Я хлопотала возле растрепанной подружки, то подавая ей стакан воды, то капая сердечные капли в маленькую рюмочку. Вид ее был страшен и живописен одновременно. Всегда аккуратный макияж размазан, нос покраснел, глазки опухли. Если бы она догадалась рвануть рубаху на груди, то чем-то напоминала бы кающуюся Магдалину.

– Ты можешь сказать мне, что произошло?

– Ве-веня, – взревела подруга.

– Он тебя обидел? Ударил? Унизил?

– Не-ет, он замечательный, он никогда не поднимет руку на женщину, а если и унизит, то только по ее личной про-осьбе.

– Значит, он погиб? – предположила я самое страшное.

– Сдурела? – нормальным голосом произнесла Алина. – Сплюнь, накаркаешь еще. Пусть живет. Может, хорошей девушке достанется.

– Значит, он тебя все-таки бросил, – поняла я, – ну, так это хорошо. Не будешь больше маяться на тему: «Любовь по расчету или брак по любви». Раз теперь любовь тебе не светит, спокойно выходи замуж за самого молодого и прекрасного из казачьего сообщества.

Взрыв слез и причитаний, последовавший за этим, показал, что не все так просто. Когда Алина отрыдалась, она спросила:

– Ты помнишь, какая у Вениамина фамилия?

– Нет.

– И я сначала забыла. А вчера узнала. Его фамилия Томин. Ну, я-то понятно, я легкомысленная. А как ты могла забыть? Он же представился, когда в первый раз пришел в твой дом?

– Ты тогда так резко взяла его в разработку, что я забыла, как его зовут, не то что фамилию. А в чем дело? Очень милая фамилия. Ты переживаешь, что не тебе достанется?

– Если бы только это, – мрачно ответила она, – а теперь скажи, как фамилия казачьего атамана.

– Неужели Томин? – ахнула я.

– Угадала, – плаксивым тоном подтвердила Алина.

– То есть ты все это время крутила шашни с казачьим атаманом и прямо в лицо ему твердила, что выйдешь замуж по расчету только за казака? А за него не пойдешь, хотя и любишь? Слушай, так он ведь, наверное, женат. Кажется, в атаманы холостых не больно-то берут.

– Все еще хуже, чем ты тут напридумывала. Вениамин – сын казачьего атамана. Он холост, свободен, обеспечен, прекрасен. И он – казак. И он любит меня. Вернее, любил, пока не разочаровался во мне. А еще он сказал, что ты во сто раз лучше меня, потому, что не лицемерка.

– Ну, это он ошибся, – уверенно прервала ее я, – больших лицемерок, чем я, свет не видывал. Просто он плохо меня знает.

Перспектива стать дамой сердца ветеринара, бросившего мою лучшую подругу, не больно-то меня прельщала. Будь он хоть сто раз прекрасен и богат.

– Он сказал, что тебя Тобик полюбил. А Тобик людей чувствует.

Я вспомнила, что сегодня, когда Вениамин забирал пса, тот действительно скулил и кидался мне на грудь. Эх, знал бы сын казачьего атамана, что его Тобик просто отменный авантюрист, а я предоставила ему возможность показать себя во всей красе! Да еще позволила вволю порыться на городской свалке. Конечно, ему сытно, но скучно жить в доме законопослушного ветеринара. А я организовала ему самое настоящее приключение. В меру опасное и щекочущее нервы.

– Не отчаивайся, Алинка, – погладила я бедняжку по голове, – во-первых, я тебе не соперница, сама понимаешь, что моя блеклая внешность никогда не сравнится с твоей яркой красотой. Во-вторых, мне кажется, что Веня просто хотел позлить тебя. Ему стало обидно, что ты так долго его мурыжишь, вот он и отомстил тебе. Подожди, немного подуется и сам приползет как миленький.

– Ты так считаешь? – шмыгнула она носом. – Тогда ладно. Тогда я больше из-за этого чурбана бесчувственного плакать не буду. Знаешь, я подумала, не стоит это казачество таких жертв с моей стороны. Я себя в последнее время просто какой-то рачительной домохозяйкой чувствую. Вареники с картошкой, кругляки, саломата, кулеш, затерка, пампушки, неужели в этом мое призвание? Неужели ради этого я жила, училась, делала маникюр, подбирала идеальный тон волос? Глупости.

– А Марсик? Он тоже глупость?

– Нет, что ты. Он живой, он мне благодарен за то, что я спасла его из-под ножа мясника. Марсика я не брошу.

Алинка немного помолчала, морща лоб, потом в задумчивости спросила:

– Что ты там говорила мне про Северный полюс?

– Когда? – удивилась я.

– Когда у нас с Вениамином все плохо было, помнишь? Ты меня убеждала, что я скоро поменяю свое убеждение, полюблю полярника и умотаю с ним в Антарктиду.

– Антарктида на Южном полюсе, – поправила ее я.

– Не нуди, какая разница?

– Огромная, – откровенно забавлялась я, – на Северном – белые медведи. Они жестокие и прожорливые. На Южном – пингвины. Они милые и забавные.

– Да? – удивилась Алинка. – Я подумаю. Где у тебя в доме компьютер с Интернетом? Мне кое-что посмотреть надо.

Ну, слава богу. Единственная возможность пережить горе для моей подруги – найти себе новое увлечение.

* * *

Через папашу Важнин-младший узнал, что следствие подготовило стопки фальшивых долларов для выкупа Яночки Дударевой. Они ждут, когда похитители согласятся на следующую встречу для передачи денег. На поимку преступников будет поднят чуть ли не весь город, уйти им не удастся. В ответ на «коварство» Дударева Яночка с Вовой подготовили ему посылку: весело оформленную коробочку с опарышами.

– Где вы их взяли? – брезгливо поинтересовалась я.

– На рынке купили, их для рыбаков продают, – веселился Вова, – на них рыбу ловят.

– Знаю, что рыбу, – проворчала я, – только не думайте, что в милиции совершенные олиго-френы работают. Нетрудно догадаться, где вы прикупили эту гадость. Уверена, что в данный момент оперативники беседуют с продавцами.

– Я не дурак, – обиделся Вова, – мальчишку купить попросил. Зато ты представляешь себе физиономию Янкиного предка, когда он увидел червей и прочитал записку?

– Еще и записку положили? Надеюсь, не от руки писали?

– Обижаешь, на компе напечатали. Дарим вам типа ближайших друзей и соседей вашей малютки. Правда, остроумно?

И этот человек собирается стать юристом? Сочувствую его будущим клиентам.

– Мы вот что думаем, – рассуждал меж тем он, – что, если выдать за Янкин труп какую-нибудь бродяжку? Оденем ее в Янкины шмотки, сережки нацепим. Я говорил, у меня парень знакомый в морге работает.

– Смысл?

– Родаки впадут в отчаяние, а мы потом им – бац! Пошутили! Даем поговорить с Янкой по телефону и сообщаем, что это была репетиция. Думаю, после такого стресса они быстро жлобиться перестанут.

– Вова, зачем вам столько денег? – остановила его я. – Вы и так получили больше того, на что рассчитывали. Неужели Яночке так хочется разорить родителя в хлам?

– Просто мы прикинули и решили, что сможем сами управлять компанией. Поэтому требовать будем не деньги, а его долю в бизнесе. Что деньги? Прогуляем, и все, нет их. А так мы себя надолго обеспечим. Только Янка требует предприятие на нее оформлять, не понимает, что я больше в этом деле секу. Ну, с этим разберемся, главное, Дударева уломать.