мы уйдем.

– Да она, небось, тут пол-округи извела! – продолжала нервно взмахивать руками Мист. – Мор, говоришь, в Чернолесье?! Да вот он, твой пеплов мор!

– Да может она трупы сюда просто стащила, и того, – спокойно сказал Торрен.– Не кипяшись, Мист, иногда с такими страхолюдлами приходится дело иметь, чтобы что-то добыть или достичь, тут эта ведьма рядом не стояла. Ну, хочешь, глядь, потом клятву возьмем с нее не вредить окрестным селениям, в качестве награды?