Причин молчания были две: отец начнет проявлятьбеспокойство, а, с моей точки зрения, сейчас ему следовало думать о себе, а ужникак не о моей безопасности, – это первое. Второе: мое теперешнее отношениек Мигелю было далеко не однозначным, и объяснить все это папе я затруднялась.Он слушал мой рассказ со все возрастающим недоумением.

– Действительно, странные совпадения, – когда язамолчала, произнес он. – Поневоле поверишь в злой рок.

– Ты знал о том, что произошло с Юлей?

– Нет. Мы расстались, и ее дальнейшая жизнь мало меняинтересовала. Я сожалею, что так получилось, но скажи на милость: чем бы я могей помочь?

– Речь сейчас не об этом, папа. Ты действительнодумаешь, что это просто совпадения?

– А что еще я должен думать?

– Мне происходящее кажется подозрительным. У тебя естьвраги…

– И они убивают брошенных мною девчонок? Должно быть,они психи. Я понимаю, ты моя дочь и все это здорово тебя напугало. На твоемместе я бы тоже, наверное, решил, что совпадений слишком много. Но смысла вэтих убийствах я не вижу, если это убийства, конечно. Допустим, кто-то решилменя подставить. Ведь ты об этом подумала? Тогда они выбрали чересчуризвилистый путь. Если бы девушки погибли, когда мы встречались, еще куда нишло. Но обвинять меня в том, что я причастен к их гибели, после того как мыдавно расстались… нет, чепуха.

– Не так уж и давно. Убийство и два несчастных случаяна протяжении четырех месяцев. И каждый раз всплывает твое имя. Придикому-нибудь в голову покопаться в этой истории…

– Пусть копаются. Мне нечего скрывать.

По тому, как он это произнес, стало ясно: дальнейшийразговор бессмыслен. Отец по-прежнему был уверен, что происходящее не более чемслучайность, и мне поколебать его уверенность не удалось. Как ему не удалосьубедить меня в том, что беспокоиться не о чем. Напротив, мое беспокойствотолько возросло.

– Я могу задать тебе еще вопрос? – вздохнула я.

– Только не очень глупый.

– Труп в моем багажнике… тебе что-нибудь об этомизвестно?

– Вадим сообщил, что у милиции только одинподозреваемый: Мигель. Похожего на него типа видели соседи убитого, он вроде быподжидал кого-то во дворе. Крайнов по дороге домой оставил машину на стоянке,которая находится неподалеку от его дома, но домой не вернулся. Жена ждала егочасов до десяти, потом начала беспокоиться. Он исчез. А объявился сама знаешьгде. То, в каком состоянии обнаружили труп, лишь подтверждает: убийца, скореевсего, Мигель. В пятницу его едва не поймали, когда он отправился к своему благодетелю.Менты его упустили, и недруги, которые паслись поблизости, тоже. Но теперь,когда они уверены, что он в городе, я надеюсь, он очень быстро окажется втюрьме. Если не поспешит убраться отсюда.

– Если он окажется в милиции, то, скорее всего,расскажет, куда дел труп.

– Пусть тебя это не беспокоит. В багажник ты незаглядывала, а твою машину на следующий день угнали. Логично предположить, чтоугонщики не ожидали такого подарка и поспешили избавиться от трупа, а потом иот твоей машины. В любом случае доказать, что тебе о нем было известно,проблематично. А теперь, если не возражаешь, я пойду прилягу.

– Думаю, в охране я больше не нуждаюсь, –торопливо произнесла я. – В конце концов, это смешно, мой парень боитсяменя поцеловать под их пристальными взглядами. Я не хочу, чтобы мою личнуюжизнь обсуждали твои подчиненные. – Отец нахмурился, собираясь возразить,я взглянула умоляюще: – Папа… Со своей стороны обещаю проявлять благоразумие ине брать сомнительных попутчиков.

– Хорошо, – неохотно ответил он, и я вздохнула соблегчением.

Отец ушел, а я еще долго сидела в кухне. Вроде бы он прав,глупо обвинять его в том, что произошло с девушками уже после того, как он ихбросил. И все же… из головы не шел парень, который вертелся возле «Карусели» иприставал к девчонкам с вопросами. Кто он? То, что его интересовали «несчастныеслучаи», несомненно. А вот почему интересовали? Придется это выяснить мне, разпапа категорически отказывается. Вот только где искать парня? Он мог бытьзнакомым кого-то из девушек. Вряд ли Юли. Остаются Катя и Эсмеральда. АЭсмеральда интересовалась делами отца. Надо непременно поговорить с Ильей.

Вид у Соньки был совершенно несчастный.

– Знаешь, Нюсечка, ради хорошего парня стоит помучиться,но все эти бесконечные прогулки меня утомляют.

– Он тебе успел надоесть? – спросила я, сообразив,что речь идет о Павле.

– Вовсе нет. Он милый. Но… у него даже машины нет. Всюсубботу мы проторчали в парке. Есть мороженое, сидя на скамейке, ужас какзабавно.

– А чего бы ты хотела?

Ответа на этот вопрос Сонька не знала и скуксилась.

– Вы в детский дом когда собираетесь? – спросилая.

– Паша сказал, на следующей неделе.

– Слушай, а чего он продукты тащил с другого концагорода, в Кирееве есть супермаркет. Даже два.

– Не знаю, может, там они дороже? Нюсечка, ты не злись,но я ему все рассказала.

– Что «все»? – не поняла я.

– То есть не все, конечно. Про твоего папу я ни слова.

– Так, – грозно молвила я, устраиваясь напротивподруги. – Говори, что успела наболтать.

– Я только про Эсмеральду… И про Ольгу эту… Ну, про то,что она была в «Клеопатре», и еще кое-что… Нюся, нам совершенно не о чемразговаривать. Я не могу лежать рядом с парнем и потолок разглядывать.

– Вы с ним в парке лежали?

Сонька все-таки смутилась.

– Конечно, нет. Я просто была не в состоянии таскатьсяпо улицам. Сколько можно? Вот и пригласила его к себе. Ну а потом… сама знаешь,как это бывает. Мы совершенно неожиданно оказались в постели. Он выглядел такимнесчастным… в общем, очень хотелось сделать ему приятное. И я пошла навстречуего желаниям. Не так много их и оказалось… Нюся, я чувствую, что совершилаужасную ошибку.

– Не переживай, – нахмурилась я. – Рассказалаи рассказала. В конце концов, что ему за дело до этой истории.

– Я не об этом. Как я теперь его брошу?

– А ты не бросай, ты за него замуж иди, –разозлилась я.