— Тут! — быстро отозвалась певичка.

— Ты резко осуждаешь придурка, — чеканила фразы Лизавета. — Говоришь все, что думаешь! Роман!

— Слушаю, — кокетливо произнес шоумен.

— Защищаешь африканца, — приказала Елизавета, — побольше эмоций, кидайся на Нику. Давай агрессию, злость. О’кей?

— Ладно, — кивнул Рома.

Елизавета посмотрела на администраторов:

— Что стоите, как описанные белками елки? Крутой эфир получится. Варька, Петька, чего носы повесили?

— Все ничего, но где взять Боба Смита? — прохныкала Варя.

— Во блин, совсем про него забыла! — подпрыгнула Лиза и полетела в коридор.

Я пошла за ней, увидела, как она выхватила из толпы гомонящих зрителей, пока не посаженных в зал, симпатичного парня, и услышала строгий вопрос:

— Ты кто?

— Игорь, — ошалело ответил юноша.

— Зритель на шоу «Барабан»? Самотек или артист?

— Студент второго курса театрального училища, — представился Игорь, — из массовки. Триста рэ за съемку.

— Хочешь получить десять тысяч и славу? — тоном змея-искусителя вопросила Елизавета.

— Да, — без тени колебания ответил парень.

Лиза втолкнула его в гримерку и торжествующе объявила:

— Знакомимся. Хам Гарри. Солист «Нью африканс соулс». Засыпай кента пудрой. Пока Игоря гримируют, я его проинструктирую.

— Вы говорили, что меня побил Боб Смит, — не к месту высказалась Валентина.

— Ок! Боб тоже его имя, — покладисто согласилась Елизавета. — Боб-Гарри Смит. Нет проблем, все решаемо. Верка!

— Здесь! — подскочила администратор.

— Нужна его музыка, видеоряд и прочая лабуда, живо, часы тикают, — заорала Лиза.

— И где я это все возьму? — испугалась Вера.

— Твоя печаль, — рявкнула пресс-секретарь, — не о том думаешь. Представь картину: у нас нет программы, ты стоишь у телецентра, а у тебя из задницы торчит пропуск на канал. Его туда сам Великий и ужасный засунул, когда узнал, что накрылся прямой эфир.

Девушка ринулась в коридор.

— Простите, — пролепетала Ника, — но наш африканец хам Гарри-Боб Смит белый! В смысле не негр!

— Ерунда, — топнула ногой Лизавета. — Петька, гримеров сюда, быстро! Солист не чернокожий, он белый, но из Африки. Все можно придумать, не надо только козлить!

В комнату влетела женщина лет сорока.

— Лиза, Лиза, Сергей Петрович хочет…

Елизавета кинула взгляд на часы, бросилась было к двери, потом пошатнулась на каблуках, скинула сапоги и босиком кинулась в коридор.

— Ща я ему все объясню, дайте пройти!

Я выглянула в коридор. Елизавета летела пулей вперед. Люди, шедшие навстречу, отпрыгивали к стенам. Всем же ясно: если по телецентру со скоростью обезумевшей петарды несется девушка без обуви, дело серьезное.

Можете мне не верить, но за пять минут до эфира студия замерла в боевой готовности. Валентина как основной гость была усажена в центре на одном из двух одинаковых зеленых пуфиков, второй пока оставался пустым. Ника, Роман, Вадим и я устроились на деревянной скамье, а зрители разместились в зале.

— Внимание, — крикнули из темноты. — Роза, ты где?

Сбоку бесшумно вырулила ведущая в синем платье, встала на точку, раздалась музыка, над камерами вспыхнули красные лампы, и рулевая эфира, очаровательно улыбаясь, произнесла:

— Здравствуйте, с вами шоу «Барабан» и его ведущая Роза Розова. Может ли человек выяснять отношения на кулаках? Как прочно насилие вошло в нашу жизнь? Некоторое время назад певица Манон избила зрительницу, та хотела всего-то навсего подарить ей цветы. Итак, в нашей студии пострадавшая Валентина…

Зал забил в ладоши, Роза перечислила имена гостей и завершила вступительную часть фразой:

— Сначала выслушаем Валю, а потом поговорим и с Манон.

— Она все же приехала? — тихим шепотом спросила Ника, которая сидела справа от меня.

— Думаю, нет, — одними губами ответила я, — Лизка забыла предупредить Розу, а в суфлере[16]заряжен старый текст, надеюсь, сейчас «ухо» поправки внесет.

В ту же секунду Розова склонила голову к плечу, на секунду замерла и продолжила:

— Валя! Мы знаем, что вам пришлось испытать много неприятного!

Девушка выпрямилась, выпятила грудь, состроила камере глазки и защебетала:

— Меня зовут Валентина Потапова, мне двадцать семь лет, я помощник директора кондитерской фабрики, умею вкусно готовить, живу с родителями, мечтаю о семье, детях, буду обожать мужа. Я ничем не болею, занимаюсь спортом, мой папа полковник, мама управляющая фитнес-клубом, мне супруг нужен для души, а не для денег. Я порядочная, сексуальная…

— Отлично, — перебила девицу Роза, — значит, вы пришли на концерт, хотели передать цветы Манон, а тут выскакивает африканец Том Браун, хватает ваш букет и бьет вас?

Я опустила глаза. Так, режиссер шоу привязал Манон к действию, а профессионалка Роза мигом включилась в игру. Теперь Вале нужно правильно ответить.

— Да, да, — закивала «несчастная» и всхлипнула: — Вот, смотрите!

Валя вскочила, задрала и без того короткую юбку и, указывая пальцем на оголенное бедро, заявила:

— Видите синяк? Это Майкл! То есть Джон Смит! Пожалуйста, покажите мои красивые ноги на всю страну, пусть люди видят, как оборзевшие звезды уродуют простых девушек, которые мечтают о семье, детях и муже, чтобы о нем всегда заботиться. Нет во мне корысти, папа полковник, мне не деньги нужны, а любовь. Вот. Ой, я забыла! Надо наказать Манон, которая меня избила!

— А сейчас, — заорала Роза, — у нас в студии Гарри Смит. Солист группы «Африкэн бой»!

Зал заулюлюкал, справа вскочили два парня и деловито развернули лозунг: «Манон к ответу. Остановить звезду-рукосуйку!» Слева незамедлительно поднялись женщины и подняли свой плакат: «Манон, мы с тобой, требуем прекратить травлю великой певицы!» Под барабанную дробь в студию вошел Игорь. Гримеры славно поработали над парнем. Правда, цвет кожи у него не изменился, зато на голове появился сине-черный парик из мелких кудряшек, простой пуловер поменяли на гавайскую рубашку, джинсы на белые шорты, а на ногах красовались вьетнамки.

— Вы все знаете Смита Гарриса, — зачирикала Роза, — слышали его хиты.

Я навострила уши и заерзала на скамейке. Сейчас в студии звучит бессмертная песня «Биттлз» «Мишел». Валя поняла, что теряет лидирующие позиции, в ближайшие секунды внимание публики переключится на «африканца», и решила не упускать свою птицу славы, она вскочила и заголосила: