– Уж не знаю, что сказать по поводу вашей нищеты, но дымабез огня, как правило, не бывает. Знаете, какая еще байка гуляет о вас? Кстати,ее запустил Волк. Дал одно интервью очень популярной газете и заявил: «ВладленБогоявленский дутая фигура. Стихи за него писала жена, Анна сидела уписьменного стола, а супруг бегал по концертам и звездил. И еще, он пропал извиду на долгие годы лишь по одной причине. Сам Богоявленский ни за что нескажет правды, но я был в прошлом его хорошим другом и знаю подробности.Владлен служил осведомителем КГБ, именно поэтому его антилитературные книжонкии печатались столь активно в советские времена. Именно он, к примеру, выдалБурмистрова и Когана, когда те решили убежать на Запад. Кстати я, узнав опринадлежности Владлена к спецслужбам мгновенно прервал с ним всякие отношения.Потом Богоявленский чем-то провинился и его выгнали из КГБ. Так вот, не успеладверь захлопнуться, как «стукача» перестали публиковать, он ушел на дно и досих пор там лежит, боясь высунуть нос, и правильно делает!»

Выпалив невероятное вранье, я уставилась на Владлена. Ну,дружочек, теперь, небось, ты потеряешь самообладание. Нехорошо, конечно, такпоступать с пожилым человеком, но мне следует найти истинного убийцу Милы.

Богоявленский разинул рот, потом закрыл его, затем сновауронил нижнюю челюсть, поэт явно лишился дара речи. Я испугалась, может, неследовало делать столь резкие заявления, все-таки Богоявленский далеко немолод. Я схватила бутылку коньяка, стоявшую на столике. Машинально отметив, чтосообщавший о своем безденежье поэт держит в кабинете очень дорогой напиток, яплеснула темно-коричневую жидкость в пузатый бокал и поднесла ко рту молодящегосядедушки.

– Выпейте скорей.

Владлен машинально глотнул и выдавил из себя:

– Спасибо.

Я слегка успокоилась, вербальная активность вновь вернуласьк поэту.

Богоявленский вскочил на ноги.

– Сволочь! Мразь!

Я попятилась.

– Кто?

– Волк! Это он был стукач, да! А ну, садись и слушай!Немедленно!

Я плюхнулась в кресло, а Владлен забегал по кабинету,вываливая на меня ворох сведений. Кое-что я уже знала от Ремизова, поэтомупопросту опущу ту часть рассказа Богоявленского, которая была посвященанаписанию книги «Поле несчастья в стране дураков» и попыткам передать рукописьна Запад. Начну сразу с того момента, как поэт упал в люк.

Была осень, теплый, непривычно сухой для Москвы октябрь.Владлен возвращался с собрания в Союзе писателей, настроение у него былоужасным. С утра поэт поругался с женой, Аня никак не хотела понять, чтотворческой личности для обретения вдохновения требуется находиться в состояниивлюбленности. Лишь по этой причине Владлен увлекся сейчас хорошенькой поклонницейМашенькой. Но Аня, приземленная баба, не оценивающая своего счастья, устроиладикий скандал с битьем посуды.

– Убирайся прочь к свой б…и, – орала она, – пусть теперь онатебе трусы стирает и суп варит.

Владлен счет за благо испариться из дома. Потом он отсиделна собрании, где три часа боролся со сном, слушая доклад кретина из городскогокомитета партии, а затем, решив вознаградить себя, отправился в ресторан.Однако и тут его поджидала неудача. Дубовый зал ЦДЛ [26] был закрыт дляпосетителей, там справляли свадьбу, а в нижнем буфете остались лишь однибутерброды с жирной ветчиной. Чертыхаясь, Владлен отправился в Книжную лавкуписателей и снова получил пинок. Стройная Кира Викторовна, заведующая отделом,где отоваривали литераторов, не продала ему сборник романов зарубежныхпрозаиков.

– Эта книга только для секретарей Союза писателей, –отрезала она, – по списку. Вашей фамилии в нем нет.

То ли от моральных переживаний, то ли от жирного окорока уВладлена схватило желудок, и он в самом гадком настроении поехал домой. Выйдяиз метро, поэт нашел телефон-автомат, выудил из кошелька двухкопеечную монеткуи набрал номер домашнего телефона.

– Да, – буркнула Аня.

– Котик, я уже почти у подъезда, иду от метро во двор, –сообщил Владлен.

– И чего? – не выказала радости жена.

– Супчик подогрей.

– Пусть тебя Машка кормит!

– Ну, ягодка моя, – запел Богоявленский, – не хмурься, тымой котеночек, самый лучший, а я твой противный зайчик, прости, дурака! ЭтаМаша пустое место, а ты муза, нимфа…

– Ступай домой, урод, – уже не таким злым голосом сказалаАня, – у меня мигрень, довел жену почти до смерти, мерзавец! Сам себе едуподогреешь, Пушкин недоделанный!

– Конечно, моя серна, – обрадовался Владлен, – отдыхай,душенька.

Насвистывая, он повернул в арку. Значит, сейчас он спокойносядет в кабинете, один. Анька начнет изображать умирающую, Богоявленский зайдетв спальню, поцелует жену и отползет прочь. Нет, жизнь налаживается, с Машкойдавно было пора рвать отношения. Кстати, в ЦДЛ появилась новая администраторша,прехорошенькая Симочка…

Владлен вошел во двор и увидел около своего подъездапожилого человека, в шляпе, очках и с палкой. Незнакомец пытался разглядетьчто-то на тротуаре. Когда Богоявленский поравнялся с ним, дедушка голосомпрофессора попросил:

– Милейший, сделайте одолжение, я обронил ключи и никак немогу их найти. Гляньте молодыми глазами, авось заметите связку, иначе мнепридется на улице ночевать. Эка незадача!

Владлен, будучи человеком интеллигентным, хорошовоспитанным, нагнулся и начал рассматривать асфальт, прямо перед его ногамибыли желто-красные листья, сметенные дворником в кучу.

– Вы вперед шагните, – попросил старик, – вроде тамзвякнуло.

Богоявленский послушался, ступил на «стог» и вдруг понял,что под ногами нет опоры, правая нога стала по непонятной причине проваливатьсясквозь асфальт. Поэт взмахнул руками, попытался отшатнуться в сторону, и тутстаричок резко, с молодой силой, толкнул Владлена.

Дальнейшее литератор помнил плохо. Он провалился под землю,затем оказался в неимоверно горячей воде и потерял сознание.

Очнулся он в больнице, обмотанный противно пахнущимибинтами, рядом с кроватью, на табуретке скрючилась зареванная Аня. Лечитьсяпришлось долго, ожоги и переломы зарастают медленно.

Потом, когда из палаты реанимации Владлена перевели в обычноеотделение, Аня наконец рассказала, что стряслось.