– Я правильно поняла? Вы собираетесь потребовать, чтобы он перевел все, что у него есть, на имя дочери?

– Чего непонятного?

– Но тогда он поймет, что в деле замешана Яна.

– Не, мы скажем, что она потом все на нас, похитителей, переведет и мы ее выпустим. Все просто.

Да уж, проще не бывает.

– Передай, пожалуйста, трубку Яночке, – попросила я.

– Слушаю, – раздался в трубке чистый голосок.

– Яна, твоя мама со вчерашнего дня в ЛТП, – сообщила я сведения, добытые от Даши, – на почве всех неприятностей в вашей семье она допилась до зеленых человечков. Говорят, что ей очень плохо.

– Да? – закручинилась девушка. – А не надо было своему хахалю бабки отдавать. Она что, хотела, чтобы ей все с рук сошло? Не семейка, а дурдом какой-то! Ну, ничего, скоро в свои руки дело возьму я, наведу порядок. Давно собиралась, да продумать толком ничего не могла. Хорошо, что ты мне подвернулась.

Хорошо, ничего не скажешь. А главное, случайно. Так же случайно спустя какое-то время я устрою анонимный звонок в милицию и сообщу, где находится Яночка и кто выступает в роли ее похитителей. Я нажала кнопку отбоя. Сегодня я нашла наконец время для встречи с Сережей. Я специально пришла немного раньше – очень хотелось пройтись одной, без спешки, форс-мажора, гвалта. Договорились встретиться мы в городском парке, около пруда. Самый центр его, под мостом, кажется, не замерзал никогда, в этом месте всегда зимовало семейство диких уток. У горожан хватало ума и порядочности не особо беспокоить их, поэтому уткам жилось вольготно, сытно. Вот и сейчас они кинулись к тому месту, куда только что булькнуло что-то маленькое, но тяжелое. Наверное, подумали, что я бросила им хлеб, как они привыкли. Одна из уток нырнула, но тут же снова показалась на поверхности. И правильно, зачем ей сотовый телефон? Да еще с «серой» симкой.

* * *

– Расходы несколько превзошли ваши ожидания, – отчитывалась я перед Ростовым, – поэтому можете вычесть их из моего гонорара.

– Ни в коем случае, – ответил он, – работа, которую вы проделали, тоже превзошла мои ожидания, а сумма, которую вы потратили на текущие расходы, для меня несущественна. Поэтому я увеличиваю обещанный гонорар.

– А вот это лишнее, – заупрямилась я.

– Почему? Если вы ломаетесь из ложного чувства скромности, то не стоит.

– Не привыкла получать чаевые.

– Это не чаевые. Это премия за отлично выполненную работу. Впрочем, не будем спорить. Возьмите конверт.

– Только если вы расскажете, чем закончилась история Юры Боброва, что стало с его мамой, жива ли она сейчас.

– Вам действительно это интересно?

– Очень.

– Слушайте.

* * *

Сегодня был особенный день для тех, кого замучила ностальгия по прошлому, кто хотел вернуться в детство или хотя бы продемонстрировать перед людьми из этого самого прошлого то, чего добился, кем стал, насколько благополучен. В этот день в школах было принято отмечать так называемый вечер встречи одноклассников. Впрочем, основную массу собравшихся составляли выпускники двух последних выпусков, те, для кого одноклассники еще не стали бывшими, а школьные стены – чужими. Хотя бывали исключения. Иногда какой-нибудь активист вдруг просыпался, вспоминал, что со дня окончания школы прошло пять, десять, двадцать лет, и начинал судорожно обзванивать, отыскивать, уговаривать тех, кого нашел, непременно встретиться и отметить это событие. Уж не знаю, радостное ли, печальное…

Прекрасно, если активист выступал и в роли спонсора. Если хорошенечко поискать, то в каждом бывшем десятом найдется один, который не сможет удержаться и не щелкнуть по носу бывших одноклассников: смотрите, какой я стал! Могу не только жене бриллианты покупать, но и вас всех упоить до невменяемости, еще и на закусь останется. Щедрый бывший оплачивает стол, остальные, менее благополучные или более экономные, делают вид, что их не унижает эта благотворительность, всем хорошо, всем весело.

Правда, в этот раз благотворитель сэкономил, пригласил не весь класс, а избранных. Да и встречу, вопреки обыкновению, назначил не в школе, а в одном из ресторанов города, сняв для этого небольшой VIP-зал. Более того, он сохранил инкогнито, из скромности ли или из склонности к мистификациям. Народец потихонечку собирался, с удивлением узнавая во вновь прибывших не только учеников этого конкретного класса, но и каких-то совершенно посторонних, хотя и знакомых, людей.

Настроение собравшихся не соответствовало событию – никаких хлопков по спине со стороны мужчин, никаких радостных визгов со стороны женщин. Все было тихо, чинно, благородно, без лишних эмоций. Даже как-то не по-русски, будто спустя двадцать пять лет встречались какие-то чопорные англичане, а не жители российской глубинки.

Первым прибыл Игорь Дударев. Он совсем недавно перенес семейную трагедию и не испытывал ни малейшего желания участвовать в подобном сборище. Но пригласивший пообещал ему крупный беспроцентный кредит, поэтому он переступил через свое «я» и согласился. Это был единственный источник в городе, который мог помочь ему с деньгами. А деньги были нужны не только для того, чтобы как-то свести концы с концами, но и на частного детектива, а потом, вероятно, на хорошего адвоката. Яночка никак не соглашалась возвращать все, что выманила у папаши, и Дударев не видел другого пути вернуть дело и состояние, как подать на собственное дитя в суд. Сделка должна быть признана незаконной. Конечно, он мог бы надавить на дочь по-отечески жестко, но девочка скрывалась где-то за границей. Для поиска дочери Игорь нанял частного детектива, на все требовались наличные, которых у него не было.

Спустя какое-то время дверь открылась, и официант вежливо пропустил жену Дударева, Алевтину. Алка тоже училась в этом классе и в девичестве носила фамилию Трифонова.

– Кто тебе разрешил? – сквозь зубы процедил ее муж.

– Никто. У меня приглашение, – швырнула она на стол глянцевый прямоугольник.

– Ты же прекрасно знаешь, что тебе нельзя. Опять в психушку захотела? Только попробуй выпить хоть глоток, при всех морду разобью.

– Ой, какие мы страшные! – фыркнула Алка, занимая место подальше от мужа. – Я не могла не прийти. У меня была причина.

О сущности этой причины она не могла рассказать никому, даже дражайшему супругу. Дело в том, что пригласивший обещал предоставить ей сведения о местонахождении некоего Гордона, сладкого мальчика Гриши, который самым подлым образом ограбил ее. Впрочем, что для нее были деньги? Алка давно поняла, что не они несут счастье. Все эти годы материального благополучия с Дударевым они не принесли ей ничего, кроме мешков под глазами, оплывшей фигуры, непреодолимой тяги к спиртному, пустоты в душе. А ведь и ее любили когда-то. Только она не захотела принимать эту тихую и верную любовь. Яркая, насыщенная жизнь с Гарри тогда казалась ей пределом мечтаний. А сейчас… сейчас она хотела хотя бы одним глазком увидеть Гришу. Если ему стыдно перед ней, он извинится. А если не стыдно, то, может быть, не так уж она ему и неинтересна? Может быть, он опять захочет ее? Что, если он действительно сбежал, боясь за свою жизнь, что тогда значат все эти деньги, которые он прихватил с собой? Алка с радостью позволит ему оставить их у себя. Если он хотя бы немного полюбит ее. В конце концов, плата того стоит.