Пройдя один квартал, я притормозила каблуками о землю и подождала, пока Вэл повернется ко мне лицом. Он тоже выглядел таким же испуганным, как и остальные, и побледнел, будто ему было нехорошо. Вероятно, это зрелище ему показалось ужасным. Я же почти не обратила внимания на жестокость, которая была мне так знакома.

Если бы Вэл сейчас заглянул в мои мысли, он бы развернулся и убежал.

— Мне нужно идти, — выдавила я и высвободила свою руку.

— Что?

— Увидимся у дома Галлиеров в восемь часов. Это на Ройял-стрит, — сказала я.

— Дарсия, подожди!

Я уже удалялась от него торопливым шагом.

— Извини, Вэл, я вспомнила, что должна кое-что сделать.

— Ты не можешь просто уйти после… — он схватил меня за плечи. Его голубые глаза, похожие на темные озера, выдавали внутреннее смятение.

Все, что делал Вэл, меня сильно затронуло. Последний прошедший час. Его рука в моей руке. Его близость. В ней я расцвела. Я чувствовала себя совершенно другим человеком. В то же время я была убеждена, что эта близость всегда жила во мне.

И это меня безумно пугало.

Его руки гладили мое лицо.

— Не убегай.

Тут я кое-что сделала, потому что знала, что это самый быстрый способ избавиться от него. По крайней мере, я так думала, когда набралась смелости это сделать.

Руками я вцепилась в его хлопчатобумажную рубашку. И не думая о последствиях, встала на цыпочки и поцеловала Вэла.

Я прижала рот к его зовущим губам и слегка прикусила их, чтобы вызвать реакцию. Она не заставила себя долго ждать.

Он притянул меня к себе и ответил на поцелуй. Я начала все это, чтобы освободиться от него. Но теперь потерялась в этом чувстве.

Мне пришлось поспешно отпрянуть от него.

— До встречи, — прошептала я, задыхаясь, и убежала.

Со всей скоростью, на которую я была способна, я увеличивала между нами расстояние, хотя необъяснимая связь с Вэлом пыталась заставить меня вернуться.

Но я не могла остаться.

Темный, вероятно, собирается завершить первый ритуал прямо сегодня ночью. Во мне поднялась паника, разрушив весь мой оптимизм. Я почила на лаврах, собиралась сделать все идеально и верила, что мне это удастся. При этом цель была важнее средств. Я должна стать повелительницей Великолепных. Любым способом. Все равно, будет ли это сделано идеально, или я окажусь на волосок от провала.

Я бросилась в свою рабочую комнату, чтобы поговорить с Тино, но заклинания подсказали мне, что его нет дома.

Только Менти зашевелилась в своей постели. Я не хотела, чтобы она видела меня такой взбудораженной. Поэтому выхватила один из своих мешочков с железного стеллажа и распылила немного порошка над лицом вилы. Она один раз чихнула, потом мгновенно глубоко заснула.

С бешено колотящимся сердцем я бросилась вверх по лестнице, залезла под кровать и достала из тайника несколько заранее приготовленных заклятий. Вместе с изогнутым золотым кинжалом прикрепила их к поясу, привязала к лодыжке небольшой метательный нож и снова побежала вниз. Там открыла другой тайник, в котором билось двенадцать сердец. Я вынула тринадцатый, все еще пустой, стакан. Положив его в сумку и перекинув ее через плечо, я еще раз глубоко вздохнула.

Отступать уже нельзя. Надо было сделать это еще несколько недель назад.

Очень медленно я натянула на себя черную маску, которая полностью закрыла лицо, и выскользнула наружу.

Еще три года назад, только поселившись в этом доме, я поставила перед собой задачу изучить каждый черный шабаш ведьм. Я наблюдала за их поведением и следила за ними на разных кладбищах.

Был один шабаш, который всегда собирался перед рассветом на кладбище рядом со мной. Раньше я не стала выбирать жертвой ведьму оттуда, чтобы не привлекать к себе внимания, но сейчас это уже не имело значения.

Войдя на маленькое кладбище и лавируя между гробницами и склепами, я направилась на видный мне свет факелов. Шабаш собрался уже давно, и через несколько мгновений я услышала его завершающие камлания.

Спиной я прижалась к стене каменной семейной усыпальницы, приложила ладони друг к другу и соткала в воздухе тонкий шлейф магии, которая соединилась с тьмой и окутала меня. И хотя я стояла неподвижно и просто ждала, и мне ничто не мешало, я не позволила себе ни на секунду задуматься о последствиях. Или об ожидаемых опасностях. Мои возможности были ограничены.

Я не могла видеть ведьм, но насчитала не менее полудюжины голосов. Они попрощались друг с другом и стали расходиться, пока из них не осталась только одна и, как того пожелала судьба, не двинулась в мою сторону.

Она была молода, на несколько лет старше меня, с короткими непослушными волосами. Несмотря на раннее утро, глаза у нее были подкрашены темным, а на губах была видна красная помада.

В уголках рта играла радостная улыбка, и в легкой походке чувствовалась радость жизни.

Но во мне ничто не шевельнулось.

Я словно окаменела.

Как охотница, которая нацелилась на добычу и была готова к атаке.

Я выдохнула.

Ведьма приблизилась ко мне и прошла рядом, и я, скинув с плеч темноту, как плащ, двинулась за ней и коснулась ее плеча аметистом, наполненным темным заклятием. Он окрасился в черный цвет. Магия охватила ее юное тело, которое всеми силами пыталось сопротивляться.

Во время этой внутренней борьбы она словно застыла.

Я встала перед ней и осыпала ее лицо порошком, похожим на тот, который усыпил Менти. Он переливался лиловым цветом на ее ресницах, и с каждым вдохом наполнял ее легкие. Она не впала в бессознательное состояние, но ее конечности окаменели, и она не могла пошевелиться, только смотрела на меня в сумерках расширенными от ужаса глазами.

Я поймала ее взгляд и только теперь постепенно стала понимать, как легко было ее победить. Как слаба должна была быть эта черномагическая ведьма. Тем не менее, я здесь потому, что это должно произойти сегодня ночью, независимо от силы или слабости противника.

— Я знаю, что ты боишься, — тихо сказала я, убирая прядь волос с ее лица. — Но тебе это не нужно. Больно будет очень недолго. И потом все будет кончено.

Она тихо скулила, но ничего не говорила.

Не думай об этом. Не думай об этом.

В следующую секунду в моей рука появился золотой нож, и я разрезала сначала ее тонкую куртку, потом футболку, и лезвие проникло сквозь кожу. Я делала все почти без усилий. Нужно было всего лишь нанести знак на поверхность ее нетронутой кожи.

Не глядя