– Я не хочу замуж. За него в особенности. В постели онтихий, точно пришибленный. Да и так не слишком боек. Мне кажется, не очень-то яему нравлюсь, влюбленные мужчины так себя не ведут. А если нравлюсь, еще хуже.Как его бросить, не причинив душевного увечья?

– Об этом стоило подумать до того, как ты легла с ним впостель, – сказала я и досадливо поморщилась, подумав: «Кому бы говорить»,и поспешила сменить тему: – А чем твой Пашка занимается, где работает?

– Учится на вечернем, работает на заводе, кажется,электриком. Он не любит о себе рассказывать, говорит, что у него жизньнеинтересная. Можно подумать, у меня она приключенческий роман. Но я не хотелаего разочаровывать, вот и рассказала…

– И как он отнесся к твоему рассказу?

– Расспрашивал. Потом сказал, что этим менты должнызаниматься.

– Умный парень. Вот что, позвони-ка Илье. Вдруг сегодняу него найдется для тебя время.

Сонька усмехнулась, но взяла телефон. С минуту мы слушалигудки.

– Не судьба, – сказала подруга, теперь пришла мояочередь усмехаться.

После работы меня, как обычно, встречал Глеб. Увидев егомашину, Сонька побрела к стоянке такси, презрительно вздернув нос. Чем ей такупорно не нравился Глеб, объяснить она так и не потрудилась, продолжая болтатьвсякую чушь о разнице в возрасте, я же в ответ начинала злиться. Чтобы неподвергать дружбу испытаниям, мы решили данной темы не касаться. Я поспешила кГлебу, оставив свою машину на парковке рядом с офисом и попросив парня изохраны перегнать ее к дому. Открыв мне дверцу, он сказал:

– Подруга не одобряет твоего поведения?

– Что ты имеешь в виду?

– По-моему, я ей не нравлюсь.

– Зато ты очень нравишься мне.

– Ты говоришь серьезно?

– Абсолютно.

– Попробую поверить.

– А что мешает?

Вместо ответа он меня поцеловал. Я обняла его, потом мынекоторое время смотрели друг на друга и улыбались.

– Удивляюсь, как я столько времени жил без тебя, –шепнул он и вновь меня поцеловал. Потом завел мотор и не спеша выехал состоянки.

Я ожидала, что обычный распорядок не изменится и мыотправимся куда-нибудь ужинать, устроила голову на его плече и закрыла глаза,воображая себя в его объятиях и прикидывая, как без урона для своей девичьейчести втолковать ему, что ужин в ресторане вовсе не предел моих мечтаний.

Машина остановилась, я, открыв глаза и оглядевшись, необнаружила ничего похожего на ресторан.

– Куда ты меня привез? – спросила с улыбкой.

– Вот здесь я живу, – он кивнул на трехэтажныйдом, возле которого мы остановились. – Мы могли бы…

– Ты меня к себе приглашаешь? – пришла я ему напомощь, заподозрив, что он на это так и не решится.

– А ты согласишься?

– Еще бы. Я начала всерьез опасаться, что этого никогдане произойдет. Что ты смотришь? Тебя смущает моя откровенность?

– Нисколько. Просто я… идем.

Он вышел из машины, помог выйти мне и стремительнонаправился к подъезду. Я едва за ним успевала на высоких каблуках.

– Эй, что за спешка? – возмутилась я.

Мы вошли в подъезд и бегом поднялись на второй этаж. Ключион достал заранее, открыл дверь, и я наконец-то оказалась в его объятиях.Правда, длилось это недолго. Глеб отступил на шаг, посмотрел на меня и спросилс улыбкой:

– Ты ведь, наверное, голодная? Кое-что в холодильникенайдется.

– В холодильнике? – засмеялась я. – Ну ужнет. Показывай, где твоя спальня.

В холодильник мы все-таки заглянули, но гораздо позднее. Язабралась на стул с ногами, Глеб накрывал на стол, суетливо снуя по кухне, и,каждый раз проходя мимо, успевал меня поцеловать. Я пила шампанское и смеяласьбез всякого повода. Глеб, напротив, выглядел чрезвычайно серьезным, словнонакормить меня ужином считал главным делом своей жизни.

– Ты меня любишь? – спросила я, он в это времявыкладывал салат в мою тарелку. Посмотрел, кивнул и серьезно ответил:

– Да, люблю.

В этот момент он показался мне очень похожим на отца, у тоготоже была манера отвечать серьезно в самый неподходящий момент.

– Тогда сейчас ты должен быть счастлив, – неунималась я.

– Так и есть.

– Улыбнись, ради бога, не то я невесть что подумаю.

Он вздохнул и, наклоняясь ко мне, произнес:

– Я не уверен, что поступил правильно.

– Что? – опешила я.

– Я взрослый человек и обязан думать не только о себе.О тебе тоже.

– Я сама о себе прекрасно подумаю. Прекрати меняпугать, не то я решу, что ты жалеешь, что лег со мной в постель. В самом дележалеешь?

– Нет, – вновь очень серьезно ответил он. – Ятебя люблю, глупо требовать от человека, который по уши влюблен, сохранятьздравый смысл. – Он взял меня за подбородок и спросил: – Аня, твой отецзнает, что мы встречаемся?

– При чем здесь мой отец? – насторожилась я.

– Я задал вопрос.

– Нет. Не знает. По крайней мере, я ему о тебе нерассказывала.

Он кивнул и сел напротив. Некоторое время мы ели молча, ноего вопрос очень меня беспокоил.

– Что у тебя с моим отцом? – не выдержалая. – Какие-то проблемы?

– Никаких.

– Тогда к чему все эти разговоры?

Он пожал плечами.

– Боюсь тебя потерять. Очень боюсь.

– Да с какой стати? Я тебя люблю и…

– В твоем возрасте слово «люблю» произносят слегкостью, – пожал он плечами. Я вскочила и топнула ногой со злости.

– Прекрати. Чего ты хочешь? Чтобы я прыгнула со второгоэтажа, доказывая свою любовь?

– Пожалуй, ты и вправду прыгнешь, – засмеялся он.Подошел и подхватил меня на руки. – Не слушай всю эту чушь. Я люблю тебя иникому не отдам.

Я хотела узнать, кто, собственно, на меня претендует, но сэтим вышла незадача, Глеб стал целовать меня, и через пару минут мы вновьоказались в спальне. Устроившись на груди Глеба, я потянулась за телефоном иахнула: