— Что-то мне подсказывает, что отсюда ты до него не дозвонишься, — проворчал майор, пряча улыбку. — Даже если с Земли дозвонишься, то вряд ли разумно устраивать разборки с хозяевами времени. Кажется, силы не те, чтобы с ними связываться.

Ковалев хотел было добавить, что сам черт не разберет, что на уме у потомков працивилизации, кукующих на своей закрытой базе в нейтрали, но вместо «черта» с губ слетело упоминание о Приходящем. Опять эти словесные замены, к которым никак не привыкнуть!

— Какой ты у меня умный! — Круглые глаза Нори с обожанием уставились на Дигена, так что соблазнитель невинных душ едва не растекся лужицей от удовольствия.

— Может, и умный… — проскрипел малыш, приосанившись. — Но это не отменяет преследования с твоей стороны, а также посягательств на мою личную свободу!

Во избежание новой ссоры, сопровождаемой рукоприкладством (Нори очень быстро начала закатывать рукава синего платьица), Аиса сочла нужным гаркнуть на обоих домофеев, призвав к порядку. Удивительно, но они послушались: видимо, сказалась важность момента.

Валентина же сейчас заботило одно: как бы Тая не решила воспользоваться своим «проездным документом». Она хорошо владела собой, но нарастающую панику сложно было скрыть. Зрачки ее глаз то становились вертикальными, то снова принимали нормальный вид, лицо было бледным и беспокойным, смоляные брови нахмурены. Опять тот же знакомый режим: бей или беги…

— Тха-Сае… — наклонился к ее уху Ковалев. — Твоя сумочка нейтрального фасона. Она вполне может находиться на моем ремне.

Девушка вздрогнула и слегка отстранилась.

— Нет.

— Почему? Я буду осторожен. И ты уже снимала ее неоднократно, и радиус действия прибора достаточно велик.

— Нет!

— Я должен быть уверен, что ты не сделаешь глупость и не сбежишь. — Майор добавил в голос строгости и пристально посмотрел девушке в глаза. Потому что это будет та самая глупость, которую невозможно поправить!

— Я уже ее совершила… — прошептала Тая.

— Он дело говорит, девочка. — Аиса пришла майору на помощь. — Раз уж взялись за дело, надо доводить до конца, идти на попятный недостойно.

— Ну, можешь мне отдать, — заулыбался до ушей Диген. — Я вообще нереально крут и бегаю шустрее, чем некоторые!

Теперь уже на черноволосую девушку смотрели все, и под этим огнем взглядов она неохотно, но все же кивнула, нарочито замедленными движениями снимая с пояса вместилище синха и передавая Ковалеву.

— Молодец! — кивнула Марина. — Так будет лучше…

Она старалась не показывать того болезненного ощущения предчувствия утраты, которое буквально вгрызалось в душу. Неужели Тая обречена так же, как была обречена связь с Тха-Джаром? С самого начала?! Безусловно, все мы рождаемся на свет Божий с предсказуемым финалом бытия, но… ранний финал всегда вызывает чувство протеста. Особенно, если знать, что он касается и тебя самой, и продолжения тебя в собственном ребенке. Может быть, и лучше, что рядом с девочкой оказался Ковалев, и между ними что-то проскользнуло взамен лживого «большого и светлого», предложенного неким потенциальным женихом, оказавшимся ищейкой хозяев времени. Тая хотя бы почувствует, каково это — теплое мужское плечо рядом… И что бы с ней ни случилось, Ковалев мужик, он это выдержит.

Печальные размышления Марины были прерваны Таиповым.

— У меня есть кое-какие идеи. Тха-Сае не зря рассчитывала на то, что можно подкорректировать прошлое, но действовать нужно иначе. Я ведь верно понял, что можно прыгнуть в прошлое? Вот что я предлагаю. Версия будущего, откуда ты пришла, — повернулся ученый к Тае, — уже была изолирована хозяевами времени, разместившими там свою базу. Найти точку до момента блокировки и…

Тут Таипов замялся, подыскивая нужный термин, и Валетнин, понявший с полуслова, о чем речь, закончил фразу:

— Провести эвакуацию.

