– Щас! – фыркнула женщина, с удовольствием примерившая ниндзя-форму. – Чтобы я осталась одна против всей своры нефтяников?

Валера погрозил ей пальцем.

– Нечестный аргумент, мадам. Нефтяники не знают, где мы и что собираемся делать. Мы сами ещё не уверены, что у нас получится, кто сможет попасть в развёртку, кто нет. Но твоя квалифицированная помощь может пригодиться в любом случае.

Последним приобретением команды стал компьютер.

Пришлось идти на риск и съездить домой к Руне, чтобы забрать её кванк последней модели «Эльбрус-22», по быстродействию и цифровой мощности не уступавший машинам научных институтов. Размеры этот компьютер имел небольшие и легко уместился в кабине электрической «КИА EV6» Бодрова. Хотя для его питания понадобилось подключить дополнительный аккумулятор «Тесла», какими снабжались нынче все электромобили мира.

Прежде чем начать поход, Валера организовал небольшое совещание на предмет «не забыли ли они какую-нибудь существенную деталь, которая могла аукнуться в будущем». Посидели, молча морща лбы, вспоминая планы и уже уложенные в машине предметы первой необходимости.

– Вроде бы взяли всё, – сказал наконец Сандро. – Только мне не нравится, что мы так долго запрягаем. Терпеть ненавижу рефлексировать и медлить.

– Вспомни русскую пословицу, – парировал Валера. – Мы медленно запрягаем, зато быстро едем.

– И сильно тормозим, – фыркнула Руна, развеселив мужчин.

– Итак, господа могильщики прогресса, – сказал Валера с усмешкой, подводя итоги мыслительного процесса. – Последнее слово перед казнью. Применительно к ситуации могу лишь констатировать правоту нашего дела. Как там говорил Парменид? Нельзя менять то, что нельзя менять? Очень верно сказано! Мой препод военной истории говорил, что век от века человечество ищет всё более мощные средства уничтожения цивилизации и лишь Россия как может сдерживает этот самоубийственный процесс. Так что мы действуем не только от нас лично, но и от имени целого народа.

– Это не гарантия, – погрустнела Руна. – Не сейчас, так позже найдётся мерзавец, который запустит технологию развёртки измерений во имя своих личных целей, не просчитав последствия.

– Но пусть это будет хотя бы не сейчас. – Валера протянул руку ладонью кверху, и на неё легли ладони остальных «заговорщиков».

Поставили машину между мусорными баками и чередой автомашин, оставленных на ночь жителями окрестных многоэтажек. Подождали, пока Руна на заднем сиденье настраивала компьютер.

Валера, сидевший за рулём, повернулся к Тимофею с выражением беспокойства на лице.

– Старый, я только сейчас подумал… а как ты собираешься попасть в развёртку? Мы не слишком далеко от «мерина»?

– Радиус физического перехода больше километра, мы проверяли.

– Да, но путешествовали по мирам и временам только вы. Те, кто находился в непосредственной близости от инвертора. Остальные только переживали неприятные ощущения.

– Мы с шефом думали об этом. Наблюдался эффект ударной волны, убывающей не по закону квадратов, как у гравитационного поля, а по закону кубов.

– Тем более непонятно, на что ты рассчитываешь. Волна развёртки заглохнет уже в пределах бункера, а это метров пять, от силы десять, а не сто.

Тимофей снисходительно улыбнулся.

– Возможна векторная настройка. Последние дни я как раз занимался этой проблемой и нашёл решение.

– Чёрт бы тебя побрал, старый! Я думал, с этой стороны у нас полный ажур, а у тебя одна теория!

Тимофей смутился.

– Она должна сработать…

– Не ругай его, – вступилась за физика Руна. – Всё равно других вариантов у нас нет. Тим, подсаживайся ближе, я готова.

Она подвинулась.

Тимофей подсел, ощущая бедром тёплое бедро женщины.

Экран «Эльбруса» протаял в глубину, и в этом мерцающем пузыре сформировалось чешуйчатое тело змеи, опиравшейся на свой хвост.

– Извини. – Руна прошлась пальчиками по виртуальной клавиатуре компьютера.

Змея превратилась в кота, охотившегося на мышку внутри видеокуба. Наконец кот поймал пискнувшую мышь и экран развернул всю инфраструктуру девайса компьютера Руны. Полыхнули красным окошечки защитных семантик-программ.

– Пароль.

– Наш комп не завязан на вайфай…

– Пароль.

Тимофей одним пальцем отстучал на клавиатуре код запуска операционной системы лаборатории.

Очередь чёрных точек слилась в одну фигуру, похожую на пулю, и Руна, взяв на себя роль «стрелка», двумя кликами ввела пулю в сетчатый куб, возникший внутри экрана, сотканный из текучих световых строчек разного цвета: вертикальные были синими, горизонтальные – зелёными.

Пальцы женщины застучали по клавиатуре со скоростью автоматной очереди, вызвав у Тимофея завистливый вздох.

Экран разбился на несколько отдельных объёмов, внутри которых начали расти геометрические фигуры разной сложности.

– Ваш комп в лаборатории работает? – спросил Сандро.

– В спящем режиме… должен.

– А если выключен?

– Это не имеет значения, – рассеянно проговорила женщина. – Главное, что он соединён с электросетью.

– Но там же, наверно, стоит предохранитель.

– И это не имеет значения.

Одна из фигур в левом углу экрана превратилась в прозрачный вихрик света, сменившийся изображением тёмного помещения, в котором теплились лишь огоньки индикаторов на аппаратных панелях.

– Убиться веником! – восхитился Сандро. – Вошли? Но как?! Ведь этот комп сейчас не работает! Или у него есть камера, взирающая на бункер?

– Достаточно того, что у него есть экран, обращённый к помещению.

Руна остановилась на мгновение, оценивающе разглядывая изображение, подвинула Тимофея, снова принялась «стрелять» очередями кликов.

На панели основного компьютера лаборатории разгорелись индикаторы, потом на стене вспыхнул ситуационный экран, показывающий в данный момент внутренности камеры «мерина».

– Твоя очередь, – отодвинулась оператор. – Работай как за интерфейсом той машины, я перевела управление ею сюда.

Тимофей почувствовал озноб, понимая, что начинается проверка его профессиональной пригодности. Не хотелось думать, что он может, просто говоря, облажаться, потому что уверенности в правильности гипотезы о векторной развёртке квинтик у него не было, ибо она являлась творением чисто теоретического плана. Ошибка могла дорого обойтись экспериментаторам.

Мысль мелькнула и исчезла.

Тимофей отбросил сомнения и колебания и вернул себе привычное состояние «обработчика рассеянной информации» – человека мыслящего.

Тестирование компьютера показало, что технари ФСБ не стёрли ни одного файла из его рабочего кейса. Программа запуска не была нарушена, и включить «мерин» не составило труда.