Ладони имели пугающий, далёкий от здорового красно-синий цвет. Согнутые пальцы едва шевелились. Кожа жутко надулась, будто была готова вот-вот лопнуть.

– Решил её без рук оставить? – грубо и зло бросил мужик своему родственнику, шагая в комнату и отнюдь не бережно хватая меня за локоть так, чтобы я встала на колени на постели, поднявшись выше и избавив похитителя от необходимости наклоняться.

Слабое после эффекта растения тело шаталось, руки от действий разбойника болели куда сильнее, но упасть он мне не позволил, пока не размотал петли толстой верёвки.

– Я случайно, Дэф, – искренне виновато пробормотал парень, оставшийся у двери.

– Молись, чтобы хозяин не перетянул нам шеи, – мужик снял последний моток и убрал руки, безразлично проследив за тем, как я обессилено падаю на подушку.

С болезненным шипением попыталась шевелить руками, вернувшими себе кровообращение. Процесс этот был далеко не из приятных.

– Свяжу снова, если надумаешь что-то выкинуть, – пригрозил Дэф, сверху вниз пронзая меня суровым взглядом.

– Я ничего не сделаю, – голос дрожал и звучал откровенно жалко.

Этого хватило, чтобы мужик скривился, окинул ещё одним долгим неприязненным взглядом и ушёл, утащив с собой родственника и оставив дверь открытой.

Я медленно села, облокотилась спиной о грязную стену и очень долго разрабатывала руки. Из глаз текли горячие слёзы, из горла, не смотря на все мои попытки не издавать ни звука, то и дело срывались тихие жалобные стоны.

Страх смешался с болью.

Надежда тонула под отчаянием.

Если бы мои руки находились перетянутыми в течение суток, эффект был бы намного хуже. Думаю, меня связали незадолго до того, как убрать цветы. Если вспомнить, что я начала пробуждаться именно из-за боли… Значит, большую часть времени цветы держали меня в глубоком сне. В глубоком настолько, что я никак не отслеживала реальность.

Не знаю, сколько прошло времени.

Приближающиеся к комнате тяжёлые шаги. Вошедший Дэф бросил взгляд на моё лицо, на руки, не останавливаясь, прошёл к тумбочке и со стуком поставил на неё железную кружку с водой и железную тарелку с грубо отломанным куском белого хлеба и странной, совершенно неаппетитной серой кашей, в которую была воткнута ложка. Консистенция каши вполне подходила для того, чтобы столовый прибор и не думал о падении.

Ничего не сказав, мужчина вышел и, судя по шагам, направился в соседнюю комнату, находящуюся за стеной, у которой сидела я.

Есть не хотелось, и вид каши появлению аппетита не поспособствовал, но воде я очень порадовалась. Подползла к краю кровати, свесила вниз босые ноги… в замке я точно ходила в лёгких туфельках без каблука, и сбегала тоже в них, сейчас же обуви не было.

Протянув обе руки, кое-как ухватилась за кружку. Выбрала край почище и даже не заметила, как выпила всё до капли. Боже, какое же наслаждение! И безумно жаль, что мне принесли всего кружку.

Если дверь оставили открытой, а меня – развязанной, означает ли это, что я могу выйти и попросить ещё попить? Не покидало чувство, что я очень об этом пожалею, потому что похитители едва ли обрадуются при виде меня. Но жажда была слишком сильной, чтобы я могла её игнорировать. Горло царапало от желания пить.

Сглотнув и затолкав подальше гордость, я соскользнула на пол. Постояла, пошатываясь, посильнее сжала пустую кружку и медленно побрела к двери.

Дойти не успела.

– Ты что делаешь? – вопрос ударил раньше, чем на пороге появился разгневанный Дэф.

– Можно ещё воды, пожа?..

Не слушая, мужчина шагнул ко мне, больно схватил за плечи и с силой толкнул на только что покинутую постель.

Но не рассчитал ни силу, ни угол падения.

Короткое головокружительное падение сменилось ударом и испугавшим до ужаса хрустом. Не знаю, кто испугался сильнее – вскрикнувшая и сползшая на пол я за свой позвоночник или грубо выругавшийся и упавший на колено рядом мужик за всё тот же мой позвоночник.

Испуг на его лице был неподдельным, но если Дэф и винил себя, то недолго.

– Зачем ты встала? – наехал натурально. – Кто тебе позволил?!

Его страх ожидаемо сменился злостью.

Мой привёл к слезам.

– Что вы от меня хотите? – попыталась оттолкнуть находящегося слишком близко человека, не смогла и отползла сама, притянула колени к груди и просто тихо заплакала.

Боже, что им всем от меня нужно? Почему я вообще оказалась во всё это втянута? Это даже не мой мир, так почему все вокруг пытаются извлечь из меня какую-то выгоду? Почему обращаются… вот так? Давят положением, магией, словами и силой? Считают, что им позволено всё, абсолютно любое поведение и действия.

Вновь шаги, в этот раз легче и быстрее, и в комнату фактически вбежал младший брат так и оставшегося сидеть на одном колене Дэфа.

– Кто-то едет! – тихо и испуганно вскричал парень. Затормозил, изумлённо оглядывая нас, и не понял: – А что у вас тут происходит?

– Ничего, – грубо и резко отрезал Дэф, рывком поднимаясь на ноги и заставляя меня вздрогнуть и сжаться в ожидании чего-то страшного.

Так толком и не начавшиеся рыдания оставили, давая возможность насторожиться и прислушаться.

– Жди здесь, – брошенное мне, а дальше уже родственнику, – где?

– Подъезжает, – так ничего и не понявший парень глянул на меня, посторонился, пропуская подельника, и поспешил следом за ним, уже в коридоре повторив: – Так что случилось-то?

Сердце загромыхало в груди значительно громче и быстрее, разгоняя по венам уже не кровь, а чистый адреналин.

Судорожно досчитав до пяти, пока эти двое отойдут достаточно далеко, я рванула с места, одновременно поднимаясь и направляясь к окну. Не удержалась на слабых ногах, упала на колени, но тут же поднялась вновь, встала ровно и с чистым ужасом выглянула в окно.

Больше всего я боялась увидеть подъезжающих с этой стороны, но удача явно была на моей стороне, потому что всё, что располагалось по ту сторону стекла – это лес. Лес! Высокие хвойные деревья, мох, кусты.

А прямо под окном пристройка с косой крышей, спуститься по которой со второго этажа было не так уж и сложно.

Повернув голову, прислушалась, оценивая, где сейчас находятся похитители. В доме царила тишина.

Я не стала тратить время на сомнения.

Потянула за ручку, с лёгкостью открывая окно, затем второе. Свежий лесной воздух окутал лицо, шею, плечи и руки. Фиолетовое платье на мне было домашним, то есть без корсета, очень лёгким, с воздушными рукавами и юбкой, а при побеге я не нашла никакой верхней одежды, вот и…

О своих шансах выжить босиком в лесу я думала, пока, сев на подоконник, перебиралась на пристройку. До неё было совсем невысоко, буквально метр.