— Только вот прыжок будет не один, потому что все придется делать одновременно, с помощью… — Альберт Иванович посмотрел в сторону полога палатки. — С его помощью.

Домофей даже подпрыгнул, едва не уронив джезву с кофе, который он сварил сугубо для себя и Нори, не напившись традиционно маленькой восточной порцией.

— Да! Это что-то! В точку!

— Я хоть и не до конца поняла, что ты хочешь, почтенный Берт-Таи, но, похоже, нечто дельное, — одобрительно проворчала Аиса, с уважением глядя на бродягу. — Тогда все останутся живы.

Скворцова вдруг почувствовала, что сердце, глупое женское сердце, сделало невероятный кульбит. Сохранить жизнь той Марине, Джару, их дочери, в конце концов! Вернуть домой Лешу, не дать застрять там Кузнецову…

Она бросила на Таипова взгляд, полный надежды.

— Никто не скажет заранее, что получится, — честно сказал тот. — Но мы попробуем.

— И не надо забывать о той самой радикальной группе среди Путешественников, — добавил майор, подумав мимоходом о том, что затея Таипова грозит появлением оборотня, человека-тигра без документов, в одной из версий земной реальности. — Кажется, они тут потихоньку прибирают к рукам всю секту, раз уж избавились от Са-хан. Не факт, что нет угрозы для Дзохоса. Ему бы сбежать отсюда, и вся недолга.

Альберт Иванович вздрогнул. Вот он, отец, существовавший до этого момента лишь в обрывках воспоминаний! Быть рядом и не увидеться… Неужели?! Но вряд удастся устроить встречу, не подвергая самого Дзохоса опасности. Вот если бы Дзохос решился уйти на Землю навсегда…

Тем временем майор озвучил еще одно имя, изменившее свое звучание здесь, под чужим небом:

— Мне нужен Иргрин.

По-хорошему, раз уж стало известно о могуществе хозяев времени, то Кузнецову, другим агентам, да и вообще кому бы то ни было, нечего делать в Лангато. Это явно неоправданный риск — привлекать ненужное внимание тех, кто может в любой момент вмешаться в развитие цивилизации. Конечно, не Ковалеву решать, уровень не тот. Если Ковалев верно понял морфа, то тот собрался блокировать доступ в земную реальность. Тогда Кузнецов не сможет вернуться! Других агентов тут нет, надо вытащить Игоря!

Да, планы наполеоновские. Но все это не отменяло одного-единственного факта. Если все удастся, то… Алексей Таипов, ставший морфом, перестанет существовать — это ясно. Тая же… если она отдаст синх, а потом будет блокирован выход с Земли в нейтраль… Нет двойника на Земле — гарантированная инвалидность или смерть. На это Ковалев пойти не мог. Да, она рисковала собой, заведомо будучи готова к смерти, но… она, может, и готова, а умный взрослый дяденька — нет. Значит, для нее последовательность должна быть другая, без «захода» на Землю.

Мужчины вышли из палатки, и Альберт Иванович привычным жестом похлопал себя по карману брюк, отыскивая смявшуюся пачку сигарет. На песчаное плато наваливалась лютая дневная жара, и там, где на песок падали морозные кристаллы, образовывались крохотные облачка пара. Мерцающий силуэт морфа стал менее заметен, словно смазался, но все так же висел в нескольких сантиметрах над раскаленной плотью пустоши. Разве что от палаток слегка отодвинулся, переместившись в сторону колодца, ближе к спасительной тени. Оба сразу, и Альберт Иванович, и Ковалев, как будто явственно услышали произнесенную детским голосом фразу: «Опять куришь? Пора бросить…»