В дверь Владлена я позвонила около полудня.

– Вы к кому? – долетело из-за створки.

– К поэту Богоявленскому, – старательно вымолвила я.

Дверь незамедлительно распахнулась, и передо мной возникстарик, изо всех сил старавшийся казаться тинейджером. Тощее жилистое телодядечки было всунуто в потертые джинсы и пронзительно розовую рубашку, подворотником, вместо галстука, совершенно недопустимого в данном варианте«формы», свисал замшевый шнурок. Средний палец правой руки был украшен перстнемс витиеватым рисунком, а на ремне из кожи питона в специальном креплениидержался мобильный телефон.

Дедушка явно красил волосы, потому что его пряди оказалисьровно-каштановыми, без всяких признаков седины. Старикашка улыбнулся,показались замечательные зубы, слишком белые и ровные, чтобы быть настоящими.

– Вы поклонница? – плотоядно воскликнул он.

– И да, и нет, – кокетливо ответила я, – разрешите войти.

– Же вузанпри, – провозгласил Владлен.

Я на секунду растерялась, а потом изо всех сил сцепила зубы,чтобы не расхохотаться. «Же вузанпри!» Господи, Богоявленский пытается выказатьсебя знатоком французского языка! На данном этапе он с ужасным акцентомпроизнес «Прошу пройти».

– Давайте вашу курточку, – галантно принялся ухаживать замной поэт, – идите сюда, в кабинет, вот, усаживайтесь в кресло. Коньяк? Иливодочки?

– Спасибо, я за рулем.

– Я сам не большой охотник до спиртного, – весело ответилБогоявленский и закричал: – Алена, подай чаю!

– Сейчас, – донеслось из коридора.

– Так что за печаль привела столь прелестную девочку в моюнеуютную берлогу? – принялся кокетничать Владлен. – Давненько сию печальнуюкомнату не посещали нимфы.

– Разрешите представиться, Ариадна, журналистка, авториздания «Ваш мир», – быстро сказала я, – мы выпускаем журнал, газету и оченьлюбим открывать новые имена.

Богоявленский хмыкнул.

– Ну меня-то к новичкам никак не отнести.

– Вы ответите на пару вопросов?

Владлен тряхнул гривой крашеных волос.

– К чему? Чем я интересен нынешнему читателю? Кстати, ктовам дал мой адрес?

– Издательство «ОДД».

Богоявленский вздернул брови.

– Ну да? Очень странно.

– Почему же? Ведь вы их автор.

– Был.

– Вы ушли из «ОДД»?

Богоявленский начал бегать по кабинету.

– Душенька, – зачастил он, – это они меня ушли. Выпустилисборник, а когда я намекнул на переиздание, заявили: стихи сейчас не пользуютсяспросом. Я справедливо ответил, что Пушкин и Лермонтов, вкупе с Блоком,Есениным и Пастернаком, активно выпускаются «ОДД», но у них в отделе поэзиисидят хамы, не способные реально оценить творческий потенциал человека. Да я…да в шестидесятые годы… Политехнический музей…

Изо рта старичка с пулеметной скоростью вылетали фразы,сообщающие о собственной гениальности. Меня стало укачивать. Целый часБогоявленский говорил без умолку. Мои робкие попытки вставить хоть словечко,дабы попытаться направить тайфун болтовни в нужную сторону, потерпелисокрушительную неудачу. Владлен вывалил кучу совершенно ненужной информации, еслиотбросить горы шелухи, то скелет рассказа выглядел так. Богоявленский гений, онлюбим публикой и обожаем дамами всех возрастов и профессий. Среди егопочитательниц английская королева, великие актеры и политический бомонд. Алюбовницы Владлена… О, тсс! Он не может назвать их имен, настолько ониизвестны. И такого человека, увенчанного лаврами, одаренного сверх всякой меры,«ОДД» посмело послать? Да за любым сборником Богоявленского выстроится шеренга.Владлен скромен, он не требует запредельных гонораров и тиражей, согласен,чтобы его книжка появилась числом в десять тысяч экземпляров, пусть она станетбиблиографической редкостью. За свою рукопись Богоявленский хочет получитьвсего лишь миллион долларов, право, смешная сумма, скорей подачка, чем хорошийгонорар, но Владлен не корыстен. Только отвратительные деятели из «ОДД» просторасхохотались и не стали подписывать договор с поэтом.

– Они еще пожалеют, – тряс крашеными кудрями Владлен, – я импокажу, где раки зимуют! Так оскорбить литератора, выставить из здания изапретить охране меня пускать внутрь.

– Пусть вас издадут в другом месте, – воспользовавшисьпаузой в разговоре, сказала я, – вот тогда, увидав неслыханный успех сборника,начальство «ОДД» примется локти кусать, но поздно. Вы сходите в «Марко»!

– Фу, – скривился Владлен, – они печатают одни детективы.

Следующие полчаса поэт самозабвенно жонглировал фамилиямиизвестных писателей, работающих в криминальном жанре. Впрочем, о женщинах онничего плохого не сказал, бросил лишь фразу:

– Это бабье в руки не беру, но знаю, что пишутотвратительно.

Зато несчастным Акунину, Бушкову, Дышеву, Пучкову иостальным досталось по полной программе. Очевидно, Владлен почитывал «гадкиедетективчики» и «вредную фантастику», потому что романы Ника Перумова и ВасилияГоловачева он цитировал почти дословно, упоенно восклицая:

– Люди обожают барахло. Да, зря классик ждал, что народ немилорда глупого, а Пушкина с базара понесет. Такие, как я, гении теперьобречены прозябать!

– Вовсе нет, – выкрикнула я, – я могу вам помочь.

Богоявленский замер, потом склонил по-птичьи голову набок испросил:

– Каким образом?

– Да просто грамотным пиаром!

– Нимфа моя, – сладко улыбался старичок, – сделайтеодолжение, говорите на русском языке, я владею в совершенстве лишь французским,англицкому не обучен. Компране ву па муа не па? [25]

Заткнув не вовремя ожившего во мне преподавателя, я кивнула.

– Очень хорошо компроне, только аналога слова «пиар» в нашемродном языке не сыскать. Ближе всего тут понятие «реклама», но оно полностью непередает суть понятия. Пиар – это…