На этот раз дрожь сдержать я не смогла, как ни пыталась. К счастью, именно в это мгновение к нам подошел Клод.

– Mes chéries, простите покорно, что перебиваю, но час уже поздний. Не желаете ли вернуться в янтарную повозку? Вы, несомненно, устали с дороги, а здесь задерживаться ночью неблагоразумно.

Я поднялась на ноги.

– Где Рид?

Клод деликатно кашлянул.

– Увы, мсье Диггори сейчас немного занят. – Когда я вскинула брови, он вздохнул. – После несвоевременной шутки его высочества юный господин Ансель не сдержал слез. Рид взял на себя труд его утешить.

Коко вскочила на ноги, возмущенно шипя как рассерженная кошка. Наконец обретя дар речи, она прорычала:

– Я его убью.

И бросилась обратно в лагерь, обильно матерясь. Бо, заметивший ее на полпути, резко свернул в сторону и кинулся прятаться в повозку.

– Убивай помедленней! – крикнула я ей вслед и тоже сдобрила пожелание парочкой ругательств.

Бедный Ансель. Он, конечно, со стыда сгорит, если увидит, как Коко бежит за него вступаться, но пора уже кому-нибудь всыпать Бо по первое число.

Клод усмехнулся. Позади нас послышался крик. Я с изумлением обернулась – возможно, даже с некоторым предвкушением, ожидая увидеть, как Бо мочится в штаны, – и застыла.

Это был вовсе не Бо.

С полдюжины мужчин выбежали на поляну с клинками наголо.

Лу

– Ложись, – приказал Клод на удивление резко и жестко. Он толкнул меня наземь и заслонил собой. Но я все равно выглянула из-за его локтя, лихорадочно высматривая синие шассерские мундиры. Их не было. От этих мужчин, одетых в лохмотья и поношенные куртки, несло разбоем. В буквальном смысле несло – мы лежали в тридцати шагах от них, и я все равно чувствовала вонь.

Клод предупреждал нас, что на дороге опасно, но я не слишком всерьез восприняла его слова. Мысль о нападении обычных людей была смешна в сравнении с угрозой от ведьм и охотников. Но не из-за этого я вытаращила глаза и попыталась вскочить и броситься к разбойникам, вместо того чтобы бежать от них прочь.

Нет, дело было кое в чем другом. Кое в ком, точнее говоря.

Позади них, с черным клинком в руках и таким же черным от грязи лицом, стоял Бас.

– Черт. – Я в ужасе ткнула Клода в бок, увидев, что Бас и Рид заметили друг друга.

Клод даже не шевельнулся.

– Дайте мне встать! Отпустите сейчас же!

– Не привлекай к себе внимания, Луиза. – Лишь одной рукой он с невероятной силой удерживал меня на месте. – Сиди тихо и смирно, а не то мне придется бросить тебя в ручей – и смею заверить, это будет пренеприятно.

– Что вы несете? Это же Бас. Он мой давний друг, и меня он не тронет, а вот с Ридом они, похоже, не прочь друг друга на куски порвать…

– Пусть рвут, – ответил он просто.

Я беспомощно смотрела, как Рид выхватывает из ножен балисарду. Это был последний клинок, который остался у него при себе после выступления. Лицо Баса исказила усмешка.

– Ты, – выплюнул он.

Его спутники продолжали сгонять остальных к центру лагеря. Они значительно превосходили нас числом. Ансель схватился за нож, но его обезоружили за пару секунд. Еще четверо вышли из повозки, таща за собой Коко и Бо. Уже связанные по рукам и ногам, те тщетно пытались освободиться. Мадам Лабелль, однако, со своим похитителем не боролась. Она молча повиновалась, как будто бы мельком поглядывая в глаза Тулузу и Тьерри.

Низкорослый и очень бледный мужчина подошел к Риду и Басу, ковыряясь кинжалом в зубах.

– И кто же это у нас тут, а, Бас?

– Убийца Архиепископа. – Голос Баса изменился до неузнаваемости – он был груб, тверд, как сталь в его руках.

За те месяцы, что мы не виделись, волосы у Баса отросли и спутались, а его левую щеку пересекал отвратительный шрам. В целом вид у него был… дерганый. Голодный. На расслабленного избалованного парня, которым я знала Баса прежде, он теперь совсем не походил.

– Это он. И за его голову назначена награда в пятьдесят тысяч крон.

Глаза Бледного загорелись – он узнал Рида.

– Рид Диггори. Вот так ничего себе! – Он расхохотался – резко, неприятно – и радостно хлопнул ладонью по стене повозки. – Госпожа Фортуна нас не подвела! Мы-то думали просто раздобыть пару монет, может, поразвлечься чуток с какой-нибудь актриской, а тут гляди, сам Рид Диггори перед нами на блюдечке!

Другой бандит, высокий и плешивый, шагнул вперед, волоча за собой Коко и держа нож у ее горла.

– А разве с ним не было еще кого-то? Помнится, девки с уродливым шрамом на горле. На объявлениях писали, она ведьма.

Черт, черт, черт.

– Сиди тихо, – выдохнул Клод. – Не шевелись.

Но это же бред какой-то. Мы ведь были на самом виду. Этим болванам стоило только посмотреть на ручей, и они бы нас заметили.

– Верно говоришь. – Бледный нетерпеливо оглядел остальную труппу. – За нее сто тысяч дают.

Рид сжал балисарду крепче, а Бледный ухмыльнулся, обнажив бурые зубы.

– Я бы, сынок, на твоем месте отдал этот ножик по-хорошему. Слишком много о себе не думай, тебе нас не одолеть, так что не дергайся. – Он указал на Коко, и Плешивый вцепился в нее еще сильней. – Если только не хочешь увидеть эту кралю без головы.

К моему изумлению, Бо расхохотался.

– Голову отрезай, но вот на все остальное я бы посмотрел.

– Что ты сказал? – рявкнула Коко. – Какого… Бас. Это же я. Коко.

Усмешка Баса дрогнула. Он приподнял Коко за подбородок и всмотрелся в ее лицо.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут, belle fille[13]?

– Убери от нее руки, – приказал Бо в доблестной попытке проявить рыцарство. – Приказом наследного принца.

У Бледного снова загорелись глаза.

– А ты что же, принц наследный? – Он радостно крякнул. – Уж звиняйте, ваше высочество, не признал. Далековато вы от дома забрели.

Бо смерил его суровым взглядом.

– Уверяю, мой отец об этом узнает. И накажет вас.

– Да неужто? – Бледный, ухмыляясь, обошел его. – А вот мне что-то кажется, что накажет он тебя. Тебя уже несколько недель где-то носит. Весь город с ума сходит. Твой папаша пытается все замолчать, но слухи-то гуляют. Говорят, его драгоценный отпрыск якшается с ведьмами. Надо же, а? Нет, думается мне, если я верну тебя ему, меня не то что не накажут, а даже наградят, поди. – Он добавил, обращаясь к Риду: – Давай сюда нож. Живо.