Не знаю, они ли стали решающими, но из лабиринта я вывалилась последней. Анни опередила меня всего на несколько секунд.

И ее злобное лицо я не забуду, хотя она и постаралась неуверенной улыбкой скрыть досаду от того, что замысел не удался.

Я лежала в горячей воде и в буквальном смысле отмокала. Набирала воду уже в пятый раз и щедро обливалась пенками и шампунями.

Кролики, конечно, были тем еще сюрпризом, но они ничто по сравнению с огромной грязевой тучей, нависшей над головами девушек уже у выхода из лабиринта. Подобные тучи были у каждой из участниц.

Нам давалось некоторое время, чтобы мы сообразили, что должно произойти, и могли предотвратить дождь. Только леди Аделина сумела наколдовать щит, на который и пролилась грязь, не задев саму невесту. Остальные же девушки из лабиринта выходили по уши в… не самом приятном виде.

Я замешкалась, прекрасно осознавая, что грязь замедлит движения, и не прогадала. Несмотря на то что Анни тоже от души искупалась в жиже, последней пришла все-таки я, а не она.

И теперь, отмывая следы последней гадости от организаторов испытания, пыталась сообразить, достаточно ли сделала для того, чтобы выиграла Анни?

Потому что, согласно предыдущему заданию, она прочно занимала второе место, я была третьей, Тира Соир четвертой, Микелла пятой, а Аделина первой.

Проблема в том, что Аделина преодолела путь быстрее всех. Анни оказалась четвертой, Микелла второй, а Тира третьей. Я же, как уже говорила, последней.

Как Дерек распределит баллы?

Я еще раз сменила воду, тщательно промыла волосы и с сожалением начала вытираться.

Будь моя воля, не выходила бы из ванной до утра. Вода расслабляла, прогоняла прочь переживания и ночные видения. Но, увы, ужин никто не отменял, а потому я все-таки покинула обитель чистоты и умиротворения.

– Как славно, что надела халат, – пробормотала, глядя на развалившегося на моей кровати наглого принца. – Ваше высочество, вы не задумывались, что эта постель принадлежит не вам?

– Мне здесь принадлежит все, – усмехнулся Дерек, но с кровати поднялся. Даже покрывало поправил.

– Прости, ты так долго плескалась, что я прилег. Не спал, устал… простишь?

Я не двигалась, успокаивая радостно трепещущее сердце и мысли, пустившиеся вскачь.

Да как я могла его с кем-то спутать, если тело так на него реагирует, лишь только мы оказываемся рядом? Невероятное ощущение! И наверное, нежелательное. Потому что все, о чем я сейчас могла думать, так это о губах принца, касающихся моей шеи. Так же, как было в видении Айрис с ее мужчиной. Это действительно так приятно и волнующе, как казалось кузине?

– Айрис, я все еще здесь и смиренно прошу прощения, – напомнил о себе Дерек. – И принес твои любимые пирожные…

– Любимые? – переспросила недоверчиво.

– Эклеры с масляным кремом и шоколадной крошкой от мастера Таруса, – невинно уточнил принц.

– Ты шутишь? От кондитерской Таруса до столицы Анлесска как минимум пять дней пути.

– Есть только один способ узнать это наверняка, – широко улыбнулся его высочество. – Позволите пригласить вас, прекраснейшая леди, на чаепитие?

Он дурачился и шутил, и не скажешь, что устал, не спал и что там еще?..

Меня завораживала его улыбка, уходили тревоги, можно дышать свободно. И это так странно, как будто я долгое время спала, а рядом с ним пробудилась.

– Не смею отказать, – ответила, радостно улыбаясь, и вложила ладошку в его руку.

В гостиной нас ждали чай и пирожные. Все, как сказал Дерек.

– Я понимаю, что ты маг, принц, но даже тебе не под силу доставить свежие эклеры из кондитерской мастера Таруса. Это просто невероятно! Они же хранятся всего пятнадцать часов…

Уплетая уже второй, все не могла поверить.

– Айрис, когда дело касается твоей улыбки, для меня нет ничего невозможного.

Я подавилась. Скажи он шутливо, вряд ли я залилась бы пунцовой краской. А он смотрел на меня, поглощающую сладости, и ласково улыбался.

Только тон его был предельно серьезным.

– Спасибо, – пробормотала и поскорее запила чаем застрявший в горле кусок.

– Мне приятно, что ты оставила букет. Я был не совсем уверен в цветовой гамме.

Я поперхнулась вторично, чай пошел носом.

Согнувшись в три погибели, чтобы Дерек не разглядел мой позор, торопливо схватила салфетку и прикрыла лицо.

Боги, за что?!

– Айрис! – Принц встревоженно поднялся.

– Сиди, пожалуйста, – прохрипела.

Не принцесса, а позорище несусветное. Видела бы меня сейчас няня, от нотаций я бы точно не ушла.

– Это же не твой букет, – пробормотала, когда наконец вытерлась и справилась с волнением, – в нем была записка от лорда Макса.

В руке Дерека лопнула чашка.

– О Боги!

– Сиди… пожалуйста, – хрипло повторил мою просьбу.

– У тебя же кровь.

– Рана сейчас затянется.

Она-то затянется, но отмыться точно не сможет.

– Я сейчас, – просительно посмотрела на собеседника, – минуточку.

Дождавшись согласия, шмыгнула в ванную комнату, намочила полотенце, одновременно лихорадочно вспоминая, куда дела ту проклятую записку. Когда я предложила сходить за ней, королева сказала, что лучше отдать ее Дереку.

Собственно, так и собиралась сделать, но напрочь о ней забыла.

А теперь вопрос: куда я ее засунула?

Взгляд упал на пол и зацепился за мятый клочок бумаги.

Точно, я же сама потащила эту бумажку с собой в ванную комнату, когда разозлилась, что цветы не от того ухажера.

Его высочество терпеливо ждал, даже позу не сменил. Он был прав, говоря, что рана быстро затянется. Только следы запекшейся крови на ладони остались напоминанием, их-то я и принялась стирать мокрым полотенцем. А в другую его руку вложила записку от лорда Макса.

– Я думала, ее величество расскажет, – призналась, заметив, как потемнели очи принца.

Надо его как-то успокоить. Например, отвлечь разговором.

– Она успела ввести в курс дела и обозначить ваш план, – глухо отозвался бывший жених. А может, и нынешний? – Я хотел все узнать от тебя.

– Вот как, – вздохнула я и отложила полотенце. – Тогда слушай.

После нашего чаепития прошла неделя. Невероятно тяжелые для меня семь дней. Я все так же видела жизнь Айрис, росла вместе с ней, была ею не только на занятиях с наставницей, которая продолжала ее бить, но и во время встреч с любимым. Именно эта часть бесила меня больше всего. Как и прежде, я не видела лиц, зато прекрасно ощущала прикосновения, поцелуи, жаркий шепот, слышала признания и обещания. Невыполненные. Иначе бы Айрис не была бы мертва уже три года.