Я хочу с вами, если ты меня с собой возьмёшь. Ты очень добрый! Я таких добрых никогда не видела.

– Нашла доброго, пигалица, – Эливерт ласково щёлкнул её по носу. – Я – пройдоха, подлец и грубиян. Но тебя я в обиду не дам. Никому! Слышишь? Значит, решено? Едем!

– Эл, ты что рехнулся? – прошипел Наир. – Ты думаешь, что говоришь? Куда? Куда ты её зовёшь, можно узнать?

– Всё равно куда, лишь бы подальше отсюда, – холодно ответил разбойник.

Наир отодвинулся на край стола, метнул гневный взгляд в сторону Эливерта и поманил его пальцем. Тот подвинулся к нему, подальше от Граю и Насти. Это была бессмысленная мера, поскольку их громкие рассерженные речи всё рано не ускользнули от дамских ушей.

– Слушай, Эл, – шёпотом процедил лэгиарн сквозь зубы, – тебе с перепоя всегда в голову мудрые мысли лезут, но сегодня ты обошёл самого себя. Ну, скажи, откуда у тебя появилась грандиозная идея взять эту девочку с собой?

– Нельзя её здесь оставлять. Пропадёт, – просто ответил Эливерт. – И похмелье здесь ни при чём. Что её здесь ждёт? Разве это жизнь – одни мучения!

– Ты можешь предложить ей что-то лучшее? – усмехнулся Наир.

– Могу. И предлагаю. Ей в любом месте будет лучше, чем здесь, – зло бросил Эл, не сводя стальных глаз с лэгиарна.

– Смею тебе напомнить, друг, что мы не на увеселительной прогулке. Куда ты её хочешь с собой тащить? В столицу? Или на Север? В нашей компашке жутко не хватает малолетнего ребёнка. Ты увезёшь её из семьи, а что дальше? Прости, Эл, но родитель из тебя никудышный! Ты ничем не лучше этого пьяного сапожника. Вся твоя жизнь – прогулка по краю пропасти. Тебя могут убить в любой момент. Что тогда будет с ней? Эл, ответь мне! Пойми, мне тоже жаль эту девочку, но я понимаю, что у меня нет права вмешиваться в её судьбу, брать на себя ответственность за её жизнь, потому что я не уверен, что смогу изменить эту самую жизнь в лучшую сторону.

Притихшая и погрустневшая Граю прислушивалась к разговору мужчин. Желая отвлечь её, Настя нежно погладила девочку по спутанным волосам, и, пододвинув ближе тарелку с остатками пирожного, сказала:

– Ты ешь, ешь, Граю! Доедай!

– А у меня нет права не вмешаться в её судьбу! – решительно заявил разбойник. – Наир, я всё это видел, видел сотни раз. Пьянки да побои, пинки да затрещины. А в глазах мутнеет, потому что уже третий день ничего не жрал. И никому нет до тебя дела, и помощи ждать неоткуда, потому что никто не желает вмешиваться и брать на себя ответственность! И слоняется по кабакам ватага одичалых таких «воробышков». Подрастают они и из воробышков превращаются в воров и уличных девок. Иного не дано. Такая судьба ждёт всех бродяжек. А я не хочу этого, Наир. Пусть Лиэлид и наш доблестный король строят планы по спасению всего мира, а я так скажу – не надо спасать всю Кирлию! Это просто земля. А живут на ней люди… Вот им и надо помогать! Я сегодня этому цыплёнку помогу, ты завтра – кому-то ещё, Рыжая – третьему. И тремя несчастными меньше будет… Вот так и надо беды и зло изничтожать.

Лэгиарн уже не пытался спорить, лишь молчал угрюмо.

А Эл продолжил со вздохом:

– Я знаю, Наир, что я не лучший, кто мог бы позаботиться о Граю, но выбора нет. Оставить её здесь я не могу – ей нужно помочь. Тебе этого не понять, Наир. Хоть ты тоже сирота, но ты никогда не чувствовал себя одиноким, брошенным… А я знаю, что у неё на душе. И это неправильно. Не должно так быть. Дети должны быть счастливы. Беззаботны, легкомысленны и счастливы. Потом, во взрослой жизни, успеют грязи нахлебаться. Не должно быть у ребёнка такого одичалого затравленного взгляда, как у этой пичуги, – закончил Эливерт, кивнув в сторону Граю.

Наир помолчал и сказал потом:

– Я с тобой, Эл, не спорю. Ты всё верно говоришь. Только куда ты её денешь? В Лэрианор привезёшь? Так ведь нескоро мы туда вернёмся.

– Нечего ей в Лэрианоре делать, – рассудил Эливерт. – Я ещё до Жемчужных Садов её куда-нибудь пристрою. Что у меня знакомых мало, что ли? Отдам какой-нибудь эрре на воспитание.

– Тогда уж лучше здесь оставь! – взвился Наир. – Одинаково приятно. Среди твоих знакомых ни одного приличного человека не найти. Одни воры, разбойники, да гулящие девки… Ежели ты Граю к такой пристроишь, так где-нибудь в притоне всю жизнь и проживёт.

– А ведь тут ты прав, дружище, – согласно кивнул Эливерт, но на лице его уже появилась знакомая ехидная ухмылка. Очевидно, что его уже посетила какая-то новая гениальная идея. – И вправду, друзья мои да подружки сплошь все из вольницы. Но неужто среди всех моих знакомых ни одного человека приличного не найдётся?

– А откуда ему взяться? Кроме нас с Дэини, да Миланейи, с тобой могут знаться только те, у кого давно уже нет даже понятия о совести, – с каменным лицом заявил Наир.

Может, он так и не думал, но с утра лэгиарн был очень сердит на разбойника и не удержался от подобного замечания.

Эливерт расхохотался.

– Да уж! Скромненькое замечание… Но ты ошибаешься, мой друг Ушастик, окромя вас, есть среди моих приятелей и другие честные люди. Немного, но есть. И, кажется, я даже знаю, куда мне увезти Граю. Тем более это как раз по пути в Жемчужные Сады… Есть на берегу Киримы городок Сальвар, а в нем живёт одна славная девица, которая, как я думаю, будет чрезвычайно рада, если я привезу ей эту птаху.

– Не верится мне, что эта девица действительно сумеет позаботиться о девочке.

– Не верится? – Эл ухмыльнулся. – Тогда слушай, Наир! Я тебе расскажу одну сказку…

– Я тебе не ребёнок. Граю вон сказки свои рассказывай, а я все твои воровские байки наизусть знаю!

– Эту не знаешь, – не унимался разбойник. – Сюжет у неё не хуже тех душещипательных баллад, что слагают бродячие менестрели. Только вот рассказчик из меня так себе. Красивых слов зря не ждите! Ну, так вот…

***

– В некой земле владетельной, в небольшом, но славном городке, на