Какая-то женщина в толпе достала телефон и протянула Полу.

– Похоже, мне конец, – пробормотала Пола, пока Пол боролся с кнопками аппарата размером с цукини.

К этой минуте толпа вокруг Полы разрослась настолько, что почти перекрыла трассу. Ошеломленные распорядители даже не пытались вернуть зрителей за ограждение. Все их внимание сосредоточилось на том, как величайшая в мире женщина-триатлет валяется без сил на мостовой почти в видимости финишной черты Ironman. Слегка придя в себя, Пола о чем-то сбивчиво заговорила с подоспевшими медиками и каким-то образом сумела объяснить им, что решила пройти дистанцию до конца, только не надо ее торопить.

– У меня еще весь день впереди, – сказала она.

Через 20 минут с того момента, как она уселась на бордюр, Пола встала. Толпа зрителей разразилась аплодисментами, и спортсменка отвесила легкий ироничный поклон.

Она пошла, все еще босая. Толпа следовала за ней, прямо посередине дороги, так что остальным атлетам приходилось прокладывать себе путь между людьми. Поле оставалось всего пять метров до финиша, когда Фернанда Келлер[75] пробежала мимо, чтобы занять третье место. (Изабелль Мутон уже давно закончила гонку и стала второй). Карен Смайерс была первой среди тех, кто приветствовал Полу на финише. Женщины обнялись. Пола печально улыбалась, у Смайерс в глазах стояли слезы.

В интервью сразу после окончания соревнований Пола объяснила свое падение на Ironman-1995 ошибкой в питании. По ее словам, когда ее стала догонять Смайерс, она запаниковала и поспешила проскочить мимо пунктов питания, не напившись вдоволь. Однако позже она все же призналась, что проиграла гонку еще до ее старта. «Я пожадничала, – говорила она в интервью. – Это старая слабость человеческой натуры: если ты в чем-то преуспел, то начинаешь хотеть больше. То есть ты уже только и думаешь о том, что больше – это лучше, вместо того чтобы вспомнить, что помогало тебе выиграть. Я тренировалась по-своему, я знала, что хорошо для меня, но все вокруг меня, практически все, готовились по-другому. И я тоже купилась на эту новую философию. В 1995 году это позволило мне быстро проехать велосипедный этап, но ударило по мне в конце гонки».

В спорте на выносливость атлеты с самых первых шагов учатся тому, что движение вперед требует тяжелых усилий. Новички, приложив первую порцию таких усилий, демонстрируют хорошие результаты, а еще большие усилия позволяют эти результаты улучшить. Однако для каждого атлета существует свой предел тех усилий, которые пойдут ему на пользу. Многие теряют перспективу и превышают этот предел. Им кажется, что тяжелые усилия – единственный способ преуспеть. И когда они проигрывают гонку или на волосок недотягивают до поставленной цели, их ответом становится еще более напряженная работа. Если при этом из-за перегрузки их результаты ухудшаются, они снова увеличивают нагрузку. Повышенная нагрузка становится вроде ремня безопасности, рефлекторным ответом на все сомнения и вопросы.

Проблема в приравнивании увеличения нагрузки к улучшению результатов состоит в том, что атлеты начинают игнорировать свое состояние. А мы помним, что, согласно психобиологической модели спорта на выносливость, атлет не может улучшить результаты, не изменив своего отношения к восприятию усилий. Тренировки позволяют улучшить результаты благодаря тому, что снижают уровень воспринимаемых усилий, необходимый для поддержания некой определенной скорости. Таким образом, если тренировка приносит пользу, атлет должен видеть, что способен двигаться все быстрее и быстрее при одном и том же уровне воспринимаемых усилий. Неизбежно и то, что в какие-то дни он чувствует себя хуже, и, возможно, даже будет вынужден прервать тренировки для восстановления сил. Однако общая тенденция должна оставаться неизменной: меньшие усилия для определенной скорости. Отклонения в обратную сторону – признак того, что атлет перестарался с нагрузками и вогнал себя в состояние хронического переутомления. Если атлет игнорирует эти тревожные сигналы и не снижает нагрузку, это неизбежно сказывается на результатах в соревнованиях.

В статье, опубликованной в 2001 году в Journal of Applied Physiology, Аскер Юкендруп, ученый из Бирмингемского университета в Англии, исследовал группу велогонщиков, в течение шести недель менявших режим тренировок. Первые две недели атлеты тренировались с привычным для них уровнем нагрузки. На третьей неделе нагрузку существенно увеличивали и сохраняли повышенной на четвертой. К концу четвертой недели зафиксированные на тренажере воспринимаемые усилия велогонщика для развития мощности 200 Вт (относительно невысокое значение для тренированных атлетов) стали на 8,9 процента выше, чем были тремя неделями ранее, что говорило о резком переутомлении. Неудивительно, что и показанное ими в контрольном заезде время возросло на 6,5 процента.

Любой атлет, оказавшийся настолько глупым, чтобы по собственной инициативе безрассудно увеличить тренировочную нагрузку, может воспользоваться резким повышением воспринимаемых усилий как сигналом о грубой ошибке и поводом дать своему телу возможность восстановиться. Это показала третья часть исследований Юкендрупа, когда через две недели облегченных тренировок уровень воспринимаемых усилий, соответствующий тем же 200 Вт, понизился на 9,5 процента относительно значения, зафиксированного в конце первой недели.

В реальном мире атлеты редко умудряются удвоить тренировочную нагрузку в течение одной недели: гораздо чаще они тренируются немного напряженнее, чем надо, и игнорируют повышение уровня воспринимаемых усилий, соответствующего даже небольшим нагрузкам. У каждого атлета имеется своя оптимальная формула тренировок, определенная его личными физиологическими возможностями. Если вы хотите получить максимум пользы от тренировок, вам придется научиться уважать предел этих возможностей. Атлеты сами ввергают себя в неприятности, когда вместо того, чтобы прислушаться к своему телу и его интуиции, начинают переживать из-за того, чем заняты их соперники, и стараются превзойти их в тренировках. Ответы на самые жгучие вопросы, с которыми сталкиваются атлеты во время продвижения к лучшим результатам («Нужно ли еще поднажать? Нужно ли ослабить нагрузку?»), внутри них.

Тренер может либо воспрепятствовать такому «подходу по ощущениям», настояв на методике «один размер хорош для всех», либо поощрить спортсменов делиться с ним своими ощущениями и не бояться высказать свое мнение о том, что его нагрузили сверх меры. Однако даже самый чуткий тренер не способен заменить атлету его внутренние инстинкты.

Хороший тому пример – Бернард Лагат[76]. Он начал свою карьеру бегуна на родине, в Кении, где практически все сколь-нибудь одаренные молодые атлеты становятся предметом жестоких, обезличенных тренировок, в результате которых многие очень быстро выгорают (система, значительно подрывающая выгоды групповой тренировки, – мы поговорим об этом в следующей главе). Но мучениям в этой мясорубке Бернард предпочел эмиграцию. Его приняли в Университет штата Вашингтон, где его тренером стал Джеймс Ли, разделявший философию Тима Ноукса, предполагавшую тренировки с минимальными нагрузками, необходимыми для достижения поставленной цели. Тщательно рассчитанная программа ли принесла молодому спортсмену три титула чемпиона Национальной ассоциации студенческого спорта в его выпускной год.