– Говард всем: что происходит? Кто стрелял?

На этот раз мне хотя бы ответили (хотя из-за треска почти ничего не слышно):

– Говард! Доложи обстановку.

Я вспоминаю, кто это, узнаю этот строгий говор – сержант Хау.

– Я в гараже с Рукой Славы, – отвечаю я и сглатываю. – Он захватил Хайтина, когда я его не видел, но я сбежал – пристрелил его, когда он попытался меня ассимилировать. В смысле демон. Они могут одержать человека через физический контакт – электрический или кожа к коже. Их тут больше одного, но я не знаю, остались ли еще твари. Я на ходу собрал маскировочный талисман, чтобы вернуться сюда; мне нужно поговорить с Аланом – срочно!

– Погоди, – напряженно говорит сержант. – Ты в гараже?

Я пытаюсь кивнуть, потом отвечаю:

– Да, в гараже. Вовремя заметил растяжку. Слушай, это срочно; нужно отключить взрыватель, прежде чем мы отсюда уйдем. Если бомба взорвется…

Открывается внешняя дверь шлюза.

– Заходи в шлюз, Говард. Закрой и запри дверь. Когда отработает цикл, положи все, что у тебя есть в руках, на пол и подними руки. Когда дверь откроется, не шевелись, пока я не скажу. Даже не дыши, ясно?

– Ясно, – говорю я и открываю дверь шлюза.

Я замираю, затем медленно кладу Руку Славы снаружи, отключаю питание в глазе василиска, бросаю сумку с отрубленными руками и увожу наладонник в режим сна, прежде чем снова заглянуть внутрь. И сглотнуть. К внутренней двери прилеплен зеленый сфероид, от него к резиновому уплотнителю шлюза тянется проволочка. Ниже притаилось другое устройство: тавмометр, сенсор, который замеряет пространственно-временные возмущения, характерные для оккультных явлений. От него тоже тянется проводок к уплотнителю. Я снова сглатываю.

– Я захожу в шлюз, – сообщаю я, хотя ноги отказываются повиноваться. – И закрываю внешнюю дверь.

Я говорю себе, что знаю Алана, что от него не стоит ждать глупостей. Повторяю себе, что сержант Хау – профессионал. Но мне все равно не очень хочется запираться в комнате размером с душевую кабинку с гранатой на проволоке.

Из стен с шипением вырывается воздух, и я поднимаю руки, несмотря на сопротивление костюма. В последний момент я догадываюсь повернуться так, чтобы не стоять лицом к внутренней двери. Потом раздается щелчок – раз я его слышу, внутри есть давление, – и дверь открывается. Кто-то стоит на одном колене и целится в меня поверх тела, лежащего прямо перед шлюзом.

– Боб, – говорит Алан. – Если это ты, скажи мне, кто еще был с нами в аудитории.

Фух.

– Курс вела Софи, а с нами был Ник из ГБ электронных коммуникаций.

– Хорошо. И ты в шлеме. Это тоже хорошо. Теперь медленно повернись, руки не опускай – молодец.

А теперь медленно подними забрало. Замри, руки не опускай.

Солдат с автоматом продолжает целиться мне в лицо. Мо была права: с трех метров действительно можно увидеть нарезку внутри ствола, который кажется огромным, как железнодорожный тоннель.

Что-то тыкается в мою левую ногу, и я чуть не падаю.

– Чисто, – заявляет кто-то, оказавшийся рядом со мной (а я и не заметил), и я опускаю руки. Солдат, который держал меня на мушке, направляет автомат в пол, и я вдруг снова могу дышать.

– Где Алан? – спрашиваю я. – Что тут случилось?

– Я надеялся, что это ты мне расскажешь, – говорит Алан у меня в левом ухе.

Я оборачиваюсь, и он напряженно ухмыляется. Правда, улыбка не касается глаз – цвета жидкого кислорода и примерно той же температуры.

– Расскажи мне во всех подробностях, что случилось, когда ты вышел наружу. Так расскажи, будто от этого зависит твоя жизнь.

– Хорошо. – Я отхожу от двери шлюза, и кто-то – Скери Спайс? – снова ее закрывает.

Я рассказываю все, в том числе и то, как на меня напал Хайтин. Они явно уже знают, что демон захватывает тела и мозги. Мой взгляд все время возвращается к телу на полу. Это Дональдсон, тот парень, который на инструктаже говорил об условиях операции. Почему-то он кажется ненастоящим, словно через минуту-другую должен подняться, содрать с себя резиновую кровь, которую наложили гримеры, и пойти с нами за пивом.

– Я считаю, что это все ловушка, – заканчиваю я. – Нас сюда заманили целенаправленно. В наш мир прошел только один одержатель, и он мог управлять только одним телом в любой момент времени, но здесь их может быть больше. Они служат нечеловеческому созданию – или являются его частью. Оно долгие годы изучало нас, изучало выживших офицеров Аненербе СС. Оно использовало полезных идиотов, которые хотели призвать его с нашей стороны, чтобы устроить теракт; а потом выследило нас и похитило Мо, чтобы сделать ее наживкой. Демон это сделал, потому что хочет, чтобы мы ему предоставили источник энергии, которой хватит, чтобы раскрыть врата пошире и протолкнуть его основное тело в нашу вселенную. Он намного больше одержателей, с которыми мы сталкивались до сих пор, – это, ну, как будто он закрепился на мысе, но ему нужно захватить весь порт, прежде чем он сможет высадить основную массу своих сил.

– Ясно. – Алан выглядит задумчивым. – И как, по-твоему, он собирается этого добиться?

– Бомба. На какую мощность вы ее установили?

Хау приподнимает бровь.

– Скажи ему, – кивает Алан.

– Это устройство с выборочной мощностью, – объясняет Хау. – Мы можем поставить ее на любой вывод от пятнадцати килотонн до четверти мегатонны – это механическая операция: винтовые зажимы регулируют расстояние между свечой зажигания и инициирующим зарядом, так что отдача синтеза будет больше или меньше. Сейчас она ближе к верхнему порогу мощности, выкручена на выхлоп масштаба мегаполиса. А какое это имеет отношение к делу?

– Ну, как сказать, – говорю я и облизываю губы; здесь очень холодно, изо рта у меня валит пар. – Чтобы открыть такие врата, сквозь которые пролезет гигантская тварь вроде той, что сожрала эту вселенную, нужно очень много энтропии. В этой вселенной Аненербе произвела ее ритуальным убийством примерно десяти миллионов человек: уничтожение информации повышает энтропию. Но можно добиться этого и другими способами: водородная бомба – это много энтропии и энергии, она минимизирует информационное содержание всего вокруг. – Они смотрят на меня без понимания, я хмурюсь. – Слушайте, это на стыке термодинамики и теории информации. Информационное содержание обратно пропорционально энтропии, энтропия – мера того, насколько случайно расположение элементов в системе. Это же базовый постулат магии, понимаете? То, что можно передавать энергию между вселенными через платоновское царство упорядоченной информации, через математику. Я думаю, что этот монстр с самого начала пытался наследить как можно больше своими мелкими агентами, чтобы спровоцировать ответ – чтобы мы своими руками помогли ему распахнуть врата пошире. Сейчас малые врата, через которые он утащил сюда Мо, сжимаются; я думаю, на большее он оказался неспособен. Он уже столько энергии высосал из этой вселенной, что ему пришлось ждать подходящего момента, чтобы попробовать открыть эти врата. Этот мир разваливается на части, тут не хватит энергии, чтобы монстр открыл еще одни малые врата. Заметили, как разнесены звезды, какие у нас тут помехи? Я думаю, мы видим остаточное излучение – от этой вселенной, наверное, осталось едва ли больше, чем солнечная система, и она сжимается с почти световой скоростью. Дайте ей еще пару часов – и она схлопнется, как мыльный пузырь, и заберет с собой ледяного великана. Если только мы его не накормим, не дадим столько энергии, что оно – чем бы оно ни было – откроет врата в наш мир и сумеет в них протиснуться.